Претендуя на научность, оккультисты одновременно утверждают, будто естествознание по самой своей природе способно лишь на описание внешних параметров вещей и явлений. Проникновение же в суть, внутреннюю сущность явлений и вещей доступно только оккультным наукам. Другими словами, оккультисты пользуются всеми возможностями, чтобы дискредитировать научное познание. Французские оккультисты Л. Повель и Ж. Бержье в книге «Утро магов» пишут: «Современная наука показывает, что экспериментальные методы, на крайнем уровне их совершенства, создают для нее границы. Например, достаточно мощный микроскоп будет использовать такой сильный источник света, что он будет перемещать наблюдаемый электрон, делая наблюдение невозможным. Мы не можем познать то, что находится внутри ядра, бомбардируя его: оно оказывается измененным. Но... возможно, мы будем располагать «псионическими микроскопами, псионическими телескопами», прямо показывающими нам, что находится внутри далекой звезды или внутри атомного ядра» (цит. по: 45, 190).
Современные оккультисты не стесняются даже обвинять науку в консерватизме и догматизме. Себя же они объявляют новаторами, революционерами в познании. При этом под пышными п цветастыми одеяниями оккультизма скрывается все та же первобытная вера в магию и волшебные силы.
АЛХИМИЯ ДРЕВНЯЯ И СОВРЕМЕННАЯ
В наши дни древняя герметическая «наука» алхимия переживает свое второе рождение. Курс алхимии, наряду с другими видами чернокнижия, читается в различных учебных заведениях США и Канады. Так, теоретический и прикладной курс «философского камня» внесен в расписание колледжа прикладного искусства и технологии в Торонто (Канада). Одно за другим выходят на Западе сочинения алхимиков, как древних, так и современных. Регулярно проводятся съезды, конференции современных алхимиков. В частности, на 2-й международной конгресс алхимиков, проходивший в 1973 году, в западногерманском городе Штутгарте, съехалось 140 представителей этой древней «профессии» из Западной Европы, Австралии и США. Они собрались на горе Киллесберг, чтобы, как заявил один из распорядителей конгресса, «рассеять вульгарные представления об алхимии и обосновать ее научный характер». Основной рефрен всех выступлений сводился к одному: алхимия — наука не только прошлого, но и будущего.
В работах некоторых буржуазных ученых вопрос о сущности алхимии запутывается. По их мнению, «алхимия, хотя и было доказано, что она являлась ошибочной теорией, тем не менее не может быть судима как суеверное заблуждение человеческого разума, точно так нее, как и другие ошибочные теории вроде вихревой теории Декарта, теории истечения света Ньютона, теории флогистона или теории теплорода. Путь науки идет от ошибки к истине, или, точнее, каждая предыдущая фаза науки является ошибкой по сравнению с позднейшей истиной» (93, 35).
Однако история свидетельствует о другом. Своими корнями алхимия уходит в религиозно-магические верования и культы первобытных людей. Можно сказать, что в ее основе лежат три большие группы древних иллюзорно-фантастических представлений и действий. Это первобытный анимизм как одухотворение всего сущего — камня, дерева, скалы, светил и т. д. Согласно анимистическим верованиям, все живет, у всего есть душа, воля. Во-вторых, это первобытный дуализм — признание во все сущем наличия мужского и женского начала. В соответствии с этими дуалистическими представлениями все предметы возникают в процессе полового воспроизводства, так как в основе связи между природными силами лежат отношения между полами, а сами силы природы, олицетворенные в образах духов, считаются способными вступать в брак, иметь детей. В-третьих, значительное место в мировоззрении первобытного человека занимала магия (см.: 74; 75).
Возникнув еще в первобытном обществе, анимистические, дуалистические и магические верования и культы прошли длительный путь развития, видоизменяясь, приобретая новую форму выражения, вошли в качестве неотъемлемого элемента в развитые религии.
