Бандиты, ожидавшие казни, воспрянули духом и осмелели, когда поняли, что ее не будет, и у них даже появился шанс выбраться не только из этой переделки, но и из проклятой Долины, в которую они, вообще-то, совсем не хотели идти и уж тем более в ней жить — они только подчинялись атаману. И один из них в досаде, что из рук уплывают такие огромные деньжищи, которые и надо было бы поделить, всего лишь, на троих крикнул:
— Ей же уже не нужны деньги, она всего лишь умертвие. Ей бы только жрать, да убивать!
— Я бы сказал вам — не путайте себя с Дианой. Но я скажу другое — вас это уже не касается, — строго ответил Эдвин.
— Просто вы хотите забрать все денежки себе!
— И это тоже уже не ваше дело. Мы между собой как-нибудь уж сами разберемся, без подсказок посторонних, — в том же тоне промолвил юноша.
После этого все было сделано так, как сказал принц. И отряд, не прощаясь с недоброй памяти людьми, отбыл восвояси. До конца долины и до Заоблачных гор оставалось примерно двое суток, может чуть больше. Для всего путешествия мизер, но не тогда, когда едешь по смертельно опасной Долине! Тут, как говорят в народе, надо держать ухо востро, а глаза широко открытыми. Эдвин решил перенести еще одно мероприятие-превращение Дианы из мертвой девушки в живую, на следующий день. Сейчас, после недавнего боя, суда и всего остального он очень устал, да и раны сильно болели. Завтра будет полегче.
Не то чтобы он не мог себя заставить, мог, конечно, и не такое заставлял себя делать, даже когда до смерти этого не хотел. А тут он и против этой работы не был, просто такая спешка была совсем ни к чему. Он в таком состоянии мог что-то напутать, ошибиться, и тогда, богу или демону известно, что из этого получилось бы, ведь он все действия знает лишь в теории, а на практике никогда не применял. Так что, несмотря на то, что каждый день ухудшает состояние Дианы, и ей все труднее бороться с окружающим ее магическим хаосом, который меняет девушку ежемоментно, а ему все больше осложняет работу, все же лучше приступать к ней на свежую голову. А пока им предстояло еще одно крайне неприятное, но столь же, необходимое дело — сжечь начавшие разлагаться останки Эвена и его людей. С Долиной шутить не стоило, и незачем было плодить умертвия. А то, что они таковыми пока не стали еще ни о чем не говорило, это могло произойти позже. Им уже пришлось сегодня заниматься этим малоприятным делом — сжигать в магическом, более яростном, чем естественное, пламени трупы, не доверяя их живым подельникам. У воинов не было никакой уверенности, что те не бросят своих павших товарищей просто так и не уберутся поскорей куда подальше.
Пришлось взяться за это дело самим, но, по крайней мере, эти мертвецы были еще совсем свежие, и от них не смердело, разве что воняло нечистым телом. Пока они таскали трупы в две большие кучи, чтоб запалить их, трое отпущенных бандитов спешно мародерствовали, срывая со своих погибших соратников кольца, серьги, цепочки и другое хоть, сколько-нибудь, ценное имущество, и срезая кошельки.
— Мерзость какая, может, зря мы их помиловали, — с чувством сказал тогда Лоран, насмотревшись на все это.
— Может и зря, — согласился с ним Эдвин, — но что теперь об этом говорить. И потом какова среда жизни, таковы и люди.
— Не скажи — возразил Нэт, — ты сам, в какой среде родился и вырос? Вся эта придворная клоака! Все эти титулованные и родовитые подхалимы и лизоблюды. Ни к чему хорошему не пригодны. Тьфу, с души от них воротит! Они еще хуже, чем нищие и воры, те, хоть честнее — не притворяются добродетельными. А вот ты Эдди — совсем другой!
— Эк ты разошелся, — весело сказал Ник, — слышали бы они тебя, велели б гнать поганой метлой из дворца.
— А я туда вовсе и не стремлюсь, — парировал Нэт, — Если б ни официальные мероприятия, я бы туда и вовсе носа не казал. Хотя меня уж сколько раз ко двору зазывали. Мой род, ведь один из самых старинных, даже древних. Еще восходит к племенным вождям, и богатый к тому же. Предки смогли не пропить, не проиграть, или еще как-нибудь промотать свое наследство. Наоборот, преумножили его, а потом передали мне. Так что я, при дворе, можно сказать, лакомый кусочек. Поэтому-то и приходится мне иногда отбрыкиваться от такой, с позволения сказать, чести. Я и в гвардию пошел не только потому, что с детства мечтал военным стать, но и потому, что не хотел с такими людьми общаться и вообще дело иметь. Вот и Лоран, насколько я знаю, по той же причине в гвардию пошел, так ведь, Лори?
