М а н я. Уж постараемся.

Б о б р о в. А что хоть говорить-то будете?

Д у н я. Ох, Маня, верно. Народ-то со всей области приедет.

М а н я. Ну и что ж, вот выйду так… и скажу: «Товарищи, мы вырастили урожай огурцов…»

Д у н я (насмешливо). О! Да кто ж так говорит? Ясное дело — вырастили. Кабы не вырастили, кто б нас туда послал?

М а н я. А как же тогда?

Д у н я. Надо все как есть, до полной подробности. Докладчики-то всегда подолгу говорят.

М а н я. А что же долго-то говорить? И про вилки, значит? Засмеют.

Д у н я. И ничего не засмеют, а раз так было.

Б о б р о в. Так как же вы?..

М а н я. Ну, в общем, выйдем и скажем: «Мы сберегли огурцы после ливня. Почву рыхлили вилками, другого инструмента у нас не было». И сколько огурцов вырастили, цифру скажем.

Д у н я. Ох, и все?!

М а н я. Ага. А еще возьмем огурцов с собой корзину или поболее. Кто не поверит, пущай пробует.

Входит  П а в е л.

П а в е л. Я звонил из сельсовета на завод. Машина уже вышла. Они там быстро подремонтируют нашу молотилку. (Сестрам.) Вы, девчата, пооботрите-ка ее. Запылилась в сарае.

М а н я. А мы сейчас.

Сестры выходят.

Б о б р о в. Ну что, Павел? Значит, свадьбу громыхнем?

Б о г у н о в. Уж придется не скупиться.

П а в е л. Ладно, с урожая не жалко.

Б о г у н о в. Да уж ради такой девушки нельзя жалеть.

П а в е л. Мы с Леной надумали в честь этого сад посадить. Пусть растет. Вроде памяти будет.

Б о б р о в. Надо бы, знаешь, Егор Васильевич, завести такой порядок. Кто у нас жениться или замуж выходить будет, чтоб отмечали это каким-нибудь хорошим делом. И самим потом вспомнить приятно, и колхозу польза будет. А иначе пусть и не женятся.

Б о г у н о в (смеется). Это уж ты чересчур! Но в общем мысль правильная. Я верю, что здесь всюду будут сады. И сюда вот, к этому окошку придет сад. Постучит он в него своими ветками. Меня уж, может, здесь и не будет. Но кто-то другой распахнет окно поутру и скажет ветру, и солнцу, и миру безбрежному: «Здравствуй, жизнь молодая, цветущая!»

Пауза.

Вот как оно будет. (Берет фуражку, выходит.)

П а в е л (задумавшись). А что, ведь поработали… Один канал чего стоит.

Б о б р о в. Урожай, брат, не от росы, а от пота бывает. (Вспомнив.) Кстати, надо нам проверочку договора сделать. Как там у «Партизана»? Ты давай-ка возьмись. Нам теперь ихнее нахальство нипочем. Тоже слабины не покажем.

П а в е л. Ясное дело.

За окном стук подъезжающей брички.

Б о б р о в. Кто это там приехал?

П а в е л (подвигается к окну). Франтик соседский! Смотри-ка, да это Карагин!

Б о б р о в (изумлен). Карагин?

П а в е л. Он самый.

Б о б р о в (насторожившись). Это что-то неспроста.

Входит  К а р а г и н. Он в свежевыглаженной рубахе и хотя старается держаться молодцом, но во всех его действиях и словах чувствуется неуверенность и даже робость.

К а р а г и н (осторожно кашляет). Кхе… Здравствуйте, соседи!

П а в е л (сухо). Приветствуем.

К а р а г и н. Как живете? (Садится.)

Б о б р о в. Живем не вашими молитвами.

К а р а г и н. Эге…

П а в е л. Что это вдруг надумал?

К а р а г и н. Дела кое-какие. Председатель ваш где будет?

Б о б р о в. Председатель на месте. А что такое за дела? Полюбопытствовать можно?

К а р а г и н. Ну, может, успехами вашими интересуюсь. Соревнуемся ведь.

Б о б р о в. Успехами? Толкуй! Дураков нашел! Что, мы тебя не знаем? Каждой нашей ошибке рад.

