«Встретимся у Тима, если тебе интересно».

«Плохо, что тебя не было. Тим не поймал его, так что всегда есть шанс сделать это на следующей неделе».

«Шансы, что он ходит по моим землям, равны нулю».

«Он был замечен у границы заповедника».

«Это было неделю назад. К настоящему времени он, вероятно, на полпути в Канаду».

«Куинн может отследить его. Он как обученный ищейка».

Монстр. Каждый охотник в городе, сбивая ноги, пытается получить шанс поохотиться на него. В течение нескольких недель и после нескольких наблюдений, он стал легендой, хотя я подозревала, только два или три человека, на самом деле видели его. Если бы их было больше, он бы уже украшал чью-то стену. Это напоминало темные времена. Мысль об этом вызвала более сильную тошноту, чем худшее настроение Куинна.

Я не была в восторге от мыслей, что Куинн отправится на охоту, и мне, конечно, не нравилась идея о нем болтающимся с Тимом, но я не могла ничего с этим поделать и чувствовала себя отвратительно. Он провел всю субботу, работая в моем доме, хотя его друзья, по-видимому, приглашали его сделать что-то большее для удовольствия.

Я подскочила на звук открытия и закрытия задней двери и виновато оттолкнула в сторону его телефон.

— Закрой глаза, — крикнул он из задней части дома. Хотя я не могла видеть его, я могла его чувствовать. Он был возбужден и взволнован. Это было нечто новое и совершенно иное в эмоциях Куинна, так что я забыла свою вину.

— Они закрыты, — сказал я, плотно зажмуривая веки.

Он был уже ближе, когда снова заговорил.

— Хорошо, открывай их, — когда я сделала это, я нашла комнату, залитую ярко-розовым сиянием, которое соответствовало настроению Куинна. Он был так счастлив как ребенок Рождественским утром. С приподнятыми бровями, он держал перед собой коробку Clue[7] и встряхнул ее так, что содержимое прогремело внутри.

— Где ты взял это? — со страхом спросила я.

— В доме моей мамы. Игра была моей, когда я был ребенком. Я думал, что мы могли бы сыграть. Во имя исследования, конечно.

У меня были другие идеи о том, как мы могли бы провести вечер, но эта тоже звучала весело. К тому же, он был так доволен собой; не было никакой возможности сказать ему «нет».

— Конечно.

— Тогда давай сделаем это, — сказал он, открывая крышку.

Я убрала пачку журналов о гостиничном бизнесе и декоре с журнального столика, чтобы освободить место для игры. Куинн потянулся к телефону, который снова засветился, как только он коснулся его. Он едва взглянул на экран, прежде чем бросить его на ближайшую тумбочку.

— Они волнуются, что ты снова пропадешь, — призналась я.

Он покачал головой в отчаянии.

— Да, не думаю, что они собираются сдаться.

— Твои друзья? — спросила я, включая дурочку.

— Да, — он вздохнул.

— Ну, они рады, что ты вернулся. Не могу винить их.

Жизнерадостная комната превратилась в унылую серого цвета.

— Хорошо. Так кем же ты хочешь быть? — спросила я, пытаясь сменить тему обратно на тему счастливой игры. — Невероятно смелый и веселый полковник Горчица? — я подняла желтую игровую карточку. — Остроумный и раздражающий профессор Плам? — я подняла фиолетовую. — Или лихой и иногда ревнивый мистер Грин?

Настроение Куинна сразу улучшилось.

— Мистер Грин, пожалуй, — сказал он, протягивая руку.

Я схватила зеленую игровую карту в свои руки.

— Отличный выбор, хотя я предполагала, что ты выберешь полковника Горчицу.

— Зеленый — один из моих любимых цветов.

Я посмотрела в его сверкающие изумрудные глаза.

— Мой тоже.

— Теперь, позволь мне угадать, — сказал он, вынимая красную карточку от игрового поля. — Ты хочешь быть Скарлетт.

— Как ты узнал?

— Она звезда кино. Каждая девушка хочет быть Скарлетт.

— Правда. Но может быть, я должна быть старой девой мисс Уайт.

— Нет, — сказал он, ставя Скарлетт посередине доски. — Белый слишком мягкий для тебя. Скарлетт динамичная и сексуальная. Ты определенно Скарлетт.

