— Наверное лучше, чтобы ты этого не делал, — сказала я, снова хихикая. — Это книга Дженис, а не моя.

— Она тоже была хорошим поваром.

— О, она была, но, когда она не готовила для клиентов, она делала некоторые действительно странные вещи, — мне нужно было убрать книгу с глаз долой, прежде чем он узнает о Дженис больше, чем ему нужно. Мне также следует помнить, что я больше не одна в доме. Я не могу оставлять такие вещи, как эта книга, лежать вокруг. Иметь Куинна рядом — хорошая практика до того, как я на самом деле открою гостиницу, и нужно привыкнуть к такому типу жизни.

— Могу ли я налить тебе бокал вина? — спросил он. — Сегодня вечером я буду ухаживать за тобой.

Я подумала о кувшине с чаем в холодильнике и решила, что мне это не нужно. Настроение Куинна было заразительным. Единственное, что беспокоило меня, так это бабочки в животе, и это очень приятное чувство.

— Позволь мне, — сказала я, глядя на бутылку.

— Не-а. Так не пойдет, помнишь? Я прислуживаю тебе.

— Будет не хорошо, если я привыкну к этому. Я могу стать реальной головной болью.

— Я рассчитываю на это, — сказал он, посмеиваясь. Мужчина отвернулся от меня, чтобы налить вино в два бокала, которые он, должно быть, нашел в буфете. Они были красивыми, их подарили на свадьбу Дженис и ее мужа.

Пока я ждала, подошла и осмотрела микроволновую печь. Превосходно. Всплеск волнения побежал через меня. Он четко и детально подогнал все по размеру, даже добавил обшивку вокруг нее, чтобы соответствовать шкафам. Если он приложит столько же усилий на втором этаже, получится красиво.

— Выглядит великолепно, кстати. Я действительно впечатлена.

Он протянул мне бокал вина.

— Я рад. Это то, к чему я стремился.

Мои щеки покраснели и запылали. Я была рада, что взяла лишние две минуты, чтобы сменить мою испачканную рубашку.

— Ну, миссия выполнена.

— Я сожалею, что не получилось подкрасить стену. Я не успевал и не знал, где остатки краски. Я бы чувствовал себя неловко, рыская по твоему дому, — он посмотрел на меня и виновато улыбнулся. — Я имею в виду, и так ясно, что я немного порылся, чтобы найти это, — сказал он, указывая на фартук, а затем ужин, кипящий на плите. — Но я не хочу искать во всех твоих вещах. Я думал, может быть, мы могли бы покрасить ее после обеда?

— Конечно, — сказала я, пробегая рукой по гладкой древесине, вокруг нового открытия. — Я действительно не могу сказать тебе, насколько счастливой это делает меня.

— Эти мелочи, правда?

Я улыбнулась и удовлетворенно вздохнула.

— Да, правда, — я уже представила ряд пирогов, которые поставлю на освобожденном пространстве.

Очень долгое время никто не делал что-нибудь просто, чтобы вызвать улыбку на моем лице. Райан мог, но мне обычно приходилось просить и подкупать его, чтобы заставить сделать что-нибудь для меня. Я также должна была быть предельно точна в своих инструкциях. Он никогда ничего подобного не сделал бы, в первую очередь не обсудив это со мной. Куинн сделал это самостоятельно, просто потому, что он знал, это сделает меня счастливой. Флюиды, которые он источает, и улыбка на его лице, делают меня счастливой, дарят мне удовольствие.

Куинн поставил свой бокал на стол и развязал фартук за спиной. Он снял его через голову, бросил на стойку и повернулся ко мне.

— Мелочи бывают приятными, но иногда не только они. Ужин готов, но прежде я хочу еще кое-что сделать.

— Что-то большое? — подразнила я.

— Я надеюсь, что так, — в три широких шага он преодолел пространство между нами. — Выпей, — сказал он, кивая на напиток в моей руке. Я сделала глоток, не сводя с него глаз. По любым стандартам, он ведет себя странно. Когда я отвела бокал подальше от своих губ, он забрал его у меня. Другой рукой, Куинн взял меня за руку и потянул через комнату, пока мы не встали рядом с открытым пространством у стойки. Он поставил бокал и отодвинул его от нас. А после, в движении, которое стало для меня полной неожиданностью, он положил руки на мою талию и поднял меня, чтобы посадить на стойку.

