— Простите, госпожа Эльза, но вы-то что можете знать о тех, кто пользуется в вашем обществе репутацией мрачных, нерассуждающих интриганов и фанатиков?

— Ты забываешь о моей профессиональной деятельности, которая предполагает весьма разностороннюю подготовку, — сдержанно усмехнулась я. — «Орден Езуитов» (или «Общество Джошуа») основан на неизвестной планете десятки тысяч лет назад и имеет иерархическую структуру. Главой «Ордена» является «генерал», избираемый генеральной конгрегацией, то есть съездом. Следующими по значению являются так называемые «ассистенты», управляющие ассистенциями-регионами Галактики — они составляют главный совет «Ордена» и имеют практически неограниченную власть. Ассистенции делятся на провинции, которыми руководят «провинциалы». Далее идут орденские храмы или резиденции «Ордена» — здесь начальствуют «магистры», в подчинении которых находится армия «рыцарей повиновения». Кстати, никак не могу сообразить, отчего при незаурядных данных и в таких годах ты всё ещё стоишь на одной из низших ступеней?

— А я не за карьерой в «Орден» пришёл, — по-прежнему тихо и глядя мне в глаза ответил Кирилл, — у меня были несколько иные причины для вступления. И до сорока лет я должен искупать одну свою слабость.

— Ты по-прежнему считаешь это слабостью? — почти неслышно, одними губами, спросила я. — Прости, но мне известно об этих злосчастных двадцати секундах в «болевой». К твоему сведению, я продержалась всего лишь в три раза дольше.

(Это я солгала: до первой истерики от болевого шока мне удалось выстоять больше шести минут).

Всё-таки темперамент и характер Инфантьева мною явно недооценивались. Услышав такое признание, он схватил меня за плечи и сжал столь сильно, что я громко вскрикнула. Скорее всего, его нервная реакция была непроизвольной и без умысла причинить мне вред. Но в тот же миг рядом оказался Серж, и я опоздала хотя бы взглядом предупредить, чтобы он не вмешивался — коротким движением руки рыцарь нанёс по корпусу Кирилла мощный удар.

Очевидно, выпад правой достиг цели, ибо Инфантьева буквально перекосило, а я отлетела в сторону и не упала только благодаря поддержке Станислава Ладвина. Он же не позволил мне броситься обратно, хотя я всё равно не смогла бы предотвратить давно назревавшую схватку мужчин.

Она получилась короткой и по моим понятиям страшной. Моментально восстановив дыхание, «Страж» ответил своим двойным ударом да из такого раздела рукопашного боя, контактность которого и на тренировках, и на соревнованиях была под строжайшим запретом. Неуловимым движением в развороте локоть его левой руки блокировал голову Сержа с одной стороны, а вывернутый кулак правой врезался рыцарю в висок с другой — Кирилла словно и не заботило, что подобным образом элементарно можно убить. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы через мгновение выпустить его в виде долгого визга, но опоздала и с этим. Последовал быстрый, сталкивающийся переплеск четырёх тяжёлых рук, затем резкий поворот тел — и я увидела, что оба запястья Инфантьева намертво зажаты в ладонях Сержа. Причём так близко друг к другу, что мешало возможному удару ногой.

По всему телу Кирилла крупными узлами взбухли мускулы. Рванувшись назад, он предпринял решительную попытку освободиться — казалось, это ему удастся, ибо рыцарь на секунду потерял равновесие. Однако уже в следующий миг он, поддаваясь усилию противника, обратил его в свою пользу: я не успела и глазом моргнуть, как с грохотом опрокинулся стол, и мой Кир очутился плотно прижатым к стене. Удерживая его колени своими, Серж очень спокойно предупредил:

— «Страж», не вздумай ударить меня головою в лицо — тогда я не сдержусь и вызову сверхсилу. Полагаю, переломы рук тебе ни к чему.

Инфантьев ничего не ответил и остался с виду неподвижным, но было заметно, как он напрягает всю свою мощь для выхода из крайне затруднительной ситуации. Я обратила внимание, что и рыцарю удержание своего преимущества даётся с большим трудом — мышцы его тела мелко вибрировали, словно непрерывно подвергались воздействию слабых электрических разрядов. Тем не менее, он произнёс с прежней рассудительностью:

— Кир, прошу в последний раз — угомонись! Твоё боевое искусство тут ни при чём, просто я тяжелее тебя почти на полцентнера.

Было совершенно ясно: Инфантьев скорее умрёт, нежели признает себя побеждённым, и поэтому моё вмешательство выглядело крайне необходимым. Но Станислав и не думал меня отпускать — для освобождения пришлось откровенно показать, что сейчас он будет жестоко укушен за руку. Обманная угроза подействовала: Стас отпрянул, а я, получив свободу, налетела на двух упрямцев с возмущённым криком-требованием немедленно прекратить и сразу же принялась их расталкивать и щипать. Внутренне же я едва не лопалась от гордости — как-никак, впервые из-за меня схватились двое настоящих самцов! Ну-у… может, причина была и в другом… нет-нет, точно во мне! Всё правильно: Кир девочку прижал, а Серёжа его за это стукнул, и началось…

Наконец я сумела вклиниться между разгорячёнными мужскими телами настолько, что им оставалось либо меня раздавить, либо отодвинуться на некоторую дистанцию. Когда она достаточно наметилась, я кое-как на ней разместилась и, упершись кормой Кириллу в бедро, а руками в грудь Сержа, сумела постепенно отпихнуть последнего на невозможное для дальнейшей драки расстояние. Затем, ощупав пальцами его голову и убедившись, что она цела и невредима, я накинулась на Инфантьева с упрёками:

— Что ты делаешь? Как ты можешь? Пустить в ход смертельный приём — и из-за чего?!