Я просияла от этого сравнения. Куинн вытащил стул, чтобы сесть напротив меня, и сразу стало ясно, в чем был недостаток того, чтобы проводить субботний вечер, играя в настольную игру. Мы не могли касаться друг друга во время игры. Не будет возможности прижиматься к нему на диване или попытаться принудить его нарушить все негласные правила, которые он установил между нами. Разве что проявить креативность.

После предупреждения его о том, что случилось с мошенниками в моем доме, я позволила ему выбрать по карте из каждой стопки и убрать их в секретную сумку. Мы объявили подозрительную карту и карту комнаты и сразу же исключили мистера Грина, который был в консерватории, из возможных подозреваемых.

— Ах-ха! Я знал, что я не делал этого. Но ты, — сказал он, качая пальцем на меня, — все еще в моем списке подозреваемых.

Я перетасовала оставшиеся карты.

— Тебе бы лучше не спускать с меня глаз.

— Как будто я могу иначе, — его хитрая ухмылка вызвала мою собственную.

Через час колких обвинений и ожесточенных ограничений картами, убийство было до сих пор загадкой, и никто не улыбался.

— Такое ощущение, что эта игра никогда не закончится.

Я застонала.

— Эта затянулась. Или, может быть, я просто устала, — я на ногах с четырех утра. — Послушай. Я разденусь и пробегусь вниз по улице, если ты покажешь мне свои карты, — умоляла я.

Куинн разразился смехом и бросил свои карты на стол лицевой стороной вверх.

— Смотри, игра закончена. И тебе не нужно бегать по улицам. Я бы предпочел приватное шоу.

— Будет сделано, — я обошла вокруг журнального столика, останавливаясь, когда стала прямо перед ним. — Я победила, — сказал я, слегка приподняв подол своей рубашки, а затем позволила ей опуститься снова. — Но для галочки, я думаю, что это была Скарлет в гостиной с веревкой. Я думаю, мистер Блэк пытался использовать ее на ней, прежде чем она убила его, его же оружием.

Куинн откинулся на спинку стула, наблюдая за мной.

— Похоже на правду. Сексуальная женщина с веревкой — это опасное сочетание.

— Я могла бы принять это в шутку, если бы все не закончилось убийством. Теперь ты готов получить свой утешительный приз? — я подняла свою рубашку на долю дюйма, позволяя ему понять, что произойдет, если он к этому готов. Я не имела ни малейшего представления о том, как далеко он позволил бы зайти этой новой игре, но я знала, что готова позволить ему многое.

Он стиснул челюсти и сузил глаза. Комната заполнилась пурпурного цвета желанием, которое, казалось, следовало за нами все эти дни. Я подняла свою рубашку немного выше, и мое сердце сильнее забилось в груди, когда я наблюдала за его реакцией.

С его глаза были по-прежнему прикованы к участку кожи, открытому для него, он обнял меня за талию и притянул ближе.

— Ты делаешь очень трудным для меня, оставаться хорошим, Уиллоу.

— Я не хочу, чтобы ты был хорошим, Куинн. Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Его рука скользнула под подол моей рубашки. Подушечки пальцев коснулись моей обнаженной кожи.

— Вот так?

— Да, — выдохнула я.

Он приподнял мою рубашку, чтобы увидеть немного больше кожи.

— Ты пахнешь и ощущаешься так хорошо. Я знаю, что на вкус ты еще лучше, — он коснулся губами моего обнаженного живота. Прерывисто вздохнув, я запрокинула голову назад и качнулась к нему. — Но я не хочу торопиться, — продолжил он. — Это кажется важным.

Я застонала.

— Я была хорошей всю свою жизнь. С тобой я хочу большего. Я хочу делать поспешные решения и жить настоящим. Я не хочу думать. Я хочу отдаваться на волю чувствам, — Твоим и моим. Комната была настолько полна необходимости; Я думала, что мы задохнемся, если не сделаем что-нибудь с этим.

Я зарылась пальцами в его волосах и осторожно потянула за них.

— Никаких ошибок с тобой, — пробормотал он, продолжая покрывать поцелуями мой живот. Его рука скользнула вверх и большой палец очертил нижнюю часть моей груди.