ШАД, А что я буду иметь?

РАН. Мое содействие...

ШАД. Два года тому назад ваше избрание в конгресс уже обошлось

мне в пять тысяч долларов.

РАН. Я благодарен вам.

ШАД, На этот раз я смогу подкинуть 20 тысяч. И ни центом больше!

РАН. О'кэй!

ШАД, Скажите Джорджу, что 15 тысяч я ему пошлю.

РАН. До свидания, Шад!

ШАД. До свидания, мистер Ран!

Записи двух других разговоров воспроизводили беседы между Шадом

и Маудсоном на ту же тему. Вилли Шаду нравилось торговаться, как я

в этом уже успел убедиться, но в конце концов, он согласился дать 50

тысяч долларов.

Тэд поднялся из подвала к себе и вскоре уехал на работу. Чтобы

избежать возможных неприятностей, он наверняка позвонил в

полицию. Глаза у меня слипались от усталости. Я поставил на огонь

воду для кофе, отделил от каждой рукописи по одной копии и спрятал

в шкаф, под бельё.

Остальные бумаги вместе с цилиндрами я снова положил в сумку и

затянул ремни. Сумку я оставил на столе. Прятать её бессмысленно:

уж на этот раз они будут искать везде. Как только вода закипела, я

поставил на угол стола чашку, молочник, сахарницу и жадными

глотками выпил первую чашку чудесного горячего напитка.

Постепенно во мне нарастала волна возмущения. Сколько

неприятностей доставили мне люди в погоне за сумкой! Я имею

теперь полное право на реванш. А что, если отдать сумку в редакцию

газеты?

Кофе немного взбодрило меня. От отопительных батарей потянуло

живительным теплом. Я слышал, как Шарлотта спустилась в подвал и

подбросила в топку угля.

"Равентон стар" не станет ссориться с местными политиканами.

Придется отвезти сумку в Нью-Йорк. "Курьер экспресс" оторвет эту

историю с руками. Это и будет моим вознаграждением.

Сон донимал меня. Кофе не смогло побороть сонливость, и я уснул

прямо на стуле. В дверь постучали. Я тут же проснулся, подождал

минутку, потом поднялся.

- Кто здесь?

- Бен Хельм.

Вместе с детективом вошла Ханна Ран. Как загипнотизированные, они

уставились на сумку. Хельм вынул трубку изо рта, но ничего не

сказал.

/68/

- Где же ваше удивление? - не выдержав, спросил я.

- Тэд Галлагер звонил генеральному прокурору, - ответила Хана.

- И послушный Рандольф немедленно сообщил об этом своим боссам?

А Ран с Маудсоном, не доверяя ни Рандольфу, ни полиции, послали за

сумкой вас... Интересно, почему они так доверяют вам?

- Мы с отцом пригласили мистера Хельма, потому что он известен

своей честностью, - сказала Ханна,

- А вы сопровождаете его, чтобы он не растерял по дороге свою славу

честного человека?

- Перестаньте, Пауль! - негодующе воскликнула Ханна. - Можете

уничтожить эти цилиндры, так будет лучше.

- Вы так думаете? - сухо возразил я. - Кстати, я привык обходиться без

всяких поучений и прекрасно знаю, что мне делать. Итак, вы

посмотрели на сумку? Отлично! Теперь я забираю её.

- А что потом? - спокойно спросил меня Хельм.

- Потом разразится скандал, - ответил я. - И здесь устроят

хорошенькую чистку, которая будет очень кстати.

Ханна села на кровать, не на аккуратно застеленную кровать Джо, а

на мою, где сгрудились в кучу измятые простыни.

- А кто же пострадает от такой чистки? - спросил Хельм. - Вилли Шад?

Ему начихать на скандал. Он искал сумку только для того, чтобы

оказать услугу Маудсону и Рану.

- И чтобы не потерять полсотни тысяч, поставленных на Рана.

- Гм... Гм... Может быть, возникнут некоторые неприятности у

Маудсона, но его место останется за ним. Он держит в руках местный

партийный аппарат и распределяет "конвертики"...

- Зато среди прислуги Шада не будет сенатора.