К а р а г и н. Ну, уж ты совсем… За кого меня считаешь?

П а в е л. А что ж ты думаешь, друг ты нам, что ли?

Б о б р о в. Он забыл, как к нему обращались. Фараона египетского изображал. А теперь другом прикидывается.

К а р а г и н. Э-э, нехорошо, сосед. Так сразу в бутылку полез. Чего там старое поминать. Может, по-хорошему поговорили бы?

Б о б р о в (встает). Ты уж разговоры с кем другим затевай. А у меня что-то память хорошая. На разговоры не тянет. А в компании с тобой сидеть тоже честь не велика. (Уходит.)

Пауза.

К а р а г и н. Хм, до чего неприветливый человек.

П а в е л. А чего ж он тебе радоваться будет?

К а р а г и н. Ну, мог бы все-таки не так…

П а в е л. А он напрямик.

К а р а г и н (стараясь переменить тему разговора). Да, я слышал, женишься ты на Лене?

П а в е л. Ну, женюсь.

К а р а г и н (придвигаясь, дружески). Так вот, думал я тут об этом. Сейчас мы, значит, молочную ферму строить заканчиваем. И сразу отпускают материалы, несколько домов новых отгрохаем. И вам — можете первый взять. Так что перебирайтесь и живите.

П а в е л. Нет уж, спасибо, нам и здесь хорошо будет.

К а р а г и н. Ну, что здесь. Здесь это все временно… А насчет тещи ты не беспокойся. Тещу мы под общественный глаз поставим. Мы ее в струнку возьмем. Покажем ей, имеет ли она право в чужую жизнь мешаться.

П а в е л (встает). Нет уж, ты меня не уговоришь.

Входит  Б о г у н о в.

Б о г у н о в. Павел! Погляди-ка, там машина не пришла?

Павел уходит. Карагин поднимается навстречу Богунову.

К а р а г и н (с подчеркнутой любезностью). Здравствуй, председатель!

Б о г у н о в (внимательно приглядывается). Как, это я тебя здесь вижу?

К а р а г и н. Да вот, может, по делу пришел!

Б о г у н о в (язвительно). А я думал — чай пить. Ты же по делу не ходишь.

Пауза.

К а р а г и н. Слушай, Егор, ты, конечно, вправе обиду иметь.

Б о г у н о в. Смотря о какой обиде ты говоришь.

К а р а г и н. Ну, прошлый раз приходил ты с каналом. Но теперь, понимаешь ли, хлеб у меня сохнет. Урожай погибает. Дайте отвод от вашего водоема взять.

Б о г у н о в. Я обид не храню, что было, то было. (Задумчиво.) Хлеб, говоришь? Да-а!

К а р а г и н (просветлев). Ну, я же тебя знаю. Значит, разрешаешь? У меня уже и народ копать собрался.

Б о г у н о в. Нет, я так не сказал.

К а р а г и н. Так как же?

Б о г у н о в. Ты не меня обидел, ты обидел весь колхоз. Людей наших. От них я к тебе приходил. Вот с ними и разговаривай.

К а р а г и н. Как это с ними?

Б о г у н о в. Ну, с людьми, значит, с активом. Есть у нас вон Бобров и другие.

К а р а г и н (понимающе). Н-да. (Не сдаваясь.) Ну, колхоз колхозом. Но твое-то слово главное. Ты-то ведь можешь решить?

Б о г у н о в. Нет, не могу. Народ это должен решить, а не я. Вот для тебя, Семен, всю жизнь главное было в том, что ты сам решал. В этом-то все твои несчастья.

Входит  П а в е л.

П а в е л. Машина пришла. Скорей, Егор Васильевич!

Б о г у н о в. Ага, иду!

К а р а г и н. Так как же, Егор, будет-то?

Б о г у н о в. А так и будет.

К а р а г и н. Хлеб, хлеб же у меня гибнет! Каждая минута страшна.

Б о г у н о в. У меня тоже страшные минуты были.

Павел и Богунов выходят.

К а р а г и н (один). А что ж я там теперь скажу? М-да! (Медленно уходит.)