Хирата засунул свиток в седельную сумку. Он чувствовал себя разбитым, а разочарование усилило его недомогание.

— Что же нам теперь делать? — спросил Иноуэ.

Хирата не хотел сдаваться и вернуться с пустыми руками Сано.

— Смерть министра финансов Мориваки не отличается от двух других, хотя он не был найден мертвым в постели у себя дома. И наш список его встреч и мест, которые он посещал перед смертью, далеко не полный.

Бывшему секретарю Мориваки пришлось сказать, что министр финансов был эксцентричным, скрытным человеком, который предпочитал самостоятельно устраивать свои встречи и ходил на них один.

— Может быть, если восстановить его передвижения, мы сможем найти какие-то доказательства того, что он был убит, а также что-то относительно того, кто убил его и господина Эджима.

Даже несмотря на то, что состояние ноги несколько улучшилось, Хирата говорил с явным нежеланием ехать куда-то еще, в поисках успеха.

— Есть одно место, куда отправился Мориваки, это баня, в которой он умер. Мы направляемся туда.

Теперь Хирата со своими спутниками поехал в торговый район Нихонбаси. Наполненные весенними паводками и дождями каналы пересекали окрестности. По их берегам, подобно девушкам моющим свои волосы, стояли ивы. В горшках у дверей домов и на балконах зеленели цветы. Хирата и его люди проехали мимо похоронной процессии в сопровождении носильщиков с фонарями, священники звонили в колокола, били в барабаны и распевали молитвы, гроб, украшенный цветами, за которым шли скорбящие родственники в белых одеждах. Во время войны похороны стали обычным явлением.

Баня была расположена в деревянно-кирпичном здании с блестящей черепичной крышей. Она занимала целый квартал в районе величественных домов рядом с магазинами, в которых продавались дорогие предметы искусства. Над входом висела чистая, цвета индиго, штора, с надписью «Горячая вода». Ухоженные горничные, одетые в кимоно, стояли перед дверями, чтобы приветствовать клиентов. Когда Хирата и его детективы спешились перед входом, служащие поспешили позаботиться о лошадях. Он сделал вывод, что в этом заведении обслуживали людей, которые были достаточно богаты, чтобы иметь ванну у себя дома, сюда приезжали не только для того, чтобы вымыться.

Тут из двери вышел самурай. Это был высокий, мускулистый, подтянутый и высокомерный мужчина, одетый роскошную шелковую одежду, затейливый доспех, за поясом у него было два меча. За ним следовали еще два самурая. Когда он заметил Хирату, на его красивом угловатом лице появилась насмешка.

— Кто это, часом не сесакан-сама? — сказал он.

Хирата ощетинился на оскорбительный тон человека.

— Приветствую, начальник полиции Хосина.

Начальник полиции был любовником Янагисавы и верным союзником его фракции, пока ссора не разделила их. Тогда, чтобы отомстить Янагисаве, который предал его, Хосина перешел на сторону князя Мацудайры и таким образом сохранил свое положение во главе полиции. Он был давним врагом Сано и его вражда распространялась и на Хирату.

— Я удивлен, что ты еще жив. Последнее, что я слышал, ты на смертном одре.

Наглым взглядом Хосина уставился на раненную ногу Хираты.

— Я думаю, что ты слишком рано встал.

Ослабленный и исхудавший Хирата счел унизительным стоять перед сильным, здоровым противником.

— Я тоже удивлен видеть тебя, Последнее, что я слышал, что ты с господином Мацудайра пошли на это.

Он поднял два скрещенных пальцев:

— Почему ты не с ним? Ты стал ему не нужен?

Челюсти Хосины сжались, Хирата был доволен, что он попал в точку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хосина, а потом поднял ладони.

— Не говорите мне: вы пришли расследовать смерть министр финансов Мориваки. Канцлер Сано слишком важен, чтобы сделать это самому, поэтому он послал своего верного пса.

— Бьюсь об заклад, что ты здесь по этой же причине.

Хирата с трудом сдерживался. Когда Хосина кивнул, Хирата припомнил факты, которые сказала ему жена министра финансов:

— Но разве ты уже не расследовал его смерть? Разве ты не арестовал кого-то, кого уже казнили за его убийство?

