Ведущей чертой современного капитализма продолжает оставаться стихийность развития частнособственнического общества, причем ныне это господство стихии отличается особо катастрофическим характером. Ход событий, от которых зависит жизнь миллионов людей, их счастье, здоровье, спокойствие и благополучие, все более и более становится неуправляемым, иррациональным. «Страх перед будущим» — этими словами охарактеризовали французские социологи результаты недавней массовой анкеты о том, что ждет их соотечественников в ближайшие два десятилетия. 49 процентов опрошенных ответили, что они ожидают дальнейшего понижения жизненного уровня, 70 процентов уверены, что безработица примет катастрофические масштабы, 83 процента считают, что ближайшие два десятилетия принесут стране рост преступности и наркомании.
Иррациональность развития капиталистического общества, пронизывая все сферы общественной жизни, подавляет человека. Основной формой проявления несвободы здесь выступает повседневное господство над людьми товарно-денежных отношений. В капиталистическом обществе человек перестает быть самоцелью и становится лишь средством для обеспечения экономических интересов другого человека или безличной гигантской экономической машины. Дарования, способности, мускулы, даже сам мозг производителя становятся товаром, купля и продажа которого полностью оказываются зависимыми от стихий капиталистического производства. «В современном буржуазном обществе,— пишет Ф. Энгельс,— над людьми господствуют, как какая-то чуждая им сила, ими же самими созданные экономические отношения, ими же самими произведенные средства производства» (1, 20, 329).
Господство товарно-денежных отношений над человеком в условиях капиталистического общества проявляется и в бессилии его изменить принудительный характер труда, низводящего его, по выражению Ф. Энгельса, до состояния животного (см.: 1, 2, 352). Труд в условиях капитализма лишен творческого элемента, человек-труженик превращен в «винтик» производства. Уделом производителя в условиях частнособственнической экономики является состояние придатка производственного процесса, а само производство выступает прежде всего в качестве потребления рабочей силы капиталом. Следствием такого положения является «то, что многие люди утрачивают сознание своей индивидуальности и самоценности... и вместо последних у них остается лишь сознание собственной неполноценности и чувство самоунижения... Это, естественно, очень часто переживается человеком как внутренняя трагедия, порождая самые болезненные явления, самые разрушительные последствия для его личности» (19, 202).
К этому добавляется то, что техника и наука в условиях частнособственнической экономики направлены против человека. Современная научно-техническая революция в условиях капитализма превращает человека в раба автоматизированных линий массового производства. Техника, основанная на новейших открытиях науки, вместо того, чтобы служить человеку-труженику, в условиях капитализма подавляет, духовно и физически изматывает людей, рождая у них страх и отчаяние. Результаты применения в мире капитала современной техники приводят к резкому обострению экономических кризисов и росту безработицы. В глазах труженика она выступает в роли некоей демонической иррациональной силы. Буржуазные социологи указывают, что автоматизация производства у рабочих вызывает панический страх. Как свидетельствуют данные опроса, проведенного институтом Гэллапа, страх перед научно-технической революцией, боязнь безработицы стоят па втором месте после страха перед ядерной катастрофой.
В докладе о социальных и психологических последствиях безработицы, опубликованном недавно в брюссельской штаб-квартире «Общего рынка», отмечается, что люди, оказавшиеся безработными, переживают острейшее потрясение: «Безработные не только считают себя одинокими, таковыми они являются и на деле. Чувство одиночества прямо пропорционально продолжительности бездеятельности. Для большинства же это чувство — постоянное состояние духа. Результатом являются — депрессия, фатализм, мучительное ощущение собственного ничтожества, комплекс вины перед семьей, безнадежность, тяга к мистицизму».
Нестабильность существования людей в условиях частнособственнической экономики усугубляется обострением глобальных проблем современности. При этом «современный человек, живущий в развитом индустриальном обществе... гораздо сильнее, чем человек прошлых веков, в частности человек XIX века, ощущает свою зависимость, зависимость своей индивидуальной судьбы от судьбы того общества, в котором он живет. Личные проблемы все отчетливее выступают как проблемы социально-политические. Эти проблемы оказываются проблемами общегосударственной и даже международной политики» (19, 208). Коррупция, политические скандалы, разгул ультраправых, милитаристских, фашистских сил, непрекращающиеся локальные войны, вспышки терроризма, политические перевороты и путчи, наконец, опасность термоядерной катастрофы — вот те явления современности, которые вызвали болезненные состояния идеологии и психологии нынешнего капиталистического общества и наряду с нестабильностью существования людей в условиях капиталистической конкуренции подготовили почву для обращения части населения стран Запада к магии, мистике, оккультизму (см.: 17, 149; 40, 10).
В обыденном сознании человека западного общества «возникают представления об иррациональных силах, вышедших из-под контроля людей и безжалостно распоряжающихся их судьбой» (40, 10). Ни естественные науки, ни науки об обществе, но мнению обывателя, не дают знания о природе этих сил и стихий. Чтобы познать их характер и природу, необходимо обратиться к эзотерическому знанию, к иррациональным средствам контроля над миром. К их числу и относятся магия и оккультизм.
Осознание того факта, что вора в мир сверхъестественного и попытки уйти в него — это реакция тех людей, которые утратили, потеряли контроль над своей жизнью и судьбой, ныне все чаще происходит и в головах западных исследователей. Если, указывает Ганс Сиболд в книге «Колдовство. Наследие ереси», в прошлом, в древности и средние века, к колдовству прибегали для преодоления физической нищеты, то сегодня, в условиях индустриального общества, к нему прибегают в надежде избавиться от духовной нищеты (см.: 103, 169). Английский социолог Мзрион Тайсоу по этому поводу пишет: «Когда безличные силы политики стискивают личность, когда, как бы тяжело и старательно вы ни работали, силы рынка делают вас безработным, когда будущее человека становится неопределенным, магия дает ощущение силы».
Используя методику длительных наблюдений, психологических тестов и интервью, профессор Белфастского университета Э. Муди пришел к аналогичному выводу: для современных поклонников колдовства и оккультизма характерно прежде всего ощущение неустойчивости своего положения в обществе. Свой вывод Э. Муди подкрепляет социологическими исследованиями современных адептов магии.
Эдвард Муди в течение 15 лет изучает современных поклонников магии, из них два с половиной года он даже являлся членом одной из их организаций. В работах «Магическая терапия: антропологическое исследование современного сатанизма» и «Городские ведьмы» (см.: 94; 95) он подробно описал путь в болото мистики и оккультизма, который проходит тот, кто оказался лишним в обществе всеобщего благоденствия.
К контакту с миром магии склонны те, кто ощущает общество как чуждую и непонятную им силу, господствующую над ними, отвергающую их, не допускающую их в общественную жизнь. Задумываясь о причинах этого, потенциальные члены колдовских лож приходят к выводу о существовании загадочных сил, оказывающих свое влияние как на людей, так и на мир в целом. Существующий хаотический мир, в котором для индивида нет надежды, в котором все непредсказуемо, оказывается для личности слишком грозным. И тогда будущий маг стремится придать этому грозному миру более подходящую для пребывания в нем форму, систематизировать действующие в нем стихийные загадочные силы, превратить их в ручных и постоянных, привычных и обыденных и потому понятных. Потенциальный колдун пытается дать название этим безымянным силам, которые влияют на его жизнь, и тем самым найти объяснение своим затруднениям, решение всех своих проблем, возникающих в результате его контакта с обществом.