Ликнат и Афина взобрались на перрон и протиснулись в не полностью перекрытый шлюз. Кругом темно и подозрительно тихо. Белый шум и многочисленные радиопомехи мешали инквизитору, вызывая кратковременные галлюцинации и нарастающую тревогу. Первые шаги не нарушили тишину. Он повел корпусом, разворачиваясь, и провел ножами вокруг себя. В темноте здания он ощущал возбужденное дыхание Афины и собственное биение сердца, взывающее к усыпленному разуму, давно поняв, что они попались в ловушку.

Вспышка света ослепила бы инквизитора, если бы не автоматика, вмиг сработавшая и изменившая волновой диапазон сенсоров, перестав тем самым передавать сигнал на интервизор. Но последовавший за светом объемный удар сбил его с ног, откинул дальше по шлюзу в глухую камеру. Ликнат врезался спиной в прочный перестенок. Крышка камеры захлопнулась.

Раздался паровой свист. Камера затряслась, сдвигаясь куда-то влево. Лязг, мерзкий скрежет, запирающие зажимы вошли в пазы. Кто-то управлял ожившими механизмами и перенаправил камеру в сектор для взрывоопасных материалов. Поражаясь своей наивности, Ликнат пошатывался в попытках сохранить равновесие. Долго продолжаться подобное не могло. Прибыв в конечную точку, камера врезалась, а Ликнат свалился в угол. Просканировав стенки камеры, Ликнат понял, что камера тверда и неоднородна, многослойна и достаточной толщины, чтобы удержать его внутри. «Раздавят как мошку», ─ подумал Ликнат.

Прошипела пневматическая тяга, звякнули замки клетки, и заскрипел такелажный блок. Камера сдвинулась, уменьшаясь в размерах за счет сближающихся стенок. На уровне глаз инквизитора открылись воздушные щели, разряжая давление внутри камеры и впуская свет. Почти под самым верхом обнаружилось узкое контрольное окошко. Ликнат едва сдержал порыв сразу метнуть туда один из ножей. Через контрольное окно на него смотрела Афина, смотрела надменно, с чувством собственного превосходства и без всякой жалости.

Афина лишь удосужилась изобразить красноречивый жест, проведя ребром открытой ладони по шее. Она не улыбалась, не кричала, нет-нет, и не плакала от радости обретенной свободы… Афина выглядела абсолютно хладнокровной, не сдающейся на милость судьбы диверсанткой, вращавшейся некогда и в худших передрягах. Теперь-то инквизитор оценил ее по достоинству.

─ Второй ла-Тант! ─ к Афине подбежал боец разведки Веатора.

─ Надо же… ─ размышляла вслух Афина, ─ сработало. Мне удалось его поймать.

─ Со мной четыре разведгруппы. Изоляционная камера выдержит взрыв антивещества. Мы получили новый приказ.

─ Подожди с приказом, ─ Афина развернулась, сомкнув пальцы. ─ Тапрог, в камере су-Риам, и я настаиваю на уничтожении объекта. Он крайне опасен. Рууг пусть довольствуется останками человека.

─ Но… я не могу! Приказ первосвященника пра-Енгажжа доставить человека в Раш-Катаиз. Он нужен живым.

Ликнат выстрелил нож почти без размаха, высвобождая знакомую внутреннюю мощь. Лезвие ножа разбило стекло и вошло ниже виска тиррийского офицера, пригвоздив его к створке-дверце, ведущей в комнату с пультами и светящимися мониторами. Кровь обильно брызнула в лицо Афины. Она отстранилась, выставляя руки, чтобы поймать обмякшее тело соратника, крепко повисшего на воткнувшемся клинке. Афината бросила взгляд на инквизитора. Перехватив еще один нож, Ликнат с жутким скрежетом провел острием клинка по правой щеке безликой маски, оставляя символичную царапину, где и до этого красовались отметины от щупалец болотной твари с зазубринами.

Несколько секунд они буравили друг друга взглядом, как заклятые враги. Казалось, будто время замерло, свет тускнеет, а звуки растягиваются, теряясь в волнах дрожавшей между ними тишины. Афина первой отвернулась, поднялась, чтобы подбежать к панели управления, и запустила механизм камеры. Аварийный щиток заслонки опустился, закрывая разбитое окно, схожее на бойницу.

Камера пришла в движение. Стены сжимались, грозя раздавить Ликната. Опять чувствуя себя как в кошмарном сне, он уперся руками и спиной, силясь остановить безжалостные объятья холодного металла. Магнитные тяги и сервоприводы загудели от возросшего порога критической мощности, разгибатели костюма заискрились под натиском неуступных стен, а мышцы Ликната пылали, разрываясь волокнами и напрягаясь сильнее. Кровь шумела в его ушах, а сердце временами проваливалось в бездну никчемности, замирая на выдохе вместе с хрипом бешенства.

