Она не моргала и, кажется, не дышала. Сидела напротив – так близко, что можно было податься вперед, опереться на одно колено и оказаться прямо между ее разведенных ног. Завалить ее прямо здесь и просто сминать худое тело в руках, вжимать в себя, гладить руками, притягивать, трогать… Вдыхать. Она бы скулила и ерзала, а он пачкался о ее кожу, облизывал ее лицо, сжирал эти слои грязи один за другим, пытаясь насытиться. Толкаясь, злясь, ненавидя, но целуя, проникая, впуская в себя. Целиком.

Лестница с грохотом встала на место.

Драко закрыл глаза и сделал глубокий вдох, дожидаясь, пока грязнокровка уйдет, ничего не сказав.

Что-то происходило с ним. Что-то неправильное и ужасное.

====== Глава 10 ======

– Ты невыносим! – Гермиона попыталась отобрать у Рона свое перо, но тот лишь рассмеялся и отвел руку за спину так, чтобы ей пришлось тянуться за ним.

– Сама ты невыносима!

Гермиона подалась вперед, Рон увернулся и встал, провоцируя ее на нешуточный бой. Она почувствовала, как краска прилипает к ее лицу. Нет, ну что, им по девять лет, что ли? Не будет она за ним бегать.

– Знаете что? Вы оба невыносимы, – наверное, стоило проигнорировать этот голос, как они оба игнорировали его почти весь вечер. Но он не умолкал: – Настолько невыносимы, что мне, глядя на вас, хочется выблевать свою печень.

– Так уйди, Малфой. В чем проблема?

– О да, я уйду. И тогда вы двое притащите в замок маглов, гномов и прочую падаль, как декорации к Хэллоуину. Нет уж, спасибо.

Он лежал на парте. Его длинные ноги свисали с нее, и он раздражающе стучал пятками своих ботинок по ножкам. Руки Малфой подложил себе под голову и, вполне очевидно, чувствовал себя при этом очень комфортно.

Рон и Гермиона переглянулись и синхронно закатили глаза. Гермиона встала напротив него.

– Ты бы хоть одну идею подкинул, раз вызвался помогать.

– Идея! – Малфой сел. Рон подпер спиной стену и скрестил руки на груди, приготовившись слушать. Гермиона почувствовала, как у нее начался жар – после лежания на столе волосы слизеринца оказались в непростительно сексуальном беспорядке. – Давайте подожжем хижину Хагрида и будем прыгать через нее, как через костер! Э-ге-гей!

Он притворно весело взмахнул руками, подмигнул Рону и принял более удобную позу – скрестил по-турецки ноги.

Гермиона вздохнула и вырвала свое перо у Рональда из рук.

– Знаешь, Малфой, тебе не удастся вывести нас из себя, как бы ты на это ни надеялся, – она села обратно за стол, который заняла, и вычеркнула из длинного списка несколько деталей, которые они с Роном только что отмели.

– Эх, – показушно вздохнул Малфой.

А потом он начал разглядывать свои ногти, и Гермионе пришло в голову, что, вероятно, он сейчас развлекался за их счет. Она покосилась на него. Потом посмотрела на Рона, который делал вид, что думал, а на самом деле, просто гонял по голове не имеющие ценности мысли. Ей в голову пришла идея.

– Малфой прав.

– Что? – удивился Рон.

Малфой же расхохотался, опрокидываясь обратно на спину.

– Даже грязнокровка мечтает избавиться от Хагрида, я же говорил.

– Я не об этом, идиот!

– Следи за языком!

– Костер. Ты прав только насчет костра. Вспомните все предыдущие праздники – они всегда проходят в замке, даже летом.

Малфой снова сел и покачал ногой.

– О каких праздниках идет речь? Тут никто ничего не устраивает кроме Святочного бала, тупой подари-друг-другу-бумажное-сердечко традиции в феврале и походов в Хогсмид.

Гермиона встала.

– Поэтому мы и здесь, разве нет? Чтобы придумать что-то новое.

Рон покивал, меняя позу – он оперся одной ногой на стул, а руки запихнул в карманы.

– Гермиона права.

Малфой спрыгнул с парты. Его мантия зашелестела и складками упала на его спину. Гермиона отвела глаза.

– Знаете что? – спросил он. – Я пойду.

– Ты же только что пришел.

– Меня бесит в вас буквально все. Я серьезно. Ваш энтузиазм просто зашкаливает, но ваши предложения все еще звучат так, словно вы школьники.

Рон хмыкнул:

– Мы и есть школьники.

– О чем я и говорю. Хотите нормальную вечеринку? Заставьте учителей с нее свалить, и дайте старшекурсникам алкоголь. А на улице это будет происходить или в замке – всем плевать.

И он просто ушел, предварительно выбив из Гермионы все мысли красивым подергиванием бровей.

Рон почесал затылок. Он молчал ровно минуту, пока она не посмотрела на него взглядом, который означал «да говори уже».

– Странно признавать это… – начал Уизли.

– Но он прав, я поняла.

Забини был занят за завтраком – он выковыривал косточки из вишен, которые Малфой почему-то отказался есть.

– У тебя на них наконец началась аллергия? – Блейз расплющил ягоду вилкой, та жалобно скрипнула и сок полился на белоснежную тарелку, подобно капелькам крови.

– Просто не хочется.

– Не бывает так, Драко, – что ему сделала бедная вишня, не было ясно, но он не хотел от нее отставать, как и от Малфоя. Его следующий вопрос прозвучал так: – Ты вчера вернулся в хорошем настроении или мне показалось?

Малфой прожевал кусочек бекона и посмотрел на друга так, что тот с перепугу перестал издеваться над вишнями.

– Наверное… показалось… – сказал Блейз и пожал плечами. Драко кивнул.

В остальном завтрак проходил размеренно: парни из команды снова пытались втянуть его в спор, он не реагировал (если он в команде, то это не значит, что он собирается вступать в их маленький кружок «с мускулами, да без мозгов»), Пэнси не пришла, сказав что-то про то, что весит больше, чем Астория, и жрать ей строго противопоказано. Был только привычный до рези в глазах Забини и еще Грейнджер, жующая что-то за гриффиндорским столом. Делала она это просто до смешного отвратительно: она читала «Ежедневный пророк» и уплетала какую-то булочку, вообще не отрывая глаз от текста. То есть, если бы ей подложили в руку слизняка вместо булки, то она слопала бы его, не заметив. Драко метлу готов был на это поставить.

Он понял, что улыбается, как кретин, когда поймал на себе подозрительный взгляд Забини. К слову, когда Забини был подозрительным, его лицо приобретало еще более коричневый оттенок, и один глаз сам по себе прищуривался.

– На что ты уставился, блин? – спросил его Драко.

Блейз отложил в сторону вилку (если бы вишня умела разговаривать, то сказала бы Драко «спасибо») и сложил руки на столе так, как их складывают преподаватели перед тем, как начать задавать вопросы.

– Я бы хотел спросить тебя о том же.

– О чем?

– Куда ты таращишься?

– Никуда.

– Как же.

Драко потер шею и оглядел стол в поисках чего-то, чем можно занять рот, чтобы не отвечать.

Все шло не по плану.

Вечеринка должна была начаться в замке, а ближе к ночи плавно перейти на улицу, к Черному озеру. План рухнул, когда кто-то из шутников-старшекурсников (она подумала бы на близнецов Уизли, если бы они не покинули школу в прошлом году) распылил что-то зловонное и зеленого цвета прямо во время ужина в Большом зале. Всем пришлось экстренно выбираться на улицу и так же экстренно организовывать на берегу озера пикник с костром.

Профессор Макгонагалл строго-настрого запретила младшим лезть к костру – это было поручено старостам и парочке других страшекурсников. Ученики же младших курсов помогали с установкой шатра и перемещением факультетских столов из Большого зала на улицу. Переместили все – от самих столов и еды до парящих под потолком тыкв, которые смешно открывали и закрывали рты под играющую на фоне музыку.

Кое-кто был в костюмах – по большей части, дети и самые отъявленные тусовщики. Никто не прописывал в правилах костюмы, как обязательный элемент праздника. Гермиона и сама не любила костюмы, так что была только рада уточнить, что наряжаться необходимо по желанию.

Из старших гриффиндорцев в костюмах пришли только Джинни, Дин и Симус. Причем Джинни была наряжена в платье студентки Шармбатона (скорее всего, это было как-то связано с тем, что ее брат Билл встречался с Флёр Делакур), Дин нацепил костюм, напоминающий смесь робота и Человека-паука, а на Симусе был какой-то огромный мешок с дырками для рук и головы.

Пока учителя и студенты в экстренном порядке ставили шатер и накрывали столы, Гермиона вместе со старостами Пуффендуя и Когтеврана сложили найденный на границе с Запретным лесом хворост в большую кучу у озера.