— Просто рекламный ход.

— А что вы ждете от фильма? Я имею в виду, вы оба, конечно?

— Перемен, Джуди. Мы ждем от него перемен.

— В каком смысле?

— В кинематографе. Но, может, премьера изменит жизнь еще кого-нибудь. В этом первая сила кино — оно меняет людей. Из кинотеатра должен выходить не тот человек, что два часа назад вошел в него.

— Спасибо! О, о! А это же законодатель мира моды Джакомо Фарит! Он, как всегда, элегантен. Безупречная прическа, великолепный бирюзовый костюм блестяще сочетается с багровым плащом! Он словно герцог Англии, право слово! Месье Фарит, можно вас на пару слов?

— Уи.

— Скажите, ведь вы придумали костюмы для всех персонажей фильма?

— Уи.

— А как фильм повлияет на развитие моды? Французской моды в частности?

— Надеюсь, положительно. В последнее время наблюдается вульгарная тенденция к тривиальности формы и аляпости цвета. А куда подевалось превосходная простота жакетов? Позвольте спросить, кто сказал, что колготки сменяются брюками? Нет, милочка, это чепуха. Как в этом фильме, так и в мире моды мы вскоре увидим великолепное возвращение к корням императорских нарядов семнадцатого века. Широкая юбка, изящный корсет, возможно, даже парик! Это смело, да, но в моде можно выжить, только ища новое и всегда быть смелым. А цвета? Где крик цвета? Вот даже посмотрите на себя? Откуда такая болезненная пристрастность к серому? Вы думаете, это подчеркивает белизну вашей кожи? Так вы ошибаетесь, милочка…

— Спасибо, месье Фарит…

— А туфли? Цвет, будто кто-то сблевнул…

— До свидания, месье Фарит! Но кого мы видим на красной дорожке? Великолепный гурман и владелец самого престижного ресторана нашей планеты — Хосе Гнолт. А что заставило вас прийти на премьеру, мистер Гнолт?

— Здравствуйте. Я думаю, просмотр этой ленты поднимет мне аппетит. А разве есть ли в мире вещь приятней, чем взять, допустим, черепашье пюре и бутылку красного «Ашаноль» года где-то шестьдесят четвертого и, усевшись перед экраном телевизора, посмотреть или пересмотреть какой-нибудь отличный фильм?

— Но здесь вам не подадут черепашье пюре.

— В крайнем случае его можно заменить сыром из молока ламы — он у меня всегда с собой. И сейчас еще и не время ужина. А после фильма я с удовольствием загляну в «Рыбный Мир», что неподалеку отсюда. Там такие превосходные вина…

— Спасибо, мистер Гнолт, надеюсь, фильм поднимет вам аппетит.

— О, я уверен в этом.

— Поток гостей начинает скуднеть, дорогие телезрители, но погодите. Это же Джо Мрит! Бизнесмен, обозреватель таких изданий, как «Файнэншл Таймс», не говоря уж о «Форбс». Здравствуйте, Джо.

— Приветствую вас.

— А что вас привело на премьеру фильма?

— Я думаю, это будет один из самых кассовых фильмов в истории кино, мне, как финансисту, очень интересно посмотреть, за что люди платят деньги.

— Поговаривают, фильм спонсировали крупные корпорации. Что за «Репортажем сквозь сказку» и «Сынами Одина»- начало новой финансовой войны между Токио и Голливудом.

— А кто это говорит? Пустобрехи и только. Нет, в оба фильма вложились исключительно кинокомпании…

— А как же «Кахома корп.»?

— Кахома владеет большим процентом акций многих компаний Голливуда, ее можно смело отнести к кино-корпорациям.

— Спасибо, мистер Мрит. До начала осталось всего десять минут. Уже сейчас очевидно, фильм будет и кассовым, и успешным, но только время покажет, на сколько. Напомню, прямо сейчас в Токио идет премьера еще одного масштабного проекта «Сыны Одина». Какая лента станет более успешной? Увидим. С вами была Джуди Прайс из Нью-Йорка.

Оператор выключил камеру и снял с плеча.

— Надо было уточнить ты-то увидишь «сказку» только послезавтра, а сюда тебя не пустили, — усмехнулся оператор.

— Да пошел ты! Подумаешь, президент приехал и журналистам нельзя…

— А Фокса пустили.

— Заткнись. Эй, а кто это?

По ковровой дорожке шагала странная процессия. Китаец в сопровождении пяти охранников. Что-то в нём показалось ей знакомым.

— Врубить камеру?

— Не-е. Наверное, спонсор.

— Да, китаезы всюду лезут.

А необычные зрители продолжали приходить. Всего за минуту, как двери кинотеатра закрыли, явился странный мужчина в синем костюме, темных очках и с бородой. Даже под дорогой материей его худоба казалась очень неестественной.

— А это кто?

— Актер?

— А и черт с ним. Пошли, угостишь меня пивом.

Оператор усмехнулся. Вечер обещал быть интересным.

4

Кинотеатр заполнился знаменитостями, как пепельница в пабе окурками. Унылое море черно-белых фраков с разноцветными «барашками» женских платьев. Собралось такое количество известных и влиятельных людей, казалось, зал лопнет от важности. Но все ощущали странное, рассыпанное в воздухе напряжение. Никто не сидел с ведрами попкорна или бутылками колы. Одинокий искусствовед держал бокал мартини, купленный в баре, и собирал коллекцию косых взглядов.

Семь Толстых Ткачей расселись в разных уголках, окружив себя людьми по интересам. Гнолт расположился в компании толстеньких кулинаров, Вольт сел в стае акул кино и телевидения, Болт разговаривал с каким-то физиком, Марит обсуждал проблемы глобализации с президентом, на Фарита, словно разноцветные мухи, налетели модели, Кольт степенно беседовал с арабским шейхом, и только Шалита сторонились, ибо его мрачности позавидовал бы и граф Дракула. Только безумный писатель в толстых очках и с когда-то черными волосами рискнул присесть в соседнее кресло.

В верхнем правом углу, там, где видно хуже всего, собралась куча неудачников. «Клуб жертв Ткачей» — так можно их обозвать. Или обиженные жизнью. Те, по кому Ткачи проехались бульдозером своих произведений. С недавнего времени у них появилась надежда. Она восседала точно посредине группки неудачников и звали ее Демьян.

Эмиссар, как обычно, не проявлял эмоций, зеркальные глаза под очками быстро отыскали в зале Чана. Китайский миллиардер произвел фурор, появившись здесь, а не на премьере своего фильма. Он шумно обсуждал что-то с репортерами. Чана окружала охрана из самых лучших убийц в мире, но никто не подозревал об этом, кроме Демьяна. Даже Ткачи навряд ли догадаются, что под тщательно загримированными мужчинами, с вполне реальными глазами, прячутся слепые киллеры клана Слепой Шестерки. Правда, здесь их всего пять. И несмотря на такое обилие угрожающих людей, Демьян чувствовал себя в безопасности. В кинотеатре столько охранников, захоти русские бросить сюда атомную бомбу, ее сперва арестуют, допросят и оттащат на безопасное расстояние. В окружающих домах спрятались снайперы охраны Президента. Умелому убийце ничего не стоит придушить какого-нибудь одного толстяка или Чана, или крота, но не всех скопом. Только поэтому Демьян не ушел сразу, как только увидел вместе Ткачей и слепцов. Понимал, что его подставили, но не беспокоился. Он уйдет вместе со всеми, смешается с толпой и проскочит.

Но и слепцы не собирались нападать прямо сейчас. Они тоже понимали, чем это грозит. В зале всего два человека, понимавшие, собравшись вместе тут уже никто ничего не решают. Их партия как авторов закончилась — настало время героев. Неподконтрольных и пугающих. Шалит и Чан, могли только сидеть и ждать, гадая, правильно ли они подготовили повествование, верно ли проработали характер героев и на того ли поставили.

Кинотеатр охраняли почти пятьсот человек. Лучшие из лучших. Спецагенты, прошедшие огонь, воду и все возможные трубы. Но никто не смог предотвратить проникновение сюда чужаков. И даже не одного, а трех.

Вентиляция. Всех всегда подводит вентиляция. Охрана считала потенциальной угрозой бородатого мужика, обвешанного динамитными шашками, как новогодняя елка дождиками. Самый распространенный вариант террориста. Однако юркая Аня, сбросившая восемь килограмм, смогла пролезть в вентиляцию, предварительно сделав крюк по канализации. Примерно километр по трубам дался не то чтобы легко, самым неприятным был запах. Ноздри девушки зажимала прищепка вроде тех, что используют пловчихи-синхронистки, тело обвил водолазный костюм, а к ноге она привязала мешок с вечерним платьем и пистолетом. Далее, из канализации в вентиляцию, а оттуда в женский туалет. И там Аня просидела в трубе почти сутки. И только когда включили фильм, девушка вылезла сквозь дыру, проделанную перочинным ножом, — результат семнадцатичасового труда. Осталось только раздеться, немного обмыться и переодеться. Водолазный костюм, воняющий дерьмом, Аня закинула в трубу, сбрызнула себя духами и пошла по коридорам кинотеатра. Аня шла на смерть, но это ее никоим образом не волновало.