Я вытянула губы.
— Почему шестнадцать?
— Потому что этот будет шестнадцатым, прежде чем снова выпадет первый снег.
— Мы поженимся в первый снег! — завизжала я.
Его лицо озарилось большой счастливой улыбкой.
— Это «да»?
— Да! — он полностью надел кольцо на мой палец, и я прыгнула на него, толкнув его назад на пол. Я придержала кружку и записку у себя на груди, чтобы защитить их, когда мы упали на пол, а затем я осыпала его поцелуями.
Его руки коснулись моей головы, притягивая меня к нему, пока я не подумала, что не смогу оказаться еще ближе. Я прижалась к нему своим телом, желая, чтобы он поглотил меня и сжег в своем пламени. Когда мы, наконец, отстранились друг от друга, я была настолько запыхавшейся и опьяненной от своей любви, что не могла видеть ясно.
— У меня есть одно условие, — я задыхалась.
Он прищурил глаза.
— Ты уже сказала «да».
— Это скорее маленькая просьба, — его бровь изогнулась, и я провела пальцем по линии его подбородка. — Отрасти бороду снова для меня.
Он так рассмеялся, что я чуть не свалилась с него.
— Серьезно? Я недостаточно пушистый для тебя?
Я не могла объяснить это — не ему — но в бороде было что-то настолько примитивное и мужественное.
— Я хочу почувствовать это на своем лице, — я ухмыльнулась ему. — И, может быть, кое-где еще.
— Ты хоть представляешь, каким сумасшедшим ты делаешь меня, когда так говоришь?
— Могу себе представить, — сказала я, прижимаясь к нему.
— Я тоже, но сначала мне нужно показать тебе кое-что.
— Должны ли мы для этого встать?
— Да, — смеясь, сказал он.
Я сползла с него.
— Ты уверен? Потому что я составила свой собственный план, пока ты был на полу.
Один раз он качнул головой.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Прежде чем я смогла встать, он подхватил меня на руки, заставив взорваться от смеха.
— Что ты делаешь? Ты не сможешь перенести меня через порог, пока не отведешь к алтарю.
— Никогда не рано для порогов, — он маневрировал нами через узкую дверь кухни. — Ладно, могу я просить тебя закрыть глаза и держать их закрытыми, или мне нужно завязать их?
— Хм, ну, я не знаю. Оба варианта кажутся интересными, — я уткнулась носом в его грудь и закрыла глаза рукой, вдохнула аромат Куинна. Разрушение защитного заклинания изменило его запах, сделав его еще более соблазнительным. Всю свою жизнь я думала, что хочу нормального парня с «правильной» стороны города, не тронутого магией Вудлэнд Крик. Оказалось, всем, в чем я нуждалась, был Куинн. Только его запах воспламенял мои чувства. — Хорошо, они закрыты.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Я услышала, как открылась дверь, а потом меня спустили вниз. Я не была в подвале с тех пор, как мы очистили его от вещей Дженис. Я заставила себя не подглядывать, но сопротивляться было трудно.
Куинн молчал, пока его ноги не спустились в подвал.
— Не подглядывай, — предупредил он. — Или мне придется снять кольцо.
— Ты этого не сделаешь!
— Ну, не знаю. Моей маме было трудно отказаться от него, — поддразнил он.
— Твоей маме? — трудно было не взглянуть на него после такого комментария, и моя рука соскользнула с моих глаз. Один взгляд на него, и я знала, что его встреча с мамой прошла хорошо. — Расскажи мне все, Куинн. Все.
— Хорошо. Что ж, я просто дразнил тебя, когда сказал, что хочу снять кольцо. Она хочет, чтобы оно было у тебя. Мой папа подарил ей его после того, как она сказала ему, что беременна.
Я ахнула.
— Обручальное кольцо?
— Скорее обещание, — он повернулся, как будто пытался провести нас через еще один дверной проем. — Но разве это не обязательство? И брак, если на то пошло? Обещание, что я никогда не буду смотреть на другую женщину, лишь на тебя. Что я никогда не собьюсь с пути. Что я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать каждый твой день лучше, чем предыдущий. Что я буду делать это только по той причине, что увижу улыбку на твоем лице.
Я раздвинула пальцы, чтобы взглянуть сквозь них на комнату, которая была ярко освещена.
— Что это? — прошептала я.
— Наша комната. Тебе нравится?
Слезы собрались в уголках моих глаз.
— Это самое удивительное, что я когда-либо видела.
Он поставил меня на ноги, чтобы я могла осмотреться. В центре комнаты стояла только кровать. Она была настолько велика, что должно быть была сделана на заказ. Постельное белье было цвета сотни разных оттенков зеленого, и когда я провела рукой по нему, оно оказалось мягче любой травы. Зажженный камин украшал стену у подножия кровати.
Но самая лучшая часть — деревья, которые Куинн каким-то образом пересадил в подвал. Казалось, они растут прямо из пола, простирающиеся до потолка, где они расширяются, создавая навес более естественный и ошеломляющий, чем даже наверху. По голым ветвям он набросал рождественские огни, что я думала, что это было самым романтичным на земле.
— Это великолепно, — сказала я, кружась по кругу. — Я хочу остаться здесь навсегда.
— И это только для нас. Независимо от того, кто приходит и проходит через наш дом, это пространство является нашим и только нашим. Это то место, куда ты сможешь прийти, чтобы отгородится от всего и всех. Когда всего становится слишком много, когда мир давит на тебя, это твое убежище.
Я села на огромную кровать и сжала простыни пальцами.
— Нет, Куинн. Ты — мое убежище.
Он прошел по комнате с блеском в глазах, который я хорошо знала. Его руки оказались на моем лице в движении, с которым я так же хорошо была знакома.
— Тебе нравится, — сказал он.
Я кивнула головой, привлекая его ближе, пока его губы едва не касались моих.
— Я люблю тебя.
Это были всего три маленьких слова, но они обещали целую волшебную жизнь.
Конец