Угрюмое молчание было ответом Хосины. Его приближенные выглядели смущенными за него.

— Теперь умер господин Эджима. — продолжил Хирата. — Вероятно, что он был убит тем же человеком, который убил министра финансов, а ты совершил ошибку.

— Ну и что, если так? — защищаясь взволновано сказал Хосина. — Любой мог бы сделать то же самое.

— Но неудачником стал ты. Вот почему ты находитесь в немилости господина Мацудайра. В момент, когда он узнал, что Эджима мертв, он сразу же понял, что ты завалил расследование, из-за чего он потерял другого важного человека, и он выставил тебя из своего ближайшего окружения. Мои соболезнования.

Хирата пожалел Хосину.

— Теперь, если вы меня извините, я собираюсь провести надлежащее расследование гибели министра финансов Мориваки.

Он и его сыщики направились к двери бани, но Хосина преградил им путь.

— Вы только потеряете время, — сказал Хосина. — Я уже осмотрел место, где он умер.

— Что, пытаешься исправить свою ошибку, изучая все заново? — сказал Хирата.

Хосина нахмурился.

— Вы там ничего не найдете, — его настойчивость только убеждала Хирату, что в бане имеются важные улики. Хирата и его люди продолжали идти. Хосина последовал за ними в баню. Внутри вестибюля, женщина, одетая в кимоно белого и серого цветов сидела на помосте. У стен стояли стойки с полотенцами и мылом.

— Добрый день, господа, — сказала она, кланяясь Хирате и его сыщикам. Женщине было за пятьдесят лет, она была невысокая, полноватая, с крашенными в неестественно черный цвет волосами и с сильно напудренным и нарумяненным лицом. Но ее глаза были яркими, а черты лица приятными. Когда она увидела Хосину, ее улыбка исчезла.

— Чего ты вернулся так быстро? Разве ты еще не создал здесь достаточно проблем здесь?

Она была из породы тех пожилых женщин, которые не стеснялись высказывать свое мнение даже мужчинам, которые занимали более высокое социальное положение и терпели это, возможно, потому, что она напоминала им их строгую мать или няньку. После, она обратилась к Хирате:

— Добро пожаловать в мое заведение. Вы и ваши люди могут раздеться там.

Она указала на соседнюю комнату за занавеской, где халаты висели на крючках, одежда была сложена в отсеки на стене, а обувь стояла на стеллажах.

— Спасибо, но мы пришли не мыться.

Хирата представился, а потом сказал:

— Мы здесь, чтобы расследовать смерть одного из ваших клиентов — министра финансов Мориваки.

Хозяйка бросила проницательный взгляд от Хирата на Хосину:

— Я рада, что кто-то другой будет заниматься этим. Чем я могу вам помочь?

— Вы можете показать мне, где умер министр финансов.

— Пройдите сюда, поднявшись с помоста, она улыбнулась Хирате и скосила глаза на Хосину.

Хирата и его люди проследовали за ней через занавешенные двери в проход. Из отсеков, по обеим сторонам коридора, разделенных обклеенными бумагой решетками, слышалось шипение горячей воды и брызги воды. В каждом отсеке стояла большая, прямоугольная ванна, заполненная водой, ее окружал помост из деревянных реек. Голые мужчины, лежали в ваннах или сидели на помосте рядом с ними. Служанки, повернувшись спиной к входу, обливали их водой из ведер или сидели голые рядом с ними в ваннах. Некоторые двери были закрыты, за ними были слышны стоны и хихиканье. Хирата понял, что баня использовалась для незаконной проституции, и владелица, безусловно, платит полиции, которая позволяет ей работать вне закона.

Она открыла один из отсеков:

— Это случилось здесь.

Ванна была пуста, пол сухим. Она вошла вовнутрь и открыла бамбуковые жалюзи. Пылинки блестели на солнце.

— Мы не использовали этот номер, после того как Мориваки-сан умер. Ни одна из девочек не хочет работать здесь. Они думают, что его призрак станет их преследовать.