Надо сказать, что сохранился Эвен, почему-то, лучше других, хотя он уже слегка был кем-то погрызенный, но он не так уж сильно опух, и красно-багровых пузырей на нем было меньше, чем у других, но все равно вид у брата Дианы был гораздо хуже, чем у его сестры. Про нее даже можно было бы забыть, что она мертвая, особенно, когда девушка была одета, если бы не идущий от нее неприятный запах и немного странное поведение. Ее брата же спутать с живым человеком было не возможно. И дело было не только в том, как он выглядел. Немного постояв, он вдруг зарычал и, оттолкнув сестру, вытянул вперед руки с растопыренными пальцами и пошел на людей.

— Надо его убить, — лаконично сказал Ален, подходя к ожившему мертвецу и обнажая свой двуручник.

— Не н…до, не н…до! — Истошно закричала Диана, ныряя под меч и заслоняя собой любимое существо, — не уб…вай, как М…эл!

Этот её поступок ошеломил Алена, и он в нерешительности остановился, тем более, что Эдвин одновременно с Дианой, закричал:

— Погоди, Эл!

А девушка, подбежала к нему и попросила:

— Сд…лай его тож ж…вым, как м…ня!

Эти её слова очень удивили принца. Нет, разумеется, не сама просьба, с этим-то, как раз все было ясно. Что еще могла желать сестра для своего единственного брата? Просто Диана ни разу не обнаружила того, что поняла замысел Эдвина, хотя она сидела рядом с ним, когда он обсуждал этот вопрос со своими друзьями. Она вообще была не многословна, да это и не удивительно, ей было трудно говорить. Когда они ехали куда-то, она держалась, естественно, рядом с группой, сидя вместе с Эдвином на его коне, который, видимо, уже примирился с умертвием на своей спине и не выражал недовольства. А другие лошади ее бы не потерпели.

Но вот на коротких привалах и в лагере Диана отходила в сторону, может быть, понимая, что людям не нравится ее запах, а может и по какой-то иной причине. Она сидела поодаль, почти не шевелясь, и могла просидеть так всю ночь. Спать ей, видимо, было не нужно. И вот, оказывается, она все уловила, просто, будучи зомби, не имеющая тонкой мимики, не показывала этого. Ребята подошли поближе к Эдвину и Диане. Теперь, когда принц подпалил почти все трупы и магический огонь очищал воздух, дышать стало гораздо легче. Никто из них не слышал слов Дианы, поэтому Вил спросил:

— Что она сказала?

— Диана попросила сделать для ее брата тоже, что и для нее, — ответил Эдвин.

— Тоже оживить его? Но ведь ты не будешь этого делать?! Это очень опасно! — Взволнованно воскликнул Нэт.

— Не знаю. Я размышляю над этим вопросом, смогу я потянуть это или нет, — задумчиво сказал юноша.

— А о чем тут размышлять! Если это, как говорит Нэт очень опасно, то не зачем за это дело и браться. Мы не хотим потерять тебя из-за какого-то умертвия! — Поддержал Нэта Ник.

— По-хорошему, и с Дианой не стоит рисковать, хотя ее и жалко! — запальчиво заметил Геор.

Вил сердито посмотрел на него, но промолчал, понимая, чего это может стоить Эдвину и, не решаясь сказать слово в защиту Дианы, которая ему очень нравилась, несмотря, ни на что, и которую, опять же, несмотря, ни на что, воспринимал, как живого человека, просто с некоторыми странностями. А зомби, о котором шла речь, в нерешительности остановился, смутно ощущая опасность направленного на него меча Алена, и только порыкивал все это время. Диана же горестно застонала, уже, видимо, жалея о том, что брат ее стал зомби. Ведь она не хотела ни для себя, ни для него такой ужасной участи — быть вечным умертвием. А оживлять их, наверное, теперь не будут, и она подошла к Эдвину, возможно, чтобы снова попросить, чтобы их с Эвеном убили, но принц твердо сказал:

— Нет, с Дианой вопрос решён. А с Эвеном…? — Эдвин пожал плечами и добавил, — раз судьба так распорядилась, что они оба не умерли окончательно, то имеем ли мы право, идти против ее решения? Это будет слишком жестоко, снова отнимать у сестры брата теперь, когда они оба получили шанс воссоединиться.

