ШАД, А что я буду иметь?
РАН. Мое содействие...
ШАД. Два года тому назад ваше избрание в конгресс уже обошлось
мне в пять тысяч долларов.
РАН. Я благодарен вам.
ШАД, На этот раз я смогу подкинуть 20 тысяч. И ни центом больше!
РАН. О'кэй!
ШАД, Скажите Джорджу, что 15 тысяч я ему пошлю.
РАН. До свидания, Шад!
ШАД. До свидания, мистер Ран!
Записи двух других разговоров воспроизводили беседы между Шадом
и Маудсоном на ту же тему. Вилли Шаду нравилось торговаться, как я
в этом уже успел убедиться, но в конце концов, он согласился дать 50
тысяч долларов.
Тэд поднялся из подвала к себе и вскоре уехал на работу. Чтобы
избежать возможных неприятностей, он наверняка позвонил в
полицию. Глаза у меня слипались от усталости. Я поставил на огонь
воду для кофе, отделил от каждой рукописи по одной копии и спрятал
в шкаф, под бельё.
Остальные бумаги вместе с цилиндрами я снова положил в сумку и
затянул ремни. Сумку я оставил на столе. Прятать её бессмысленно:
уж на этот раз они будут искать везде. Как только вода закипела, я
поставил на угол стола чашку, молочник, сахарницу и жадными
глотками выпил первую чашку чудесного горячего напитка.
Постепенно во мне нарастала волна возмущения. Сколько
неприятностей доставили мне люди в погоне за сумкой! Я имею
теперь полное право на реванш. А что, если отдать сумку в редакцию
газеты?
Кофе немного взбодрило меня. От отопительных батарей потянуло
живительным теплом. Я слышал, как Шарлотта спустилась в подвал и
подбросила в топку угля.
"Равентон стар" не станет ссориться с местными политиканами.
Придется отвезти сумку в Нью-Йорк. "Курьер экспресс" оторвет эту
историю с руками. Это и будет моим вознаграждением.
Сон донимал меня. Кофе не смогло побороть сонливость, и я уснул
прямо на стуле. В дверь постучали. Я тут же проснулся, подождал
минутку, потом поднялся.
- Кто здесь?
- Бен Хельм.
Вместе с детективом вошла Ханна Ран. Как загипнотизированные, они
уставились на сумку. Хельм вынул трубку изо рта, но ничего не
сказал.
/68/
- Где же ваше удивление? - не выдержав, спросил я.
- Тэд Галлагер звонил генеральному прокурору, - ответила Хана.
- И послушный Рандольф немедленно сообщил об этом своим боссам?
А Ран с Маудсоном, не доверяя ни Рандольфу, ни полиции, послали за
сумкой вас... Интересно, почему они так доверяют вам?
- Мы с отцом пригласили мистера Хельма, потому что он известен
своей честностью, - сказала Ханна,
- А вы сопровождаете его, чтобы он не растерял по дороге свою славу
честного человека?
- Перестаньте, Пауль! - негодующе воскликнула Ханна. - Можете
уничтожить эти цилиндры, так будет лучше.
- Вы так думаете? - сухо возразил я. - Кстати, я привык обходиться без
всяких поучений и прекрасно знаю, что мне делать. Итак, вы
посмотрели на сумку? Отлично! Теперь я забираю её.
- А что потом? - спокойно спросил меня Хельм.
- Потом разразится скандал, - ответил я. - И здесь устроят
хорошенькую чистку, которая будет очень кстати.
Ханна села на кровать, не на аккуратно застеленную кровать Джо, а
на мою, где сгрудились в кучу измятые простыни.
- А кто же пострадает от такой чистки? - спросил Хельм. - Вилли Шад?
Ему начихать на скандал. Он искал сумку только для того, чтобы
оказать услугу Маудсону и Рану.
- И чтобы не потерять полсотни тысяч, поставленных на Рана.
- Гм... Гм... Может быть, возникнут некоторые неприятности у
Маудсона, но его место останется за ним. Он держит в руках местный
партийный аппарат и распределяет "конвертики"...
- Зато среди прислуги Шада не будет сенатора.
