Тоже фамильная черта?

— Но я уже дошла до главного героя, — сказала я, покрепче прижимая к груди найденные книги, которые решила утащить к себе в комнату, чтобы больше так не рисковать.

— И как вам? — она подалась вперед и жестом указала мне на кресло напротив. — Присаживайтесь. Поговорим, раз уж мы теперь связаны узами, которые крепче некоторых человеческих уз.

Я села, радуясь, что между нами почти метр стола.

— Кажется, я начала сочувствовать антагонисту, — призналась я. Прис наклонила голову набок, показывая, что слушает меня внимательно. — Ну, в смысле, его действия кажутся мне куда более логичными и взвешенными. Хотя на его месте я бы не стала так поддаваться некоторым эмоциям.

— Ну что вы, — Присцилла рассмеялась. — Он не мог не захотеть заполучить Франческу. А ее смелый рыцарь не мог не ринуться спасать ее от ужасной участи.

— Он же увидел ее в второй раз в жизни, — я пожала плечами.

— Истинной любви чужды условности, — Присцилла фыркнула и, проверив, высохли ли чернила, сложила лист бумаги вчетверо. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, — коротко ответила я.

Прис кивнула, не отрываясь от своего занятия: письмо было упаковано в конверт, на конверте появился адрес, написанный ровно и четко. Никаких тебе острых летящих букв, никакой торопливости.

— Юлиан говорил, что найдет вам наставницу. Он уже сделал это?

— Нет, — я почувствовала, как холодок нехорошего предчувствия ползет по позвоночнику.

А ты что думала, она будет с тобой книжки обсуждать?

— Ему стоит поторопиться, — Прис поднесла палочку из сургуча к свече и дождалась, пока он растает. — Ваша Сила не будет ждать, пока вам станет удобно, поэтому, если Парсиваль разрешит мне, я объясню некоторые вещи.

— А почему не вы? — спросила я, глядя, как она капает сургуч на конверт и ставит печать — кольцо с печатью висело у нее на шее на цепочке. — Я имею в виду…

— Почему Юлиан не попросит меня, я поняла, милая, не стоит повторять дважды. У меня есть причины, — голос Присциллы стал холоднее. — Я не смогу научить вас обращаться с Силой. Но раз уж мне все равно заниматься с вами этикетом и чистописанием, думаю, будет не лишним рассказать и то, что наши дети знают о магии еще до того, как учатся читать.

— Но… — я попыталась сказать ей, что Кондор уже пообещал мне примерно то же самое.

— Если вы надеетесь, что Юлиан найдет пару часов, чтобы порисовать для вас теоретические модели, — Присцилла снова криво улыбалась и смотрела на меня глазами злой хищной птицы, — то спешу вас заверить, что в ближайшие пару дней он этого не сделает. У него есть дела куда более важные, так что, милая, жду вас здесь после обеда. Можете пока читать сказки.

Сказала она это без пренебрежения, но так, что я почувствовала себя полной дурой, в которой заранее разочарованы.

— Значит, леди Присцилла снизошла? — Ренар остановился, чтобы дождаться, пока я налюбуюсь видом, открывающимся с холма.

— Леди Присцилла решила направить весь педагогический энтузиазм на новую жертву, — усмехнулась я. — Я не жалуюсь, но, мне кажется, она могла бы быть менее придирчива к мелочам.

— Она придает значение вещам, которые ты не замечаешь. Ты мыслишь иначе, — Ренар пожал плечами. — В твоем мире многое куда проще, чем здесь. Вряд ли тебе приходилось думать о том, не нарушает ли твоя дружба с кем-то одно из странных правил, придуманных обществом, — он достал из внутреннего кармана пальто трубку и табак. — Что тебе можно, а что нельзя делать, не потому что это кажется тебе плохим, а потому что вызовет слухи, которые поставят под удар честь твоей семьи. Я тоже, в общем-то, свободен от этих условностей, а вот ты теперь — нет, — он с сомнением посмотрел на свою руку. — У тебя зажигалка с собой?

Я удивленно моргнула и сунула руку в карман пальто. Зажигалка была с собой — я начала таскать ее, как талисман, после того, как разобрала свои вещи.

Слишком уж в точку стала строка про долину смертной тени.

