Здесь процветали пороки.

Дым закрывал атмосферу, как вечные сумерки. Здесь стояло такое зловоние, словно наружный воздух не может сюда проникнуть. Тот факт, что ее отец приговорил людей к этой жизни, был неприятен Рейко, даже если они заслужили наказание.

— Это здесь, — сказал Канаи, остановившись у лачуги. Две особенности отличали ее от других установленный на одной стороне навес и белые кристаллы соли, насыпанные на пороге, чтобы очистить место, где наступила смерть.

— Там не так много, чтобы видеть, но смотрите все, что вы хотите.

Он приподнял висевшую над входом тряпку цвета индиго.

Под взглядом наблюдающих изгоев, Рейко вошла вовнутрь. Мутный дневной свет проникал сюда через два окна. Резкий металлический и неприятные запахи гниющей плоти и крови стоял в воздухе. Рейко закрыла горло, ее подташнивало. На полу она увидела темные пятна, где кровь пропитала утрамбованную землю. В лачуге была только одна комната плюс ниша под навесом, все пространство было меньше, чем спальня в ее доме. Она не могла поверить, что четыре человека могли жить здесь. Комната была пуста, за исключением глиняного очага в углу.

Канаи сказал от двери:

— Соседи разграбили все, что можно было унести — посуду, одежду, прочие тряпки. Люди здесь настолько бедны, они не стесняются грабить мертвых.

Рейко увидела, что не может найти здесь никаких доказательств. Но, хотя она чувствовала, как загрязнение смерти просачивается в нее, и отчаянно хотела вздохнуть свежего воздуха, она осталась, надеясь впитать обстановку места преступления. На одной из стен были зубчатые надрезы ножом. Рейко рассчитывал тридцать восемь, возможно, очков игры в кости. Она чувствовала затяжные эмоций гнева, ужаса и отчаяния.

— Простите мое любопытство, — сказал Канаи. — Но почему судья послал вас расследовать убийства?

— У меня есть некоторый опыт такой работы.

Рейко воздержалась от рассказа о своей работе с Сано.

Староста нахмурился в недоумении, ведь женщины обычно не расследуют преступления. Затем он пожал плечами, абсолютно равнодушный ее объяснению мотивов судьи.

— Но разве не все уже решено? Югао была арестована.

— У судьи и меня есть сомнения в том, что это она убила свою семью.

— Ну, я не знаю, — сказал Канаи. — Насколько я могу судить, Югао виновата.

— Почему это?

— Я был здесь в ту ночь. Я обнаружил убийство. Я задержал Югао.

Рейко планировала поиск первого свидетеля на месте происшествия после осмотра места убийства, а теперь удача избавила ее работы.

— Расскажите мне, что случилось.

Выражение лица старосты говорило, что он не понимает, почему она не хочет просто принять его слова как истину, не утруждая себя общением с хинин, но он снова пожал плечами.

— Я и мои помощники патрулировали поселение. Постоянная бдительность это единственный способ, чтобы следить за порядком.

Рейко отметила, что его дикция выдавала в нем представителя высшего класса. — Мы услышали крики, доносившиеся с этой стороны. Рейко представила его и его людей с факелами, патрулирующих темные закоулки поселка, горящие костры, ночные драки и услышала крики женщин.

— К тому времени как мы достигли этого дома, крики прекратились. Мужчина лежал там.

Канаи указал на пропитанные кровью пятна на полу.

— Я думаю, что он умер первым. Он был в постели. Его жена и его младшая дочь лежали там и там. Рейко последовательно следила, как его указательный палец показал на два других места, с другой стороны комнаты, где пол был пропитан кровью.

— Здесь их зарезали. Вы можете увидеть кровавые следы.

Рейко также увидела, что кровь забрызгала доски стен и предположила, что в момент, как лезвие полоснуло их, две испуганных женщин пытались выбежать.

— Все жертвы имели много ножевых ран по всему телу. Они также имели порезы на руках, потому что они пытались защитить себя.

Канаи вошел в лачугу и стоял в центре.

— Югао сидела здесь, в окружении трупов. Ее лицо было измазано кровью, вся ее одежда также была в крови. Она держала в руках окровавленный нож. Он покачал головой:

— Я до того видел жертвы убийств — они совсем не редки здесь, но это потрясло меня. Я сказал Югао, — Милостивые боги, что случилось?

В оттенках его бесстрастным тона чувствовалось волнение.

— Она посмотрела на меня, совершенно спокойно, и сказала — «я убила их». Ну, это было очевидным. Так что я сдал ее в полицию.

Фактически он повторил то, что сказал досин во время слушания дела Югао в суде. Его описание той ночи произвело яркое впечатление на Рейко, которая сейчас чувствовала себя более чем когда-либо склонной полагать, что именно Югао виновна в убийстве, как она и утверждала на суде. Тем не менее, Рейко не могла завершить свое расследование на основании показаний одного свидетеля, который прибыл на место происшествия после того как произошло убийство.

— Когда вы шли сюда, в ту ночь, вы не встретили тут никого вокруг, кроме Югао? — спросила Рейко.

— Только некоторых жителей, которые вышли из своих домов посмотреть, чем вызван переполох.

Позднее Рейко решила определить, возможно, соседи заметили кого-то возле дома до убийства, или скрывающегося после него.

— Хорошо ли вы знали эту семью?

— Ну, в общем, достаточно. Они жили здесь более двух лет. До окончания срока наказания им оставалось приблизительно шесть месяцев.

— Что вы можете рассказать мне о них?

— Главу семьи звали Таруйа. Ему когда-то принадлежал развлекательный балаган в квартале Риогоку. Он был богатым, важным купцом, но когда он стал хинин, получил работу в качестве палача в тюрьме Эдо.

Это была одна из самых низших профессий для назначенных изгоев.

— Его жена O-Аки и Югао зарабатывали немного денег на шитье. Младшая дочь, Умеко, продавала людям себя. — Староста указал на нишу. — Она обслуживала их здесь.

— Мне нужно знать, почему Югао убила свою семью, если она это сделала.

— Она не сказала мне, но она не очень хорошо ладила с ними. Они часто ссорились. Соседи постоянно жаловались на шум. Конечно, в этом нет ничего необычного. Если есть одна вещь, которую я узнал за семь лет, что нахожусь в этом аду, так это то, что, когда люди несчастны и заперты вместе, то это закончится дракой. Какая-нибудь мелочь, вероятно, стала последней каплей, после чего злоба Югао перелилась через край.

Здесь Рейко увидел шанс ответить для себя хотя бы на один вопрос:

— Почему Югао и ее семья стали изгоями?

— Ее отец совершил кровосмешение с Югой.

Рейко знала, что инцест с родственницей была одним из преступлений, за которые человек может быть понижен до статуса хинин, но она, тем не менее, была потрясена. Она слышала сплетни о мужчинах, которые удовлетворяли свои плотские похоти со своими дочерями, но не могла понять, как отец мог делать настолько извращенные, отвратительные вещи.

— Если отец Югао был преступником, то, что здесь делали Югао и ее мать и сестра?

— Это были три беспомощных женщины, не имеющие денег на жизнь. Они полностью зависели от Таруйи. Они вынуждены были переехать сюда с ним или умереть с голоду.

Это означало, что вся семья, в том числе Югао разделила наказание главы семейства. Это казалось несправедливым, но по законам Токугавы часто наказания несла вся семья преступника. У Рейко участилось сердцебиение, потому что она выявила вероятный мотив, по крайней мере, одного из убийств. Она представила, что должна была чувствовать Югао, замаранная и опозоренная своим отцом, как она должна была возненавидеть отца, которого ей надлежало уважать и любить? Что если ее вспыльчивость в эту ночь воспламенилась в убийственный гнев?

Рейко оглядела лачугу. Ее воображение представило как жильцы: мужчина и три женщины сидели за своим ужином. Лица отца Югао, ее матери и сестры были нечеткими, только Югао выглядела такой, какой Рейко ее видела в здании суда. Рейко услышала их сердитые голоса, возникшей ссоре способствовала жизнь в ужасных условиях, постоянного недоедания и общего позора. Она предположила, как они бросаются посудой и дерутся, проклиная друг друга. И, возможно, преступная связь, за которую они все оказались в этом ужасном месте, не прекратилась. Рейко представила себе, что произошло в этой грязной лачуге в ту ночь. Она увидела как темные фигуры, Югао и ее отца, в постели накладываются на большое окровавленное пятно на полу.