— Интересная история… — задумчиво проговорила жрица.

— Ты мне не веришь?

— Если бы не верила, то сожгла бы уже давно и угольков бы не осталось, — зло буркнула в ответ Орлинка. — Неужели ты думал, что я действительно не могла точно попасть в тебя огнем, когда ты превратился в смерч? Нет… Человек после страха смерти старается говорить правду.

— А ты психолог… — заметил Суворов.

— Чего? — девчонка удивленно подняла на Сашу глаза.

— Забудь, так мысль вслух… Значит ты понятия не имеешь где сейчас находится Виктория?

Орлинка замялась, не зная, что ответит. Ей было стыдно за то, что у нее, самой сильной жрицы Рура, из-под носа украли королеву.

— Скорее всего она ушла с этим старцем… Ситхой.

— Но где его искать? — Суворов расстерянно оглядел друзей.

— Я могу конечно попробывать через магический поиск… — неуверенно проговорила Орлинка. — Но для этого мне необходима вещь либо Ситхи, либо Ее Величества…

Колдун вдруг полез себе куда-то во внутренний карман пиджака, долго шарил там рукой, а потом достал оттуда небольшой позолоченный медальон на цепи. Он был украшен перламутром, покрыт глянцем и выглядел как новенький. Сразу было видно, что доставали его нечасто.

— Может тебе поможет это? — Алкасар протянул медальон девчонке.

Жрица открыл маленький замочек, поддев ногтем, и крышка отпала сама собой. На мягкой красной ткани лежал черный чуть вьющийся локон. Ткань терпко пахла духами, которыми часто душилась королева.

— Это ее? — вопросительно посмотрела на колдуна Орлинка.

— Да. Так она всегда со мной рядом, — после этих слов у Суворова больно заныло в сердце. Стараясь спрятать расстроенный взгляд, он отвернулся в сторону. Понимание, что он совершил самую большую ошибку в жизни шесть лет назад, послушав герцога Берстранда, приходило к нему с каждой минутой пребывания в Руре.

— Это уже кое-что! — радостно воскликнула Орлинка, освобождая стол.

Она аккуратно вынула локон и положила его на почерневшее от времени дерево. Провела над ним раскрытой ладонью. Ее губы беззвучно шевелились, глаза полузакрыты. С трудом Суворов разобрал какие-то непонятные слова:

— Ингурба аматех израб лудегед! Азарис магат алабт.

Над локоном появилось золотистое сияние, которое окутало его словно кокон. Оно мерцало и еле заметно подрагивало в такт словам Орлинки. Из рук жрицы появился легкий, невесомый поток света, который медленно слился с волосом Виктории. Суворов и Алкасар стояли рядом, напряженно ожидая результата.

— Агареб инсураль инкунде!

Сияние стало меркнуть, расстекаясь по столу золотистой пленкой. Сеанс магического поиска видимо подходил к концу.

— Ну как? — с надеждой спросил Суворов, как только Орлинка замерла с закрытми глазами.

— Поиск… Это сложная штука. Он точно никогда не говорит место. Только картинки…

— И что же ты увидела? — Алкасар нетерпеливо подскочил к девчонке, подхватив ее под руки. — С ней все в порядке?

— В порядке… Даже маленький Эдвард с нею… — услышав это, Суворов весь подался вперед, и это движение не осталось незамеченным Алкасаром. Он недовольно поморщился, но промолчал. Не время было вспоминать обиды! — Это как небольшой домик…

— То место, где они находятся? — порывисто спросил колдун.

— Да. Или избушка или зимовье, что-то охотничье… Там было много чучел, оружие по стенам. Лучина горит. Виктория сидит у стола, грубо сколоченного из неоструганных досок. На руках у нее наследник. Он плачет. Зовет отца…

— Где это?! — вместе воскликнули Алкасар и Суворов.

— Стойкий запах… — Орлинка прикрыла глаза, стремясь вызвать те же ощущения и запахи, которые у нее были вовремя магического поиска. — Я не знаю что это, как будто смрад нечистот в Твердыне. Но при этом там пахнет травой… Да, да… Слышу шелест камыша или что-то похожее. Я не понимаю, где это место, — девчонка обессиленно опустила руки и открыла глаза.