- Шад от этого ничего не потеряет. Достанется только Рану. Жители
Равентона не захотят, чтобы их представлял в Вашингтоне человек,
замешанный в скандале.
- Ну и пусть! Пусть платят за свои ошибки. Тоже мне, представители
народа...
Я вызывающе взглянул на Ханну, но девушка сидела, опустив глаза.
-0-
- Вы знаете историю этих цилиндров? - вполголоса спросил Хельм.
- Знаю, что они уже причинили много горя, досталось даже моему
сыну. С меня хватит.
Хельм присел на стул. Несмотря на усталость, я продолжал стоять.
- Слова, записанные на этих цилиндрах, принадлежат тем, кто их
произнес, - сказал детектив. - В моральном плане не принято как-то
использовать их.
- Вы совсем завалили меня своими проповедями.
- Я говорю то, что думаю.
- Законы нашего штата не согласны с вашим мнением.
- Не совсем. Федеральный закон запрещает подключаться к
телефонному кабелю для прослушивания разговоров. Верховный Суд
придерживается того же мнения. Законы вашего штата разрешают
такое подслушивание, но только в одном случае: если суд даст на это
разрешение генеральному прокурору или служащему полиции в
звании выше сержанта.
- Суд разрешал полиции прослушивать разговоры Шада?
- Нет.
- И Ларкин не давал разрешения на это, - с горечью заметил я.
- Ему тоже были нужны деньги Шада. Для гангстера покровительство
местного судьи или прокурора важнее, чем благосклонность
сенатора.
А Хельм продолжал вещать тоном участника международной
конференции:
- Нет ничего проще, чем перехват телефонного разговора. Нужно
только установить 6-ти долларовую индукционную катушку рядом с
телефонным проводом. И всё. Причем почти без всякого риска, так
как при подслушивании можно находиться довольно далеко от дома, на расстоянии шестисот-семисот метров. Неизвестно, каким образом
цилиндры попали в руки Дины Ларкин, но в прошедший четверг она
решила использовать их для выдвижения кандидатуры
своего мужа в сенат.
/69/
- Это неумная шутка! - не выдержал я.
- Что вас здесь удивляет? Ведь вы должны знать вашу бывшую жену
лучше нас. Кто знает, получилось бы у нее что-нибудь или нет, но
факт остается фактом.
- Чепуха! Ларкина и так вот-вот должны были назначить главным
судьей штата, что считается большим повышением.
- Но для Дины этого было мало, она не знала границ. Если Ран,
благодаря поддержке Маудсона, мог попасть в сенат, то почему не
мог стать сенатором её муж?
Ханна поднялась с кровати и облокотилась на высокую спинку кресла.
- Вчера я говорила вам, что Дина не любила Барнета и оставалась с
ним только ради его социального положения, Она очень
интересовалась его карьерой. Женщины бывают весьма
честолюбивы...
- В этом я убедился и на вашем примере.
После длительной паузы разговор продолжил Хельм:
- В четверг утром миссис Ларкин принесла Маудсону копии этих
телефонных разговоров и потребовала от него бросить Рана и избрать
в сенат Ларкина. Маудсон сказал ей, что она сошла с ума. Даже Ран, будучи человеком конгресса, не уверен на сто процентов в том, что
его непременно изберут в сенат.
А генеральный прокурор штата без соответствующей подготовки
никогда не наберет достаточно голосов. Тогда она направилась к Рану
и предложила ему снять свою кандидатуру, а взамен выдвинуть
Ларкина.
- Ларкин не знал об этих катушках, - продолжал Хельм. - Об этом
говорит всё его поведение. Дина не была уверена, что он поддержит
её, потому что хотела поставить его перед свершившимся фактом.
Это было похоже на Дину. Когда я еще сражался в Европе, она здесь
уже подготовила для меня роль делового человека.
Со временем, пожираемая неуемным честолюбием, она перестала
отличать дозволенное от недозволенного.
Когда Маудсон и Ран сообщили Ларкину о положении вещей, тот
рассвирепел. По своей натуре он не был шантажистом, а точнее - он