— Что ты делаешь? — спросила я, мое сердце забилось в ожидании.

— Я хочу сделать это прямо сейчас. В противном случае, это будет отвлекать меня весь вечер, — он положил свои руки на мои бедра, облаченные в джинсы, и мягко развел их в стороны. Всплеск электричества прошел сквозь мое тело, вызывая дрожь. Я наблюдала за ним с любопытством, как он подошел ближе и смело устроился между моих ног.

Все в этом было странно. Воздух вокруг говорил о близости между нами, что было неоправданно. Как будто такие ужины были нашим личным ежевечерним ритуалом. Как будто не было большим делом то, что он расположился между моих ног, а его бедра словно нарочно прижимались к внутренней стороне моих бедер. Тем не менее, истина в том, что мы едва знаем друг друга. Я знала, как я думала, он может быть похож на парня, которого я знала много лет назад, но он больше не был тем парнем. Он стал мужчиной, и при этом трудным для понимания мужчиной. В одно время он казался таким сломленным и потерянным, что едва мог функционировать, а в другое время казалось, чувствовал себя прекрасно.

Этот Куинн — тот, кто расположился между моих ног, — функционирует нормально. Теплые зеленые глаза смотрели на меня с желанием и решимостью. «Верь мне», — казалось, говорили они. Меня словно окутало покрывалом спокойствия и доверия. Я не знала, принадлежали ли эти ощущения ему или мне, но это не заботило меня.

Не говоря ни слова, он взял мое лицо в свои руки. Я едва успела подумать о том, что он на самом деле собирается поцеловать меня в этот раз, прежде чем его губы коснулись моих. Они были мягкими и нежными, и не было ничего неуверенного в его поцелуе. Он был нежным, но настойчивым. Мои ресницы затрепетали, веки опустились, и я запомнила этот момент. Первый поцелуй никогда не повторится. Ты получаешь его только единожды, и губы Куинна чувствовались, как будто они принадлежали моим. Я вздохнула против его рта.

Он отстранился немного, и я открыла глаза, чтобы найти его внимательно смотрящим на мои губы с легкой улыбкой на лице. Я надеялась, что это не все, что он планировал сделать, потому что я хотела больше. Еще больше. Жаждущая его, я облизала губы.

«Поцелуй меня снова. Поцелуй меня еще».

Он тяжело вздохнул, а его губы разомкнулись. Рука скользнула на мой затылок и потянула меня ближе. Он провел языком по моим губам, и я открылась для него. Его язык скользнул внутрь, и мой приветствовал его. На вкус он был как соус для спагетти и вино, и еще что-то вкусное, что я знала, был сам Куинн.

Электрический гул, проносящийся по моему телу, когда он впервые коснулся меня, становился все более настойчивым, сосредотачиваясь внизу живота. Мне нужно было касаться его больше. Я скользнула своими руками по его груди, и ощущения мне более чем понравилось. Я хотела бы задержаться и исследовать, но я вернула свои руки ему на плечи, а после направила их к шее и на затылок. Я погрузила пальцы в его волосы; найдя им более безопасное, более подходящее место для первого поцелуя. Его язык переплелся с моим, и я стала похожей на оголенный электрический провод, конец которого искрил, словно кнут, хлестая по ветру. В этом не было ничего безопасного.

Он больше не чувствовался, как первый поцелуй. Было такое чувство, что это полноценный поцелуй. Тот, который покоряет твое сердце и с напором выталкивает тебя в изменяющуюся жизнь, дарящий всепоглощающее желание. Губы Куинна заставляли кружиться мою голову. Его прикосновение сводило меня с ума. Я не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.

Но оно должно было. Куинн отстранился, оставив меня нуждающуюся и задыхающуюся. Я открыла глаза, чтобы найти комнату купающейся в том же малинового цвета желании, которое пылает под моими закрытыми веками, что подтверждало, что он чувствовал то же самое.

— Ну, это стоило пятнадцати лет ожидания, правда? — спросил он, посмеиваясь.

— Давай сделаем это снова, — я улыбнулась.