— Использовать местные дубители — корье. Но этот вопрос нужно разработать во всех деталях и потом обсудить специально.

— Согласен.

В назначенное время, к семи часам, кабинет Перова был полон.

Луговой и начальник планового отдела Прохор Никодимович сидели у стола, сверяя подготовленные расчеты.

Ждали Кравцова. Когда он вошел и, извинившись за опоздание, уселся за стол рядом с Перовым, Андрей открыл совещание, предоставив слово главному инженеру.

— Выполнение годового плаца обеспечено дубителями всего на семьдесят процентов, но сокращение завоза, вызванное условиями военного времени, не дает нам никакого права сокращать выпуск продукции. Кое-кто, — Луговой покосился на опустившего глаза Прохора Никодимовича, — очень неудачно выразился по этому поводу. «Сколько пива — столько и песен». Будем считать, что товарищ обмолвился. Эта свадебная мудрость нам не подходит: мы должны преодолеть эту новую, неожиданную для нас трудность.

— Это все в порядке постановки вопроса, — перебил его Кравцов. — Каковы же ваши конкретные предложения?

— Полного решения вопроса мы еще дать не можем. То, что намечено, я вам сейчас изложу.

Мастера и рабочие внимательно выслушали Лугового, изредка вставляя замечания.

— Правильно, Егор Иванович, — услышал Андрей глуховатый голос Сычева. Взглянув, он увидел, что Сычев, утвердительно покачивая седой головой, внимательно слушает Ынныхарова, который, наклонившись к самому его уху, что-то говорит ему.

Когда Луговой закончил, Ынныхаров поднялся и подошел к столу.

— Александр Тихонович нам сказал — экстракта не хватает. Кожу выпускать будем меньше. Меньше выпускать нельзя. Больше надо! Я ездил, видал много бойцов, очень много. Бойцов обувать надо. Я хочу свой совет дать. Раньше экстракт не знали, кожу делали. Корьем дубили. Теперь экстракта не хватает, надо корье добывать, чаны сделать, засыпать кожу. Можно много кожи сделать. Сколько нужно, столько сделать. Корья у нас хватит. Тальнику на островах, лиственницы в тайге много.

— Вы сыпню предлагаете, Егор Иванович, — перебил его Прохор Никодимович, — так ведь это долго очень.

— Корьем работать — долго кожу делать, — повернулся к нему Ынныхаров. — Корьем не работать — совсем кожу не делать.

— Точно сказано, — поднялся Андрей. — Егор Иванович подал очень ценную мысль. Использование корья — это именно те внутренние ресурсы, которые решают наш вопрос.

— Но позвольте, — вмешался Кравцов, — идея об использовании внутренних ресурсов безусловно заслуживает всяческого одобрения, но вместе с тем, насколько я понимаю, сыпня — это отживший, так сказать, дедовский способ. Вряд ли можно согласиться на такой технический регресс. Куда нас заведет подобный возврат к методу предков?

— Осмелюсь заметить, что дубина и топор тоже дедовские виды оружия по сравнению хотя бы с пикирующими бомбардировщиками, — возразил Перов, взглянув на насторожившегося Кравцова, — однако ж были случаи, когда наши партизаны в тылу врага били немца и дубиной и топором. И никто их особенно не осуждал за подобный возврат к методу предков.

— Не знаю, насколько здесь уместны шутки, — нахмурился Кравцов.

— Какие же тут шутки?! Немцы определенно были недовольны, — нарочито простодушно возразил Андрей.

— Во всяком случае требуется обосновать технически целесообразность данного предложения, — сухо закончил Кравцов.

— О чем речь, Сергей Сергеевич, — подал голос Чебутыркин, — все ясно. Правильное предложение. Поставить чаны, да корья запасти поболе, и работать будем не хуже, чем на экстракте… А на дедов чего кивать? План-то, как бы так сказать, нам, а не дедам выполнять надо.

Андрей тепло посмотрел на старика. На его поддержку он не рассчитывал. Тем более это было дорого.

— Разработкой этого предложения немедленно займемся, — сказал Перов, закрывая совещание, — несомненно одно: без корья нам плана не выполнить.

После совещания Луговой оставил у себя Юсупова, Степняка и Прохора Никодимовича.