Глава 36

Идет негромкий разговор. Изъясняется мужчина басовитым голосом. Слышно женщину. Она отвечает односложно мягким голосом, в котором улавливаются механические машинные нотки просьбы. Стукнул запорный механизм створчатых дверей. Транспорт качнуло из стороны в сторону.

─ Хватит притворяться, Бриг, или я врежу тебе ногой по яйцам! ─ ворвался еще один женский голос, но какой-то колючий и волнующе знакомый.

Генрих Бриг криво оскалил зубы и принял вертикальное положение, помассировав ушибленный затылок, шею и правую скулу, после чего буднично произнес:

─ Какими судьбами свело нас вместе, наемница?

─ Не ерничай, иначе выхватишь палкой в глаз, ─ более спокойно огрызнулась присевшая напротив Наи Саен. ─ Начинай говорить.

─ Я разве не говорю? ─ изобразил удивление на лице Бриг. Усмешка так и не сползла с его лица. ─ Желаю здравия господа и дамы! Приятно видеть вас всех около моей персоны. Когда можно будет покинуть гостеприимную компанию?

─ Вельвет, врежь этому мудаку так, чтобы он скопытился!

─ Хватит запугивать! ─ Бриг поднял в примирении руки. ─ Думаете, буду крепким орешком? Я отлично знаю, что такое пытки. Да и человек передо мной мне так же известен своей жестокостью и изобретательностью в заплечных делах. Наслышан. Отвечу на ваши вопросы, Саен.

─ Зачем? ─ Наи устроилась удобней в гамаке отсека для отдыха в «пустынном скитальце» и закинула ногу на ногу, сплетя пальцы на коленке. ─ Зачем вам смерть Императора?

Бриг прикрыл глаза и замер, собираясь с мыслями. Его внутреннее волнение выдавали пальцы едва приметным дрожанием.

─ Я постараюсь быть краток, ─ начал Генрих негромко. ─ Когда ты чего-то добиваешься в этой короткой жизни, то начинаешь мнить себя относительно всемогущим человеком. Богатство и влияние растут. Ты думаешь, что можешь если не все, то многое, и упиваешься своими достижениями. Но проходят года, безвозвратно. Ты не можешь вернуть их, нельзя их подкупить или запугать, упросить, заставить. Время безостановочно мчится только вперед. Ты жалеешь, что не способен зачерпнуть эти минуты горстями. Смотришь в зеркало и не видишь того молодого амбициозного капитана, добившегося всего этого. На тебя смотрит почти старик, уставший и злой, неудовлетворенный жизнью. А глаза-то остались прежними, как в бурной юности.

─ Заканчивай с предисловием, капитан, ─ пробурчал Вельвет. ─ Старость и смерть закономерное явление, не ной.

─ Ах, да… ну-ну… мне будет интересно, как ты заговоришь позже, ─ Генрих одарил всех презрительным взглядом. ─ И вот я попадаю в организацию под предводительством Кенри, где собрались такие же люди, нежелающие стареть и умирать. Вы все-таки добрались до него, да?

Наи Саен утвердительно кивнула, явно получая от этого удовольствие.

─ Старик так и не достиг своей мечты. А шел он к ней всю жизнь. Мечта эта мелькала на горизонте. Достойный погиб человек.

─ Бриг, он был таким же дерьмом, как и ты. Не преувеличивай собственную значимость на чужой замаранной подошве, ─ наемница разглядывала накрашенные ногти на пальцах рук, шевелила губами, будто повторяя какой-то напев.

─ Ты наверняка вся в мать. Не зря ее сожгли вместе с городским мусором в доменной печи, ─ Бриг принялся отхаркиваться и сплюнул вязкой слюной под ноги Наи, которая продолжала рассматривать ухоженные пальцы и ногти, отстраненно напевая что-то схожее с детской считалочкой.

Вельвет грозно поднялся и приблизился к скуксившемуся капитану. Спровоцировавший его Генрих вскочил и без подготовки атаковал наемника руками из фронтальной позиции. Вельвет был мрачен и даже не стал парировать удар, позволив Бригу стукнуть себя в мощную челюсть. Быстро двинув по ребрам открытой дланью, Вельвет врезал тому в лоб прямо через блок костяшками кулака. Бриг нечленораздельно пробормотал ругательство, приглушенно опрокинулся, потеряв сознание, и раскинул руки.