— Не могу. Рад бы, но, ей богу, не могу!
— Но почему?! Вы что же, оставите нас на улице при таком морозе на ночь?! И от золотого откажетесь?! И бога не побоитесь?! — От изумления перестав стучать зубами, вскричал принц. — А как мы насмерть замерзнем под вашими воротами? Что тогда?
Мужчина сделал пальцами отворот и твердо повторил:
— Не могу. Идитя отседова.
— Странный человек! Хотя у него может случилось чего. Может, умер кто-то близкий и он никого не хочет видеть. — Предположил Эдвин, — пойдем к другому дому. Надеюсь, в нем люди погостеприимнее живут.
Но и во втором доме повторилось тоже самое. И третьем, и в четвертом. Насмерть уже замерзшие путешественники, мечтающие теперь только о тепле, еще раз о тепле, и ни о чем, кроме тепла, совершенно ничего не понимали. Странное село какое-то, и жители в нем странные, даже от больших денег всего лишь за ночлег отказываются. А ведь Эдвин уже пять золотых за него предлагал, вряд ли они такие деньги и в руках когда держали. Сморят круглыми от жадности глазами, но отказываются пустить в дом. И главное, никто не объясняет — почему. Может в этом селение зараза какая. Тогда отсюда в самом деле бежать нужно, пока не поздно, несмотря на холод. Наконец, в каком-то доме их пожалели. Пустить не пустили, но хоть что-то посоветовали:
— Не ходите по домам, не стучите. Никто вас не пустит. Езжайте лучше в замок лорда. Он хозяин гостеприимный, никому из путников не отказывает. Он вас обязательно примет.
Им бы задуматься об этом, но они так замерзли и устали, так мечтали о тепле, что, ни о чем другом и думать не могли. Даже Эдвин. Всем казалось, что начинает повторяться кошмарная ночь на леднике. И когда им предложили какой-то выход из положения, в которое они попали, никто и думать долго не стал. Да никто ничего странного в этом и не увидел. Никто ничего не заподозрил. Все только обрадовались. Даже Эдвин, предусмотрительный и внимательный Эдвин, серьезно не задумался об этой странной ситуации. Мелькнула у него, правда, в голове недобрая мысль и предчувствие кольнуло, и осталось в душе как заноза. Но он отмахнулся от него — потом, мол, подумает, не ночевать же им, в самом деле, в такой мороз на улице. Да и не послушал бы его никто, выскажи он предостережение. Впрочем, он сказал, что его это тревожит, что у него как-то нехорошо на душе. Но как он и предполагал на его слова никто не обратил никакого внимания. Так всем хотелось убраться с этого зверского холода. Да и у самого Эдвина, надо честно признаться, не хватило сил отказаться от желания поскорее оказаться в жарко натопленном помещении. Но если бы они заранее знали, что с ними будет и через что придется пройти, они не только тотчас бежали бы из этих мест, но и все вместе пожелали бы, вместо этого, в ту же ночь, вновь оказаться на перевале во время вьюги.
Они узнали у разговорчивого селянина, где находится замок и поехали к нему. Он как водится, стоял на возвышении, которым оказался большой и высокий холм. Замок был огромен. Его очертания терялись в темноте, и разглядеть детали было невозможно, но все же, чувствовалось, что он очень старый — ему не одна сотня лет, а может он еще старше. Замок окружал широкий ров, через который был перекинут подвесной мост. Эдвин и его друзья проехали по нему и постучали в большие ворота.
Открыли им сразу, как будто ожидали их появления. В воротах стоял не привратник, а два молчаливых стражника, которые странновато вели себя на таком морозе — почти не двигаясь, хотя не были одеты не только в шубы, но даже в теплые куртки поверх холодного железа. В душе принца, который въехал во двор замка последним, позвенел еще один тревожный звоночек, но было уже поздно — его друзья успели спешиться и их лошадей уводили куда-то вглубь двора такие же молчаливые слуги. Их всех провели во внутренний двор через еще одни ворота, которые зарылись, как показалось уже настороженному принцу, неожиданно резко пожалевшему о том, что они приехали сюда, со зловещим лязгом. Впрочем, никто больше насторожен не был и ни о чем не беспокоился, наоборот все шумно радовались тому, что совсем скоро окажутся в тепле. И выказываемое ими удовольствие от этого факта на фоне молчаливых слуг выглядело даже несколько неприличным, нарушающим, кажется, вековечную тишину, царившую в этом месте.
