Промучавшись половину ночи, Станислава поняла, что даже за все золото мира не согласиться еще раз сегодня коснуться головой подушки, села, опустила ноги. Холодный пол остудил не только босые ступни, но и голову. Поднялась, подошла к окну, отдернула тяжелую штору, распахнула форточку и вздохнула морозного воздуха. Стало совсем хорошо. Сон оказался только сном, подернулся пеплом забвения и почти сразу забылся.

На улице разыгралась метель. Ветер выл, то громче, то тише, бросался пригоршнями снега в окно. Белые хлопья, прошуршав тонкими крылышками по стеклу, уносились прочь, кружась в диком танце. Белесая мечущаяся мгла скрыла даже близкий забор.

Душа Стаси сейчас была подобна этой вьюге. Хотелось бежать, рвать и метать, а приходилось сидеть и ждать, не понятно чего. Она простояла достаточно долго, смотря в никуда, пока не почувствовала, что совсем околела на сквозняке. А ещё она осознала, что уже какое-то время замеряет на вдохе, точно пытаясь услышать что-то очень тихое, настолько, что даже легкое дыхание мешало этому. И шел этот даже не звук, а ощущение звука, сверху, где под самой крышей располагалась комната Дана. Станислава нашарила тапочки, накинула на плечи шерстенную кофту, так же одолженную у хозяев. Тихо ступая, добралась до лестницы, постояла у основания, прислушиваясь, и полезла вверх.

Все пространство под крышей делила на две не равные части перегородка. В одной, где непосредственно заканчивалась лестница, помещалась спальня с кроватью, шкафом, столом и вполне современным компьютером на нем. А во вторую вела плотно закрытая дверь, так что не понятно было что там, но одно было ясно точно — именно туда ей и надо. Стнислава остановилась перед дверью в перегородке, взялась за ручку, но открывать передумала, лишь вежливо постучалась, ощущая себя при этом полной дуррой. В голове возникла яркая картинка: Дан поднимается по лестнице и спрашивает, зачем она стучится в его шкаф с одеждой. Но мгновение тишины, и с той стороны раздался нервный смешок, а затем просто ядерный взрыв хохота. За дверью находилось явно больше двух человек, что слегка озадачивало.

Хохот оборвался так же резко как начался, и вместо него зазвенели голоса:

— Ведьмочка проснулась, а вы еще здесь. Продули! — это Артем.

— А кто обещал нашептать крепкий и здоровый сон на всю ночь?! — возмущенно недовольный незнакомый мужской. — Подыграл дружку.

— Я говорил, что она необычная, а вы не верили, — это уже Дан, улыбается.

— Ладно…Ладно… — сразу несколько голосов.

А потом опять голос Артема:

— Заходи, Ведьмочка, уже можно.

Станислава толкнула дверь и переступила порог. Комната, внутренним убранством, напоминала скорей избушку лесного колдуна-знахаря, чем второй этаж современного дома. Стены и наклонный потолок увешены пучками трав, окно задернуто сплетенной из сухих стеблей циновкой, на полу шуршат лепестки и тонкие веточки. В воздухе плавает аромат лета и прогретого солнцем свежего сена. И уж совсем неуместно смотрелись посреди такой обстановки два кожаных дивана, два кресла и журнальный столик из темного дерева между ними.

На правом диване, заняв его целиком и едва уместившись, сидели два плотных парня практически одинаковых внешне и очень похожие на Дана. Только волосы темные и прямые, у правого более короткие, а у левого достаточно длинные, что бы заплести в маленький хвостик. Глаза глубокого серого цвета. А еще у правого родинка на щеке.

Дальше, в кресле, сидела девушка, совсем еще подросток. Худенькая, с только начавшейся формироваться фигурой, но при этом круглолицая, с крупными и очень красивыми чертами лица. Русые волосы заплетены в две косы, серые глаза глядят оценивающе и осторожно. На её коленях маленькая мышка грызла какое-то лакомство, совершенно не обращая внимания на больших и страшных чудищ вокруг.

В соседнем кресле, практически утонув в нем, полулежал Артем: бледный, темные круги под глазами. В руку воткнута игла, капельница стояла чуть в стороне. Интересно, как он в таком состоянии забрался по крутой лестнице. Не иначе кто-то принес, скорей всего Дан, который выжидающе замер рядом прямо на полу.