Диана вскрикнула от радости, явно поняв слова принца, и отошла к Эвену, а он, как будто поняв, что люди говорят о нём, взглянул на девушку и неожиданно произнес:

— Д….д….дна. Д….д….на? Д…на!!!

Диана снова вскрикнув, бросилась к брату, и, обняв его, воскликнула:

— Да! Да, эт я, тв…я Ди…на!

— Ну, вот, видите? О чем тут говорить? — задал риторический вопрос принц. Он для себя все решил, и все это поняли. Поняли, что решение его обдуманно и окончательно, и это означает, что спорить с ним бесполезно. Часто это бывало, когда он отстаивал чьи-нибудь интересы, даже во вред себе, если считал, что так будет правильно, как в этом случае.

— Но, как ты это сделаешь? Ведь он уже сгнил! — с величайшим беспокойством спросил Нэт, который немного разбирался в магии, и единственный из всех присутствующих имел представление о том, что затевает Эдвин, и чего ему это будет стоить.

— Но не полностью. Так что попробовать надо, — спокойно ответил Эдвин, — но не сегодня. Сейчас я слишком устал, а мне понадобится много сил, иначе я могу совершить какую-нибудь ошибку. Поэтому мы проедем этот остаток дня, но Диане придется вести своего брата за нами. Вряд ли кто-нибудь из вас захочет везти Эвена, а самостоятельно он ехать не сможет, да и лошади его к себе не подпустят. Но мы едем медленно, а зомби не устают. Впрочем, я говорю очевидные вещи, вы и сами это знаете. Я скоро закончу и поедем.

В скором времени вся кампания отправилась дальше, позвав за собой Эвена, не уверенные, впрочем, что он их понял. Ему помогла Диана, потянув за руку, и он послушно пошел за ней, не выказывая больше никакой агрессии в отношении людей.

— Ох, ну и запашек от него, да и вид не лучше, — зажимая нос и потому слегка гнусаво, протянула Делия, когда они поздним вечером расположились в лагере, а умертвия устроились в стороне, но неподалеку от людей. — Неужели нам придется дышать этим весь вечер и ночь?

— Ну, я мог бы, конечно, попробовать изменить их сейчас, — немного неуверенно сказал принц. Но Делия спохватилась, что нельзя вслух жаловаться при Эдвине, он, тут же, спешит на помощь, даже если ему приходиться прилагать для этого непомерно много усилий, и поспешила сказать:

— Нет, нет, не надо, лучше я как-нибудь потерплю.

— Ты уверена? — Уточнил юноша. Девушка кивнула, и он сказал, — ну ладно, но если будет совсем невыносимо, тогда скажи. И вы тоже друзья. Тогда я начну немедленно.

Все заверили его, что непременно так и сделают, совершенно не собираясь выполнять свое обещание.

— Я мог бы попробовать вызвать ветер, который дул бы от нас в сторону брата с сестрой, — немного погодя задумчиво произнес принц, — но я не знаю, что из этого может выйти здесь, в Долине, с этим магическим хаосом. Возможно, вместо ветерка поднимется ураган.

После этих слов все попросили Эдвина не рисковать по такому, в общем-то пустячному поводу и поэтому вечер они как-то перетерпели, а потом наступила ночь. И хотя оба умертвия сидели в стороне, а магический огонь, разожженный и играющий разноцветными красками в костре, очищал воздух, это была не самая лучшая их ночевка в Долине. Хуже были только две ночи — когда они ждали Эдвина после боя с виверной, и не знали, дождутся ли и вторая, когда они сражались с глотами. Никто, конечно толком не выспался, кроме, пожалуй, принца, который за последнее время немного попривык к неприятному запаху, из-за очень близкого соседства Дианы. Его в эту ночь не будили на дежурство, давая полноценно отдохнуть перед опасным ритуалом, который должен был потребовать от него нешуточных усилий, тем более что все это ему предстояло делать впервые. А ведь он, к тому же был еще и ранен.

С утра Эдвин начал необходимые приготовления. Он не ел весь вчерашний день и сегодня не позавтракал, и был зверски голоден, но так было нужно. Он взял самый маленький, тщательно помытый, котелок и подвесил его над погасшим кострищем. Потом, вынув из ножен кинжал, поднес его к губам и, прошептав ему что-то, решительно полоснул им по запястью своей левой руки, сделав глубокий порез. Фонтанчиком выплеснулась кровь и потекла в приготовленную посуду. Эдвина обступили друзья, наблюдая за тем, что он делает и Вил сказал: