– Знаю, в прошлом году вы надеялись получить контракт на более долгий срок. Но в тот момент у нас было неопределенное финансовое будущее, и возник вопрос, на сколько здесь останется команда, чтоб можно было все осуществить.

Леблан, Зубарев и даже Уинн подписали трехгодичные контракты, но Джаред не стал на это указывать. Он также не стал подчеркивать, что они могли бы просто сказать, что он был тафгаем четвертого звена, ему было за тридцать, и что подобные сделки не заключались. Всем в помещении было ясно, что именно в этом была причина.

– Здесь вы были популярным игроком даже до этого замечательного сезона, – продолжил генеральный менеджер. – И благодаря выигранному чемпионату люди все больше интересуются командой. По сравнению с прошлым годом мы почти удвоили количество владельцев абонементов, и мне говорили, что у нас появились новые спонсоры. И команда младшей бейсбольной лиги решила переехать в Чарльстон, так что это больше не помеха.

Джаред лишь кивнул. Согласование контракта никогда не занимало так много времени. Он открыл бутылку воды, хотя никто больше их не трогал. Они были людьми, постоянно ходившими в костюмах. Может, они уже привыкли к духоте в помещении.

– В общем, мы надеемся, что вы удовлетворены этим контрактом. Это трехгодичная сделка, и мы надеемся, что финансовые условия приемлемы. Нам очень хотелось бы, чтоб вы остались в организации, Джаред. Если вы захотите уйти на отдых после того, как истекут три года, знайте: здесь для вас место найдется.

Было похоже, будто кто–то написал сценарий под названием “что никогда не произойдет с Джаредом Шором” и вручил вселенной с припиской “а почему бы и нет?”. Но он обнаружил, что шокировал его даже не этот момент. Агент пробежался по тонкостям контракта. Во–первых, там было условие “никакого обмена”, и во–вторых... Он правильно прочитал?

– Там сказано про двухстороннюю сделку? – захохотал Джаред, и его испугало, насколько грубо прозвучало. Но теперь он убедился, что замечтался. Настолько, что даже ущипнул себя под столом. – Ребят, вы серьезно? Вы в курсе, что после этого сезона мне стукнет тридцать три. И вы реально считаете, что “Чекерс” захотят меня в Шарлотте? АХЛ – лига развития для “вышки”, а не парней вроде меня.

– Мы хотели иметь запасной вариант. Вот и все, – сказал Уилсон. Казалось, он был искренен. – Каждый клуб хочет иметь в лидерах ветерана. От нашей лиги до главной. Люди обратили внимание, что у вас прошел потрясающий сезон, Шор. Правда.

– А еще они должны были обратить внимание на мой возраст, – ответил Джаред. Его до сих пор забавляло, что его называли ветераном и лидером, а не стареющим тафгаем. – Слушайте. Я очень, очень польщен. Пожалуйста, не думайте, что я неблагодарен. Но вероятность повторить этот сезон... Довольно мала.

Агент попытался пнуть его под столом.

– Мы хотим, чтоб вы продолжили играть в хоккей. – Уилсон очень внимательно за ним наблюдал. – Или, по меньшей мере, были частью нашей команды. У нас отличный, молодой и талантливый клуб. И если вы не будете больше выходить на лед, нам хотелось бы, чтоб вы стали его частью за его пределами. А тот сэйв, что вы сделали в момент броска Кортэлла... – Уилсон ухмыльнулся, и Джареду он приглянулся чуть больше, потому что говорил тот скорее как фанат, чем как “костюм”. – Это было невероятно, кстати говоря. – Он откашлялся. – Грамотный ход. Вот чего мы от вас хотим, Шор. Чтоб научиться таким образом ощущать хоккей, нужны одаренные игроки. А вы заняли первую позицию в команде по ассистам, – продолжил Уилсон. – Это признак лидера, хорошего партнера и умного хоккеиста.

Джаред считал, что сделанный ассист означал, что он уделял внимание прогоняемым тысячу раз на тренировках упражнениям, а не являлся доказательством его лидерских способностей. Но спорить не собирался. Джаред не имел ни малейшего понятия, что он вообще делал, и почему бы ему было просто не заткнуться и не принять лучший из виденных им контрактов с вписанным туда его именем. Зачем он их отговаривал? Может, агенту стоило пнуть его посильнее?