Как сказал Кондор, пока сидел у меня в комнате, потому что я попросила его не уходить, пока я не успокоюсь, транс — это та самая эйфория, которую описывал автор Ars Magica. Реакция сознания на то, что тебе открывается новый мир и новые связи в этом мире. Способ не тронуться умом от того, насколько ярким и четким становится этот мир. Это происходит не всегда — лишь в тех случаях, когда случается что-то из ряда вон. Трагедия. Сильное потрясение. Опасность. Отчаянная влюбленность. Первый секс. Религиозный восторг, на чем строились многочисленные ритуалы инициации, создающие у неофита нужное эмоциональное состояние, в том числе — с помощью наркотиков. Встреча с фэйри — то, что случилось со мной.

— Для кого-то это проходит почти незаметно, — Кондор листал мой учебник по истории. Он сидел в кресле у камина, заложив ногу на ногу, и, кажется, чувствовал себя абсолютно комфортно. — Просто странное воодушевление — и все. У тебя, как видишь, легко не получилось. Слишком резкий переход и слишком высокий уровень Силы. Ну и фэйри, милая, не сильно заботятся о том, чтобы их дары приносили людям только удобства.

— А у тебя?

— М? — он поднял взгляд, обернувшись в мою сторону.

— Как у тебя это случилось? — я приподнялась на локтях, натянув на плечи сползший плед — меня знобило, поэтому я куталась в него, полулежа на кровати от слабости.

Кондор задумался, то ли вспоминая, то ли не слишком желая делиться со мной такими воспоминаниями.

— Я был слишком маленьким, — наконец, сказал он. — Мир, состоящий из разноцветных искорок, это одно из моих первых воспоминаний, но я смутно помню, что именно тогда видел и чувствовал. Детское сознание гибче, — Кондор лениво перевернул страницу, усмехаясь чему-то, что было мне недоступно. На меня он уже не смотрел. — Если тебе интересно, я случайно разбил одну вещь, которая была дорога моей матери, и мне очень хотелось, чтобы осколки поднялись и собрались воедино.

— Получилось? — спросила я, понимая, что, кажется, нарушила границу.

— Вполне, — маг захлопнул книгу и пристально посмотрел на меня. — Но с тех пор я терпеть не могу битое стекло.

Почему-то в тот момент я ощутила неприятный холодок, щекотно спустившийся вдоль по шее и застывший между лопаток, словно этот прямой и не слишком добрый взгляд Кондора был способом намекнуть мне, что я полезла на запретную территорию.

Для Ренара моя зажигалка, кажется, была забавной экзотической игрушкой.

— Спасибо, котеночек, — он щелкнул крышкой, прикуривая от все такого же ярко-синего огонька, и вернул зажигалку мне. — На чем мы остановились? Ах, да, — он с наслаждением вдохнул пахнущий вишней дым. — Условности. Все общество, в которое ты теперь попала, состоит из условностей, определяющих его сущность. И хотя птичья семейка отлично умеет обходить все правила, исполнение которых от них требуют, ты, прости, пока не знаешь эти правила достаточно хорошо, чтобы нарушать их, как это делает Кондор. Он знает, зачем он это делает, — Ренар поправил на мне шарф. — А Присцилла знает, какую цену за это можно заплатить, если ошибиться.

— Пока ее помощь заключается в том, что я учусь быть терпеливее и милосерднее, — я протянула руку, ловя снежинку. Одну из первых в начавшемся снегопаде.

— Ну… — Ренар протянул мне трубку, предлагая нарушить одно из правил, пока Присцилла не видит. — Уже неплохо.

Играть с чудовищами

"— Чудесно! — Алиса Лидделл захлопала в ладоши. — Партия в крокет! С королевой! Можно идти? Было бы невежливо опоздать."

© Анджей Сапковский, "Золотой полдень"

Если быть абсолютно честной, то при моей первой встрече с Даром я нарушила добрую половину правил, которые были установлены для тех случаев, когда кто-то вроде меня сталкивался с монаршей особой. Будь у меня возможность, наверное, я бы и вторую половину этих самых правил легко нарушила, но обстоятельства тогда не позволили.

А теперь я знала их все — на зубок, так, что разбуди меня ночью — отвечу в любой последовательности.