Первобытный анимизм, дуализм, магия, будучи элементами религий Древнего мира, явились одновременно и тем источником, откуда черпали идеи и приемы своего «искусства» адепты алхимии. Алхимики всерьез рассуждали в своих трактатах об одушевленности элементов, о их принадлежности мужскому или женскому полу, о брачных сочетаниях между ними и о порождениях этих мистических союзов. Большое внимание они уделяли изучению приемов первобытной магии, с помощью которой надеялись обрести сверхъестественную власть над миром.
Появление алхимии было вызвано рядом причин как социального, так и идеологического характера. К их числу прежде всего следует отнести увеличение спроса на благородные металлы, вызванное расширением торгового обмена и частичным снижением продуктивности старых золотоносных месторождений. Непрерывный рост спроса на золото в эпоху эллинизма, характеризующуюся ростом товарообмена между странами, подталкивал наиболее предприимчивых представителей практической химии и металлургии к поискам приемов превращения веществ, элементов, металлов. У этих практиков к тому же не существовало недостатка в эмпирических наблюдениях, якобы подтверждающих возможность превращения неблагородных металлов в благородные. Древние химики и металлурги считали, что качества металла определяются его внешним видом. И стоит только придать, скажем, железу желтизну, блеск и тяжесть, как оно станет золотом. Ведь еще до нашей эры египетские ремесленники, нередко обнаруживая золото в медных рудах, считали, что оно возникает из меди. И вот в начале нашей эры, комбинируя металлы, добавляя к ним все, что под руку попадалось, люди пытались получить золото. Но золото так и не появлялось. И тогда обратились за помощью к высшим силам, к колдовству и магии.
Алхимики создали множество магических рисунков-символов, должных принудить служить им духов огня, воды, земли и воздуха. Имелась у алхимиков и специальная одежда, которой приписывалось магическое значение. Субстанция, которая посредством своих магических свойств должна была помочь появлению золота на свет, была названа философским камнем. Философский камень у алхимиков имел и другие наименования: «красный лев», «великий магнистериум» и т. д.
Обращению алхимиков к магии способствовала значительная популярность в эллинистическом мире того времени идей неоплатонизма — религиозно-философского учения, проникнутого духом восточного мистицизма, некоторые представители которого считали возможным общение посредством колдовства с потусторонними силами, управляющими природой. Так, неоплатоник III — IV веков нашей эры Ямвлих прямо проповедовал магию, давал наставления в том, как вызывать божества и демонов, уверял, что сам творил чудеса. Учение неоплатонизма оказало огромное влияние на рождение алхимии. «Ведь алхимик ставил перед собой задачу невозможную и неосуществимую... и самая жалкая неудача была обычным венцом его трудов и стараний. Он и сознавал свою немощность, и веровал, что если бы пособником ему явился какой-нибудь могучий дух, будь то хоть сам нечистый, то его мечтания, силою этого пособника, мигом осуществились бы. Как же было ему не прилепиться к учению, которое давало ему в руки средства и способы войти в сношения с такими сотрудниками, в особенности если ему при этом улыбалась возможность подчинить их своей воле и заставить их на себя работать» (46, 3).
Алхимики утверждали, что неудачи в производстве искусственного золота постигают их прежде всего: из-за «несоблюдения необходимых правил общения с подлинными хозяевами природы». Под «необходимыми правилами» они имели в виду не что иное, как уходящие в глубь веков религиозно-магические ритуалы. Алхимики соединили эти ритуалы и верования с мистическим учением о сверхъестественной сущности природных сил, упорядочили их в стройную, «логичную» магическую систему, получившую название «алхимии»....
В этой системе первобытные духи, населявшие материальные вещи, были заменены неоплатоническими религиозно-философскими категориями типа «энергетических энтелехий», «эманации алхимического Единого» и т. д. Принцип первобытной магии «подобное производит подобное» также приобрел видоизмененную, «отвлеченную» форму: «Все вещи, богатые известными свойствами (качествами), например теплом, холодом, смелостью, страхом, печалью, гневом, любовью или какой-нибудь иной страстью, тяготеют к вещам с подобными же свойствам ми (качествами) и вызывают в них подобные же встречные силы». Так писал маг и алхимик Агриппа Корнелий Неттесгеймский.