- Шад от этого ничего не потеряет. Достанется только Рану. Жители

Равентона не захотят, чтобы их представлял в Вашингтоне человек,

замешанный в скандале.

- Ну и пусть! Пусть платят за свои ошибки. Тоже мне, представители

народа...

Я вызывающе взглянул на Ханну, но девушка сидела, опустив глаза.

-0-

- Вы знаете историю этих цилиндров? - вполголоса спросил Хельм.

- Знаю, что они уже причинили много горя, досталось даже моему

сыну. С меня хватит.

Хельм присел на стул. Несмотря на усталость, я продолжал стоять.

- Слова, записанные на этих цилиндрах, принадлежат тем, кто их

произнес, - сказал детектив. - В моральном плане не принято как-то

использовать их.

- Вы совсем завалили меня своими проповедями.

- Я говорю то, что думаю.

- Законы нашего штата не согласны с вашим мнением.

- Не совсем. Федеральный закон запрещает подключаться к

телефонному кабелю для прослушивания разговоров. Верховный Суд

придерживается того же мнения. Законы вашего штата разрешают

такое подслушивание, но только в одном случае: если суд даст на это

разрешение генеральному прокурору или служащему полиции в

звании выше сержанта.

- Суд разрешал полиции прослушивать разговоры Шада?

- Нет.

- И Ларкин не давал разрешения на это, - с горечью заметил я.

- Ему тоже были нужны деньги Шада. Для гангстера покровительство

местного судьи или прокурора важнее, чем благосклонность

сенатора.

А Хельм продолжал вещать тоном участника международной

конференции:

- Нет ничего проще, чем перехват телефонного разговора. Нужно

только установить 6-ти долларовую индукционную катушку рядом с

телефонным проводом. И всё. Причем почти без всякого риска, так

как при подслушивании можно находиться довольно далеко от дома, на расстоянии шестисот-семисот метров. Неизвестно, каким образом

цилиндры попали в руки Дины Ларкин, но в прошедший четверг она

решила использовать их для выдвижения кандидатуры

своего мужа в сенат.

/69/

- Это неумная шутка! - не выдержал я.

- Что вас здесь удивляет? Ведь вы должны знать вашу бывшую жену

лучше нас. Кто знает, получилось бы у нее что-нибудь или нет, но

факт остается фактом.

- Чепуха! Ларкина и так вот-вот должны были назначить главным

судьей штата, что считается большим повышением.

- Но для Дины этого было мало, она не знала границ. Если Ран,

благодаря поддержке Маудсона, мог попасть в сенат, то почему не

мог стать сенатором её муж?

Ханна поднялась с кровати и облокотилась на высокую спинку кресла.

- Вчера я говорила вам, что Дина не любила Барнета и оставалась с

ним только ради его социального положения, Она очень

интересовалась его карьерой. Женщины бывают весьма

честолюбивы...

- В этом я убедился и на вашем примере.

После длительной паузы разговор продолжил Хельм:

- В четверг утром миссис Ларкин принесла Маудсону копии этих

телефонных разговоров и потребовала от него бросить Рана и избрать

в сенат Ларкина. Маудсон сказал ей, что она сошла с ума. Даже Ран, будучи человеком конгресса, не уверен на сто процентов в том, что

его непременно изберут в сенат.

А генеральный прокурор штата без соответствующей подготовки

никогда не наберет достаточно голосов. Тогда она направилась к Рану

и предложила ему снять свою кандидатуру, а взамен выдвинуть

Ларкина.

- Ларкин не знал об этих катушках, - продолжал Хельм. - Об этом

говорит всё его поведение. Дина не была уверена, что он поддержит

её, потому что хотела поставить его перед свершившимся фактом.

Это было похоже на Дину. Когда я еще сражался в Европе, она здесь

уже подготовила для меня роль делового человека.

Со временем, пожираемая неуемным честолюбием, она перестала

отличать дозволенное от недозволенного.

Когда Маудсон и Ран сообщили Ларкину о положении вещей, тот

рассвирепел. По своей натуре он не был шантажистом, а точнее - он