– Не знаю, что и сказать, – почти беспомощно произнес Джаред.

Джареда захватило странное ощущение: будто бы океан вот–вот проломит стены арены и смоет его прочь. В ушах стоял оглушающий рев, громче, чем рев толпы в момент поднятия им Кубка Келли.

– Тренер в курсе происходящего здесь? Он мог бы вам рассказать, что мой сезон прошел нетипично.

– А кто по–вашему составил контракт? – Уилсон послал Джареду невозмутимую улыбку. – Тренерский штаб, игроки и менеджмент верят в вас и в то, что вы привносите в “Ренегадс” в качестве игрока и напарника. Хотя, кажется, он хотел добавить пункт о том, чтоб вы больше не снимались в рекламе.

“Тренерский штаб, игроки и менеджмент верят в вас”.

На миг Джаред испугался, что жжение в горле превратится в слезы, и они польются на стол. До него дошло, что после всех взлетов в этом сезоне – доказательств, что он был лучшим игроком, чем позволял себе быть, забитых решающих голов, отражения решающих голов, чемпионства и самого ценного игрока – он только этого всегда и хотел. Не столько денег или многолетнего контракта, или даже двухсторонней сделки, а настроения.

Холодная пустота внутри него наполнились теплом, и внезапно ушла нерешительность насчет того, что нужно было сделать, как пропали все разногласия и страх. Он улыбнулся и поднялся пожать руку Роберту Уилсону.

– Спасибо, сэр. Вряд ли вы понимаете, как много для меня значит получить подобную возможность. Без сомнений, лучше команды у меня не было, и не передать словами, насколько я счастлив, что смогу уйти на отдых, будучи ее членом.

Уилсон встал и ответил на рукопожатие, но ничего не понял. Что было неловко, потому что между ними находился стол, и Джареду пришлось через него перегнуться.

– Вы не будете подписывать?

– Нет.

– Джаред, – впервые заговорил Джимми, по–видимому, берег голос, чтоб остановить клиента от идиотского поступка. – Сомневаюсь, что здесь можно еще о чем–то договориться. Контракт чрезвычайно щедрый...

– Больше мне ничего и не нужно, – просто ответил Джаред. Уилсон понимающе кивнул и отпустил его руку. – Дело вот в чем. Мне больше не для чего играть, потому что у меня все уже есть. Именно так я и хочу закончить.

– Тогда надеюсь, что вы рассмотрите вторую часть нашего предложения, – спокойно изрек Уилсон, игнорируя скептическое выражение лица Джареда. – Думаю, вы отлично дополнили бы наш тренерский штаб.

– Я благодарен, но не думаю, что останусь поблизости. Но идея коучинга мне нравится и надеюсь, все не огорчатся настолько, что не дадут мне рекомендацию.

– Разумеется. Куда вы собираетесь? – Уилсон был весь такой деловой и собирал свои вещи. Джареду стало любопытно, можно ли было незаметно свистнуть воду и забрать с собой. – Я в дружеских отношениях с очень многими представителями менеджмента, так что дайте мне знать. Вот моя визитка.

– Еще не уверен, но сообщу. Спасибо. Это здорово. – Джаред его поблагодарил и убрал визитку в карман. – Я хотел бы сам оповестить тренера, если это нормально.

– Безусловно. – Уилсон опять пожал ему руку. – Всего наилучшего, Шор. Кортэлл счастливчик.

Ну, разумеется, они знали. Может, Джаред... целовал Лейна в центре поля, когда они выиграли Кубок Келли. Или обнимал Лейна, словно хотел его поцеловать. Что–то из этого. Он улыбнулся и невольно покраснел.

– Да. Он придет в восторг, что я больше не буду играть вратаря.

Уилсон рассмеялся, а Джаред заметил, что его агент все еще кипятился, но силился улыбнуться. Руководители оставили их в помещении наедине. Как и ожидалось, Джимми, злобно зыркнув, набросился на него в ту же секунду, что закрылась дверь.

– Шор...

– Вот. – Джаред протянул ему контракт. – Я действительно не стану его подписывать. Но тебе стоит обзвонить парней из регистра. Вдруг им нужен агент. Знаю, Леблан своего агента терпеть не может, и уверен, после этого сезона появится возможность договориться о его зарплате.