— Теперь дело за нами, — сказал он им. — Ынныхаров подал правильную мысль: корье. Мы же должны найти наилучший способ работы на корье.

— Надо ли искать? — перебил Прохор Никодимович. — Испокон веков корьем кожу дубили. Невелика хитрость. Засыпай кожу корьем и ожидай, пока выдубится.

— То, что делалось испокон веков, не всегда годится для нас, — возразил Луговой. — Это действительно просто, но малоэффективно. Чтобы кожа выдубилась таким способом, она должна пролежать в корье несколько месяцев. Когда же мы из нее пошьем обувь? Как видите, не подходит. Мы должны творчески разработать идею Ынныхарова так, чтобы процесс производства не замедлялся. В этом задача.

После нескольких дней напряженной работы решение было найдено. Сводилось оно к следующему.

Из корья вываривался дубильный сок, затем он упаривался в специальном аппарате конструкции Кузьмы Никитича. Получался жидкий экстракт, который и шел на дубление кож.

Луговой и Прохор Никодимович подсчитали стоимость сооружения соковарки и выпарного аппарата. Затраты составляли около полумиллиона рублей.

— Не впустую ли мы с вами занимались всеми этими расчетами? — усомнился Прохор Никодимович.

— Почему? — спросил Луговой, хотя ему было понятно, чем озабочен плановик.

— Вряд ли отпустят нам столько, тем более сейчас.

Луговой еще раз тщательно проверил основные таблицы расчетов. Все было рассчитано правильно.

— Пойдемте к директору, — сказал Луговой.

Против их ожидания, сумма затрат нисколько не смутила Перова. Он был очень доволен тем, что разработка предложения закончена.

— Вы думаете, Андрей Николаевич, что нам разрешат такие значительные капитальные затраты? — спросил плановик.

— Уверен, — убежденно ответил Перов. — Мне непонятно, почему вы в этом сомневаетесь. Вас пугает цифра — полмиллиона? Напрасно! Это не брошенные деньги. Игра стоит свеч! Чего мы достигаем? Первое: план будет выполнен, обувь для армии сдадим в срок. Второе: не допустим простоя завода. Убытки от простоя вы в полмиллиона не уложите. Третье и самое главное: используем местные ресурсы. А это — перспективное дело. Война, она крепко учит уму-разуму. Через несколько лет нам будет странно, почему мы ежегодно затрачивали столько энергии, чтобы получить и завезти дубители за тысячи километров, когда неисчерпаемые запасы их находились у нас под боком. Давайте ваши расчеты, сейчас же поеду в управление, — закончил Перов.

Из управления Андрей вернулся мрачным. Не заходя к себе, он пошел в кабинет главного инженера, швырнул на стол портфель с расчетами по проекту и, не раздеваясь, уселся на стул против Лугового. Тот молча посмотрел на него.

— Он не имеет права решать такой принципиальный вопрос. Лимиты уже распределены, и он не видит источников финансирования, — копируя Кравцова, возбужденно произнес Перов.

— Кто он? — спокойно спросил Луговой, поняв, впрочем, о ком шла речь.

— Кравцов! И надо же было Самоходову так некстати уехать…

— Значит, придется ждать Самоходова?

— Нельзя. Время дорого.

Перов закурил и, сделав несколько затяжек, уже более спокойно продолжал:

— Самоходову сейчас дадим подробную телеграмму, а завтра с утра к Еремееву. Он вразумит Кравцова. У него это хорошо получается, — усмехнулся Андрей.

Утром, перед тем как ехать к Еремееву, Андрей проходил по цеху и нечаянно подслушал заинтересовавший его разговор.

Сычев стоял около доски показателей, наблюдая, как учетчица четким каллиграфическим почерком заносит на доску вчерашние итоги. Отделочное отделение соревновалось с дубным, и Сычев ревниво следил, не остался ли он позади. Около Сычева стоял Артемий Седельников.

Окончив записи, учетчица ушла. Артемий, глядя сверху вниз на приземистого Сычева, вкрадчиво спросил:

— Что это, верно говорят, экстракта не будет?

— Да, завоз сокращен, — неохотно ответил Сычев.

— И как же теперь? План убавят?