Они прошли в донжон и их не останавливаясь, провели в очень большую гостиную, своими размерами похожую скорее на маленький тронный зал и обставленную с большим вкусом и даже изыскано старинной мебелью. И после этого, очень быстро, туда вошел хозяин замка, который явно до появления гостей в его владениях не спал. Это был молодой еще мужчина лет примерно около тридцати, очень привлекательный на вид и, несомненно, обладающий великолепным здоровьем. Он был высок с гармонично развитым, крепким, и в то же время гибким телом. У него были тонкие черты лица, черные, густые, распущенные по плечам волосы и красивые, светло-серые, почти прозрачные глаза. Он широко, очень приветливо улыбнулся, как будто встретил не незнакомых и нежданных гостей, а дорогих, давно не виденных друзей и сказал очень приятным, бархатным баритоном:
— Добро пожаловать в мой замок. Позвольте представиться — я лорд Риверус Эгмонд. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Сейчас мои слуги отведут вас в трапезную, где вы получите возможность оценить кулинарный талант моего повара, а потом разведут по комнатам, и вы сможете отдохнуть с дороги в мягких и теплых постелях. А кто пожелает, примет горячую ванну.
Пожелали все. Гости, испытывая острое наслаждение тем, что, наконец, оказались в тепле, выразили искреннюю благодарность хозяину за его гостеприимство и участие. Потом они в свою очередь представились, как всегда, не сказав, кем является Эдвин, и последовали за слугами в столовую. Ну а дальше все было так, как и расписал лорд Эгмонд. В конце всего они все оказались в постелях и, отдавая должное их удобству и мягкости, очень быстро заснули, утомленные тяжелым днем.
На следующее утро, после завтрака, Ревирус предложил всей кампании остаться у него погостить хотя бы на несколько дней, мотивируя это тем, что он здесь очень одинок, что в округе нет никого равного ему по положению и родовитости, с кем бы он мог поговорить. Не считать же таковыми невежественных и туповатых крестьян. А он так устал от одиночества и всегда рад встретить путников, жаль только, что они очень редко к нему заезжают. Его голос звучал так тепло, так искренне и даже как-то обволакивающе, он был столь убедителен, что его гости начали подумывать — ну куда они, в самом деле, так торопятся? Они устали от этой вечной спешки, от этого очень долгого, трудного и ужасно утомительного путешествия, им так сильно хочется отдохнуть хоть немного, а на улице такой жуткий мороз, что не будет ничего страшного и плохого, если они примут предложение радушного хозяина замка и здешних мест и согласятся последовать ему.
Даже Эдвин поддался общему настроению, хотя его настороженность и какое-то тревожное ощущение, его тонкая интуиция шептали ему, что доверять лорду Эгмонду ни в коем случае нельзя, что с ним что-то не то. Но и он подумал, что не на несколько дней конечно, на это у них времени не было, но хотя бы на один день они остаться могут. И правда, надо бы отдохнуть, в конце концов, он обязан подумать о своих людях и предоставить им передышку в пути, и вообще они столько раз теряли время из-за него, что теперь настала его очередь. Так что он согласился вместе со всеми остаться ненадолго у Риверуса, чем очень обрадовал его, и лорд Эгмонд тут же предложил своим гостям обращаться к нему просто по имени и называли его Рив. И почему-то никому и в голову не пришло, с чего это он так быстро начал набиваться в друзья к своим случайным знакомым, с которыми вскоре расстанется и никогда больше не увидится.
Вся кампания провела очень приятный день за общей беседой, слыша завывания ветра за окном и представляя, поеживаясь, что сейчас они все могли бы находиться на дороге, подставляя свои лица и тела свирепому морозу. Иногда они переходили в трапезную, где их кормили и поили исключительно вкусными блюдами и напитками, в том числе и очень редкими, старинными винами, которые далеко не при каждом королевском дворе подают, и было всего так много, будто худых гостей хотели как следует откормить. Риверус оказался интересным, много знающим и остроумным собеседником, почти таким же, как и принц. Только в отличие от Эдвина, который был очень скромен и никогда не подчеркивал собственные знания и остроумие, и уж тем более не кичился ими, лорд Эгмонд наоборот, эти, свои качества выпячивал, быть может, сам не замечая этого. А возможно, он прекрасно знал об этом и, делал это нарочно. Что, впрочем, не мешало ему быть обаятельным и даже очаровательным, особенно для женщин. Это не могло не вызывать легкую ревность их мужчин, что вносило новую струю в их и без того многообразную жизнь.