Суворов разочарованно вздохнул. Казалось, еще секунда, и жрица храма Кремь отчетливо назовет место, где пряут королеву, но, увы, чуда не произошло.

— Ты знаешь где это? — он обратился к Алкасару, как специалисту по разным злачным местам Рура.

— Похоже на болота у Великой реки, — пожал плечами колдун, — говорили, что среди них скрыт старое зимовье охотников, но как добраться до него я не знаю.

— В любом случае, — встал со своего места Суворов, — он нет больше никаких предположений, а искать королеву в Руре наугад можно до бесконечности. Потому отправляться надо немедленно на Болота.

— А как же Твердыня? — подняла усталые глаза на двух друзей Орлинка.

— Там остался Берстранд и Тук, — пояснил Алкасар, — думаю, они справятся, даже если что-то случится. В первую очередь, нам надо спасти Викторию и маленького Эдварда. Ты с нами, Орлинка?

Девчонка просто кивнула в ответ и подвязала длинную рясу тугим узелком.

— Куда ж вы без меня?! Дайте мне только пять минут. Я предупрежу Моряну и соберу чуть-чуть снеди в дорогу.

Поток беженцев резко уменьшился лишь к позднему вечеру. Людской поток иссяк, словно забившийся грязью ручей. Последними стражи короны впустили в Твердыню семью беглого фермера с самых окраин. Их телега медленно вкатилась за ворота, которые тут же захлопнули.

Вести были тревожные. Твердыня понемногу оказывалась в кольце восставших. Одна за другой провинции сдавались на милость победителей — отставных гладиаторов под руководством Зубра. Остатки Стражей короны бежали к Твердыне, чтобы укрыться за ее крепкими каменными стенами, которые за всю историю еще никто не сумел взломать. Другая часть гибла под непрерывными сильными выпадами гладиаторов, третья сдавалась в плен и после присоединялась к восставшим. Ситуация была тяжелая. Берстранду и Туку оставалось полагаться только на единственную боеспособную гвардию, но ощущение, что за стенами Твердыни они остаются как в мышеловке, не оставляло их не на минуту.

Тук непрерывно находился на крепостных стенах. Контролировал укрепления, завоз смолы и камней, дров для сигнальных костров. На его плечах оставалась и эвакуация женщин и детей на Север за столицу.

Берстранд же вместе с графом Отто пытался организовать хоть какой-то контроль за беспрерывным потоком людей. Поиском лазутчиков занимались отборные части стражей короны и самые опытные контрразведчики.

К вечеру они втроем собрались в кабинете у герцога Берстранда, чтобы провести совещание.

Граф Отто, который немного опоздал, явился позже всех и занял скромное место в углу.

— Граф, — обратился к нему Берстранд, — какие результаты? Что-нибудь выяснили?

Отто поклонился и поднялся со своего места, по-строевому докладывая о проделанной работе.

— Мы запустили операцию «Бредень». Пытаемся прочесывать и шерстить всех, кто проскальзывает в ворота Твердыни. На данный момент поток беженцев иссяк, но по началу никто их не контролировал, потому за первые несколько тысяч я ничего сказать не могу. Однако, могу с уверенностью заявить, что остальные пятнадцать тысяч семьсот тридцать два человека к лазутчикам врага никакого отношения не имеют.

— А что наши восставшие? Вы вышли на организатора этого беспредела? — Тук слегка наклонил голову в сторону Отто, так как плохо слышал одним ухом.

— Информации по восставшим нет… — пожал плечами граф. — Мы находимся в информационной блокаде. Наша агентурная сеть за пределами Твердыни практически уничтожена. Единственное, что нам стало известно, так это то, что все восставшие бывшие гладиаторы, руководит ими некто Зубр. Больше никаких данных о нем нет.

— Ты же понимаешь, Отто, что взяться он неоткуда не мог? — мягко спросил его Берстранд.

— Понимаю, но…

— Ясно! — буркнул недовольно Тук. — Что касается меня, то могу сказать, что ситуация с запасом еды и питьевой воды катастрофическая. Мы урезали ежедневную пайку до минимума, но даже так, мы протянем около трех дней. Потом начнется голод и недовольства простых людей, которое может вылиться в восстание уже в самой Твердыне.