Тишина вокруг… Только плеск воды раздается где-то недалеко, да шелест качающихся в такт порывам втера деревьев. Именно плеск его и насторожил. Колдун подскочил со своего места, внимательно вслушиваясь в тишину до боли в ушах. Плеск был равномерным и явственно приближался.

Он сорвался со своего места и подбежал к лежащим на земле Суворову с Орлинкой.

— Сюда кто-то идет, — быстро прошептал он.

— Тебе показалось, Алкасар, — беспечно проговорил Саша, — кто тут может ходить? Проклятое место…

— Если мы здесь ходим, то кто-то может делать тоже самое! — зло прошипел колдун. — Быстро в кусты. У нас мало времени. Они близко. Нам сейчас видется с кем-либо не следует.

Командный голос Алкасара быстро привел в чувство его спутников. Они подскочили со своего места и залезли по пояс в воду, спрятавшись за прибрежными кустами.

Ждать пришлось не очень долго. На поляну выбрался сначала Ситха, а за ним и Виктория с сыном.

Орлинка в кустах попыталась радостно вскрикнуть, но колдун вовремя зажал ей рот. Глазами показал, что следует молчать. В ответ жрица храма Кремь кивнула, что поняла. Суворов же молчал, не отрывая глаз от поляны. Его взгляд был полон нежности. Помимо воли с ресниц сорвалась вниз слеза. Он не мог отвести глаз от Эдварда, рассматривая в его курносом мальчишеском лице свои черты.

— Ну вот… — проговорил Ситха. — Здесь можно передохнуть.

Он повернулся к Виктории и внимательно посмотрел ей в глаза. Дальше идти смысла не было. Надо было все решать здесь. Его бледно голубые глаза встретились с глазами королевы. Мысленно он попробывал отдать ей приказ взять на руки ребенка.

Виктория в первый миг ничего не поняла, только ощутила, как сначала висков, а затем и затылка касаются холодные щупальцы, потом сопротивляться было бесполезно. Мысль о том, что надо взять маленького Эдварда на руки, билась в мозгу птицей, запертой в клетке.

Она подошла к ребенку и подхватила его на руки. Королевич радостно обнял мать за шею. За время перехода он здорово устал, потому был рад минутке отдыха, не зная, что задумал коварный мозг Ситхи.

«Шагни в реку! — мысленно приказал гипнотезер. — Войди в ее чистые воды! Смой всю скверну с себя и со своего ребенка!»

Виктория не понимала, что делает. Где-то на переферии сознания промелькнула мысль, что это самая большая глупость в жизни, что никакой реки тут быть не должно, но сил сопротивляться воли Ситхи не было, она смело шагнула в болото. Сразу же по пояс провалившись в трясину, которая с чавкающим звуком приняла в себя очередную жертву.

— Мама! — заплакал Эдвард. Он не понимал почему его мать шагнула обратно в эту холодную воду, но разумом не принимал происходящее.

Этот крик маленького королевича, будто привел в действие какой-то механизм ускоренной перемотки.

Сидящий в кустах Алкасар выдержать этого крика не смог. Видя, как на глазах его собственную жену и ребенка поглощает трясина, он бросился с отчаянным рыком за ними в болото. Одновременно с ним из зарослей вырвался вперед и Суворов, бросившийся на гипнотезера.

Его сильный и точный удар в голову сбил того с ног. Покатившись по земле, Ситха тут же вскочил на ноги, стремясь поймать глаза Саши, но если бы тот был настоящим войном, то обязательно летел бы с октрытыми глазами на врага. Однако, эта драка была всего лишь порывом, потому Сашины глаза были закрыты. Орлинка метнула огненный шар, опрокинувший коварного гипнотезера обратно в воду, скрывшись в болоте с головой, вынырнуть назад он уже не смог.

Все дружно повернулись туда, где были Виктория с сыном и Алкасар. Испуганная королева трясла головой, отгоняя наваждение, а колдун уже смог переправить на сухое место королевича Эдварда.

Виктория же кажется не поспевала за развитием событий. Она зачем-то шагнула в трясину, Алкасар, которого объявили предателем спасает ее вместе с Орлинкой и… Только сейчас она увидела испачканного, похожего на трубочиста Суворова.

— Саша… — прошептала она, не веря своим глазам. Слезы текли по ее щекам, оставляя грязные полосы. Их встреча была, как грозовой разряд. В голове королевы все сложилось в единую картину с момента ее прибытия в храм Кремь на праздник.

«Это предательство…» — мелькнула мысль и тут же пропала. Сердце победило разум, увидев Сашу. Она в этот момент перестала быть королевой. В этот самый миг она оставалась просто женщиной, встретившей снова любовь всей своей жизни.

Они бы просто так и стояли, смотря друг на друга, если бы тишину не разорвал голос колдуна.

— Суворов, помоги королеве выйти на берег! — попросил он, хотя сам уже стоял по горло в мерзкой зловонной болотной жиже.

— А.?! Да, конечно, сейчас… — Саша подбежал поближе и взял Викторию за руки. Рывок, еще один рывок… С трудом болото отпускало свою жертву. Кое-как им удалось выбраться. Виктория попала к нему в объятия. Суворову не хотелось отпускать ее. Он любовался грязным лицом, мокрыми слипшимися волосами, гладил ее по щеке, размазывая слезы вперемешку с грязью.

— Ты вернулся? — робко спросила она, улыбаясь Суворову.

— А как могло быть иначе, любимая… — он коснулся ее губ своими губами нежно — нежно, еле касаясь, только чтобы ощутить тепло ее дыхания.

— Папа! — закричал Эдвард, бросаясь к болоту, но на полпути его остановила Орлинка.

— Стой, Эдвард! Там опасно.

Суворов мигом вспомнил про колдуна. Алкасар уже практически полностью погрузился в воду. Теперь он даже не шевелился.

— Саша, — негромко позвал он его. Суворов бросился на берег, подавая ему свою руку.

— Сейчас, сейчас, старик, мы тебя вытащим, — он напрягался изо всех сил, тянул на берег, но тело колдуна оставалось неподвижным. Рядом оказалась Виктория, которая попыталась его схватить за вторую руку.

— Моя королева, — прошептал он, — оставь нас одних… Прошу тебя.

Виктория размазывая по щекам слезы молча отошла от берега болото. Она не была уже маленькой девочкой и прекрасно все понимала.

— Послушай, Саша, — тихо проговорил колдун, — береги ее. Мне конец… Болото не отпустит уже меня.

— Брось! Сейчас… — Суворов лихорадочно оглянулся в поисках подходящего бревна.

— Пустое… Держи… — Алкасар пошевелил рукой где-то под водой и вытащил из кармана саркофаг с цветком смерти. Протянул его Саше.

— Что это?

— Это цветок смерти. Мне его преподнесли в дар жители Тагара. Он обладает каким-то магическими свойствами, но я и сам еще не разобрался какими… — вода медленно поднималась все выше и выше. Теперь она уже заливалась в рот колдуну, мешая говорить. Он отчаянно хватал воздух, стремясь успеть рассказать. — Может вам пригодится. Да… Саш, скажи ей, что я ее очень люблю…

Алкасар сам вырвал руку из руки Суворов. От резкого движения он вдруг провалился в топь. Черная вода моментально поглотила его, воспользовавшись таким подарком. Только расходящиеся круги напоминали о том, что тут еще секунду назад был человек.

— Нет! — Виктория рванулась туда, где секунды назад была голова колдуна. — Нет! Нет! Нет!

Она билась в истерике на руках у Суворова. Ее холеные ногти со скрипом врезались во влажную землю. Она кидалась в трясину, но только сильные руки Саши удерживали ее. Казалось это помешательство никогда не кончится. Но Виктория постепенно затихала. Теперь ее тело содрогала рыдания. Она обессиленно сползла на колени. Суворов присел рядом. Обнял. Прижал к груди. Тихо прошептал:

— Он тебя очень любил…

Утро блеснуло ранним робким солнышком на пиках, украшенных флагштоками с черными драконмаи — знаками стражей короны. Стройные ряды двух воинств вышли друг перед другом в чистое поле, чтобы в одной единственной битве выяснить кто из них сильнее. Аккуратные, будто игрушечные боевые коробки Рура стояли напротив толпы гладиаторов, одуревших от крови и мародерств.

Из тяжелых окованных железом ворот Твердыни на белом жеребце выехал герцог Берстранд. Войска узнали его невысокую по-молодецки расправившую плечи фигуру и встретили одобрительным гулом и ударами мечей и копий о щиты. Позади Берстранда три адъютанта, один из которых лейтенант Крид держал в руках знамя Рура, которое не раз уже приносило победы своим хозяевам.