— Из-за того, — неопределённо ответил Кирилл, но и намёка мне было достаточно, чтобы затрепетать от восторга. — И я бил тыльной стороной ладони, а не костяшками кулака. Думаю, у монсеньора де Пери в кумполе немного позвенит — и только.

— Редкое по точности определение моего состояния, — заметил Серж, осторожно массируя себе затылок и висок одновременно. — Да, гудит славно! Словно с бараном столкнулся!

— Благодари свою тренированность — тебя спасла только твоя бычья шея. Я подобным образом таких здоровяков и вырубал.

— Охотно верю. Однако предлагаю прекратить взаимные сравнения с крупным рогатым скотом. А теперь мне интересно: почему это ты набросился на бедную Эльзу?

— Ничего я не набрасывался, — хмуро ответил Кирилл, отводя от меня взгляд, — я просто не сдержался. Госпожа фон Хётцен каким-то странным образом оказалась в курсе некоторых дел, известных только мне и моей жене…

— Ответ прост, — вздохнула я и поправила ему растрепавшиеся волосы. — Если этого нет в твоём досье, и если ты меня в свои проблемы не посвящал, то остаётся…

— Инга?

— Она самая. Мой папа отыскал на неё кое-какой компромат и предложил отступного, если она тебя сдаст. И, как видишь, продала, не задумываясь, с потрохами.

(Пришлось выдать уже вторую ложь — обстоятельства сделки были другими, но Киру об этом знать не следовало).

Косо прикусив губу, Инфантьев поправил одежду и, отойдя к окну, повернулся к нам спиной. Я сделала Сержу и Станиславу знак, чтобы они не лезли к нему, и первой подала пример, чинно усевшись в кресло возле опрокинутого стола. Воззрившиеся на меня мужчины наконец заметили кое-какой беспорядок и принялись его ликвидировать, а я тайком наблюдала за Кириллом, остро ему сочувствуя. По ещё не вполне ясной причине Инга многое рассказала о своём муже, к которому, кажется, относилась весьма равнодушно. Действительно, то, что произошло в институте Гражданства с Инфантьевым в день его знакомства с «Неизбежной Ответственностью» (пропади она пропадом…), иначе как трагедией не назовёшь. Мог ли крепкий, великолепно тренированный парень, вступавший в жизнь с чувством невероятного достоинства и желавший как будущий офицер полиции перенести испытание без единого стона — а это невозможно! — мог ли он знать, что имел несчастье оказаться из небольшого числа тех людей, чей организм вообще не способен переносить болевые ощущения такого рода? Кирилл должен был сломаться мгновенно, но каким-то фантастическим усилием воли сумел продержаться почти треть минуты, и это сверхчеловеческое напряжение невообразимо усилило последующие его страдания. Нет смысла и думать о том, что происходило с несчастным юношей дальше — мне кажется, даже самый отъявленный садист немедленно приостановил бы «процедуру». Однако её, как обычно, контролировали автоматы, которые просто следили за тем, чтобы подопытное существо не сдохло. Огонёк дистанционного спецвоздействия, предотвращавшего немедленную смерть от болевого шока (который в моем случае включался трижды) горел, пока продолжались мучения Инфантьева, весь положенный час…

Не знаю, как после этого он не стал дурачком и не покончил с собой — скорее всего, выручила новая знакомая Инга Шорн, которая привела его в храм «Космического крестианства». К счастью, настоятель отец Андрей был из местных и тоже кое-что повидал в этой жизни. Первое, что он сделал, увидев, в каком состоянии находится парень, было не чтение проповедей о терпении и покорности перед волей Всевышнего, а немедленное приглашение Кирилла на специальное медицинское обследование, оплатив его из своих энергетических средств. И оно неопровержимо доказало, что все поступки Инфантьева в «болевой камере» от его личной воли не зависели ни в малейшей степени: он, как и больной в бреду, не ведал, что делал и что говорил.

Это заключение сыграло решающую роль в постепенном возвращении Кирилла к жизни. Кроме того, отец Андрей, правильно разобравшись в характере своего нового пасомого, рекомендовал ему не присоединяться к основной группе верующих и заменил подобное общение индивидуальными беседами. Ему практически удалось восстановить внутренний потенциал молодого человека, кроме одной важной детали: Инфантьев по-прежнему считал, что проявил непростительную слабость и должен за неё как-то расплатиться. Настоятель понимал, что обычный «тихий» путь верующего Кириллу заказан, но, не желая терять новообращённого, рискнул препоручить юношу заботам одной могущественной «крестианской» организации, предоставлявшей неограниченные возможности для активного служения. Там тоже были умные люди: встретившись с кандидатом и подробно ознакомившись с его историей, они сделали правильные и полезные для себя выводы. Кириллу внушительно сказали, что, если он твёрдо убеждён в своей внутренней виновности, то эту вину можно и должно искупить…