— Совершенно точно. У меня род может и не такой древний, но тоже очень знатный и весьма богатый, так что мне в гвардию идти служить ради получения денежного довольствия, не надо было. Хотя я, как и Нэт, тоже всегда хотел военным стать. А моя мать еще до замужества мечтала быть фрейлиной при дворе, но она рано вышла замуж, родила меня, и так и не смогла приехать во дворец. Наши земли находятся далеко от Элама, и отец тоже всегда был далек от столичной жизни, да и к тому же, был заядлым домоседом. Так что он всего один раз, за всю их с матерью совместную жизнь, вывез ее ко двору на две недели. И когда они вернулись, то их мнения и впечатления были прямо противоположными. Мать была в полном восторге, а отец только плевался. Так я тогда и не понял, как мне относиться к придворной жизни. Впрочем, я скоро выкинул это из головы.
Но потом мама решила, что я должен осуществить ее давнюю мечту и стать придворным. Мне тогда всего шестнадцать было, и я был еще совсем наивным и невинным. И надо сказать, мне совсем не хотелось ехать ко двору, но пришлось. Отец мой к тому времени уже умер, и моя мать была моим опекуном. Но дело не в том, что я привык ее слушаться, просто я ее очень любил и не хотел огорчать. Вот я и поехал и пообщался там со всеми, хорошо, что не пообтерся — вовремя ноги унес. А то мне самому, как вспомню, так страшно становится, каким бы я мог стать! В лучшем случае циником, у которого ничего святого в душе не осталось, а в худшем, лучше и вовсе не представлять! И Нэтти правильно сказал, они там все, за редким исключением, ни к чему ни пригодные бездельники, а еще пауки в горшке-только и норовят, что друг друга съесть. И честно говоря, я не понимаю, как наш Эдди сумел сохранить такую чистоту души и такую доброту, живя в таком месте. Ведь на его кузенов посмотришь, так тошно становится. Я когда в гвардию сбежал, с гвардейцами пообщался, почувствовал себя так, как будто свежего морского воздуха глотнул после болотного смрада, даже голова от радости закружилась. Ну и потом, главное, я занялся нужным и любимым делом. Одно только огорчает, что мне пришлось маму до конца ее жизни обманывать и говорить, что я состою при дворе, и мне там хорошо, но я боялся, что она правду не перенесет, и очень обидится на меня. Так она и ушла из жизни счастливая.
— Ты правильно сделал Лори, так что не огорчайся. И вы ребята, все точно про придворных сказали — так их дармоедов, кому они нужны, — припечатал Ален, — другое дело мы — гвардия! Люди у нас по большей части честные и вообще гвардия единственная реальная сила в королевстве! Даже армии у нас своей нет, все деньги, небось, на этих бездельников уходят.
— Полностью с тобой согласен Эл. Это вообще дурость непередаваемая — не иметь собственной армии и полагаться только на наемные отряды, которые могут и предать, прости Сандра не про тебя сказано, и на дворянское ополчение. И это в то время, когда империя и колдуны постоянно точат зубы на нашу страну. Совершенно непонятно, как ее до сих пор не завоевали. Хотя, насколько мне известно, у них ситуация точно такая же, может поэтому мы пока и не находимся в составе империи. А народное ополчение наши правители призывать бояться, даже во время войны, разве что в самом крайнем случае, — горячо сказал Нэт.
— Вот ты извинился передо мной Нэтти, но что тут говорить, ты прав насчет наемников. У нас хоть и существует кодекс чести, но далеко не все его соблюдают и репутацию берегут. Бывали случаи, когда наемные отряды не то что перед сражением, а прямо во время битвы уходили с поля боя к неприятелю, который предложил больше! Так что полностью и во всем на наемников полагаться нельзя. Неизвестно на кого напорешься. Хотя бывали и обратные случаи, когда наемный отряд погибал, чуть ли ни в полном составе, сражаясь за нанимателя, который предлагал гораздо меньшую плату, чем перекупщик, — рассказала Сандра.