Ещё один диван занимал парень поменьше и потоньше, но и в его чертах присутствовала некая схожесть с близнецами и Даном, что не оставляло сомнения в их близком родстве Волосы его белые, столь коротко стриженные, что создавали иллюзию голого черепа. Веки опущены, и глаза под ними движутся, точно он высматривает что-то. На мгновение открыл, взглянул на девушку, замершую рядом, поймал ее улыбку и опять закрыл. Девушка напряженная и сосредоточенная, не меньше парня. Маленькая плотненькая, темно русые волосы заплетены в короткую косичку, одна прядка постоянно выбивается, и девушка чуть нервно заправляет ее за ухо. Изредка кусает нижнюю губку, хмурит бровки. И ни на секунду не отводит взгляд от парня рядом, держит его руку в своей.

Похоже, эта парочка единственная никак не прореагировала на появление Станиславы. Остальные же рассматривали пришедшую девушку с таким же любопытством, как и она их. Один из блезнецов что-то прошептал на ухо другому, тот ухмыльнулся в ответ.

Дан понял, что пора брать инициативу в свои руки, начал представлять одного за другим. Помимо внешнего сходства присутствующих роднили необычные имена. «Даниил» на фоне прочих казалось скучным и вполне обыденным.

— Эти два медведя — мои троюродные братья. Справа Радомир, слева Любомир. Девушка с мышкой их младшая сестра Веста. Инвалида ты знаешь… А эта сладкая парочка — Всеслав, еще один мой троюродный брат, и его девушка Агата. А это Станислава, о которой вы все наслышаны. Станислава позволь представить тебе — наша команда по спасению мира в целом и Насти в частности. Команда, позвольте представить — Ведьмочка, наше тайное оружие.

***

— Что? — не до конца веря, что правильно расслышала, поинтересовалась Станислава.

— Ну, ты как раз попала на наше тайное собрание, — весело пробасил Радомир, а может и Любомир, Станислава сразу забыла кто из них кто, как только отвела глаза. Решила про себя, пока звать их просто братья "Мирные".

К тому же ее сейчас волновало совсем другое.

— А когда вы думали посветить меня в столь грандиозные планы? Особенно в ту их часть, где про секретное оружие!

— В должное время, — заверил Дан. — И как можно позже. Но, раз уж ты все равно тут…

— Располагайся! — радостно воскликнули братья Мирные, и одновременно похлопали по своим широким коленкам.

Артем сдвинулся, освобождая в своем кресле больше половины. Девушка рядом с ним наоборот развалилась так, что бы одной все кресло занять. Дан и так сидел на полу, поэтому лишь приглашающе указал на место рядом с собой. Парочка на диване вообще никак не отреагировала.

Станислава одарила всех присутствующих одной из своих фирменных улыбок, той, что удостаивались лишь избранные, абсолютно не пробиваемым и сверх приставучие идиоты, не понимающих слов «нет, вы мне не интересны». Тимур называл такую ее улыбку "бритвой по горлу и в колодец". А затем встала, нашла в соседней комнате стул, села, так что бы видеть всех сразу, спиной к закрытой двери. По довольным ухмылкам Мирных братьев и улыбке Дана, Стася поняла, что поступила правильно.

— Сперва для нашей Ведьмочки, — начал Дан, когда все расселись и утихомирились, — разъясним, кто что может. Итак, Любомир и Радомир мастера иллюзий. Обмануть могут даже слуг хозяина. Покажите…

Братья переглянулись, правый Радомир вроде, закрыл глаза, а второй взглянул на Станиславу.

Мгновение, и журнальный столик зарос травой — зеленой и сочной. Среди острых листиков проклюнулись и потянулись вверх тонкие стрелочки, с тяжелыми бутонами на конце. Бутоны лопнули, раскрылись, выпустили яркие лепестки наружу. Запах летнего полдня потек по комнате. Неизвестно откуда налетевшие бабочки закружили свой танец над столом. Одна особо яркая с желтыми крыльями, подлетела совсем близко, села на руку Станиславе. Маленькие лапки щекотали кожу, крылья трепетали, создавая легкий сквознячок. Мгновение и все исчезло.

— Теперь Веста, — продолжил Дан.

Девушка не шелохнулась, но мышка на ее коленях перестала хрустеть печенкой, ощерилась, шерсть по хребту встала дыбом. В два прыжка добралась до соседнего кресла, в котором как раз задремал Артем, и впилась парню в руку, тот дернулся от резкой боли, но не проснулся. Вместо этого посреди комнаты возник его теневой двойник в боевой форме, оскалился, и вдруг зашипел от боли, белая кожа задымились, точно облитая кислотой. Мгновение и тени нет, а Артем открывает глаза.