— Маленький мой, а ведь ты не собирался возвращаться, да, Ли?

Я развернулся к нему лицом: — Ты знал? Ты знал и все равно вез меня сюда?

— Я знаю тебя достаточно хорошо, Ли, моя радость. Знал и вёз. Ведь говорят — если любишь — отпусти. Но теперь ты решил вернуться со мной?

— Да, Мэдди. Теперь, когда знаю, что Биллиатт на моем месте, что он присмотрит за Мишей, я вернусь с тобой.

Мэд мягко прикоснулся к моим губам.

— Спи.

И я, как по команде, вырубилась.

…

— Ксю! Привет! Как дела, йожег? — написала утром в ВК своей лучшей подружке.

— Кого я вижу без охраны! Лийка! Так ты меня вспомнила?

— Не все, Ксю. Местами бывают проблески. Когда последний раз держалась за хуй, подруга?

— Щаз посчитаю. Неделю назад, Лий. Завела себе нового красавчика, увидишь — закачаешься. А ты когда?

— Да я сошлась с Лёшкой. Так что теперь регулярно.

— Ты ебанулась! Нахуя опять наступать на эти грабли? Ты же не хочешь еще раз потерять кусок жизни, подстраиваясь под чужие кинки? Мать! Окстись! Надеюсь, тебе хватит мозгов быстро свернуть эти отношения?

— Ксю, я беременная. От Лёшки. И боюсь за свою память. Если опять тебя забуду, ты же не бросишь меня, да?

— Ты точно ебанулась! Конечно не брошу!

— Сорь, йожег, мне пора! До связи!

— Не пропадай, Лий. Чмоке тебе и детке. Ну, ты дайоооош!!! Пока!

…

Сидя в ресторане на Эйфелевой башне, мы с Мишуком и Мэдом разглядывали город с высоты птичьего полета. Суматошное утро, четырехчасовой перелет, Монмартр, набережная Сены, Елисейские поля, и наконец, башня. Мы устали, проголодались, ноги были стерты до колен. Столько ходить, впитывая новые ощущения, виды, яркие краски парижских улиц, было слишком большой нагрузкой даже для альфы. А уж для нас с Мишкой и подавно. Но даже здесь Мишук не мог успокоиться и носился от одного окна к другому, разглядывая Париж сверху, фотографируя нас, город, ресторан, себя. Энергия из него перла фонтаном.

— Мишук! Какой у нас следующий пункт в маршруте? Мне кажется, ты слишком много напланировал. Давай выберем еще всего одну точку, куда смотаться, иначе я точно не выдержу такого счастья!

Мишка сел, подпер голову рукой и тяжко вздохнул:

— Ты, как всегда, права, мамуль. — Вздрогнул, оглянулся. Еще в самолете я его инструктировала строго-настрого не называть меня мамой на людях. «Тогда уж зови «дэдди» — ухмылялась я. — «Это хоть будет в контексте рыжего папика».

«Да ну тебя!» — фыркал смешливый мальчик и радостно улыбался. «Кстати, что там ночью за шум был, я проснулся и уж подумал, что к нам забрались грабители».

Ох-хо-хооо…

«Да это Бусин разодрал и употребил пакетик с валерьянкой, и всю ночь скакал и смеялся.» — Прости, Бус, что пришлось свалить на тебя наши ночные поебушки с Мэдом. Не говорить же ребенку правду. Не знаю, прокатило или нет, но, по взгляду Мэда, сидевшего в соседнем кресле самолета, поняла, что придется брать два номера в гостинице.

Мы заказали столько всего вкусного, что даже совместными усилиями не смогли съесть эти прекрасные и красивые блюда. Но я старательно откусывал от каждого пирожного, постанывая и страдая, что не могу съесть все просто физически.

Даже лакомка Мэдди, любящий сладкое, откинулся на стуле, поглаживая живот, явно наслаждаясь и поездкой, и Парижем, и едой. А когда услышал мои стоны, его рука с живота соскользнула на палочку московской в штанах. Пришлось перестать стонать и наслаждаться сладостями молча.

— Мишук, так что ты выбрал? Куда искать билеты? Море? Достопримечательности? Горы? Желательно, чтобы не надо было лететь, огибая всю Землю. Время — деньги. — И я нахмурилась, снова ощутив внутри часики, которые тикали, отсчитывая часы до разлуки.

— Не хотелось бы провести все время с тобой в самолетах, милый.

— Тогда Лондон! Однозначно! И в Дублин потом, можно? Дэдди, ну плииииз, — заскулил Мишка, умильно корча мордочку. Там всего полтора часа на самолете, Ли! А из Дублина в Москву — четыре часа с хвостиком. Можно взять на послезавтра ночной рейс, а?

Я прижала Мишку к груди и поцеловала в макушку, потрепав его по волосам. — Конечно можно, милый.

Русскоязычные посетители ресторана стали на нас странно поглядывать, откуда-то донеслось — «а мелкому есть восемнадцать хоть?.. надо сообщить в полицию… безобразие…»

Да уж, наши обнимашки бесследно не прошли. Мы заплатили по счету и поплелись в гостиницу, не пропуская магазины. Невозможно было побывать в Париже и не зайти в них, пусть мне даже придется для этого ползти.

— Ма! Я щаз сдохну! Устал пипец как! Имел я ваши магазины… в… к… на… ну, ты поняла! — Мишка сел прямо на пол в очередном бутике и заморенно посмотрел на меня. — Кстати, у меня еще сегодня сеанс связи по скайпу с Алисой через… — он посмотрел на часы. — Пля! Через сорок минут. Ма! Я в гостиницу, тут уже рядом. Можно, я сам?

— Позволь, провожу тебя, — Мэд посмотрел на меня, спрашивая взглядом моего согласия.

— Мишук, закажи билеты пока в Лондон, можно на раннее утро, чтобы времени не терять. — Я погладила Мишку по волосам и поцеловала в нос. — Мэдди, буду в этом магазине, дождусь тебя тут. Никуда не уйду! Честное омежье! — И провел рукой по его небритой щеке, покалывающей щетиной мою ладонь.

Мэд быстро поцеловал ее и, взяв все наши покупки, скрылся с Мишкой за дверью.

Когда Мэд вернулся, я ошарашил его своей идеей, которая поселилась у меня в голове уже давно.

— Милый, хочу сделать тебе подарок: cерьгу в ухо. Я так давно мечтаю, чтобы ты был, как настоящий пират. Это мой кинк. А если тебе не понравится, ты просто вынешь сережку и залечишь шрам медиксом. — Глядя на его приподнятые брови, добавил: — Это мой кинк, Мэдди. Помнишь, как ты просил не обрезать мои волосы? Я же мучаюсь, отращивая эту часть. Ну, пожааалуйста, Мэдди! — Я обнял его за шею и поцеловал, тесно прижимаясь всем телом и заглядывая в умопомрачительную зелень его глаз.

— Конечно, милый, — хрипло выдохнул Мэд. — Для тебя все, что захочешь, энго.

В салоне, находившемся по соседству с бутиком, мы выбрали подходящую серьгу-капельку с зеленым изумрудом, и пистолетом прокололи Мэдирсу левое ухо.

Мэд только поморщился, но стерпел.

— Мой пират! — Я забрался на сидевшего в кресле Мэда, глядя на него горящими глазами, и поцеловал его страстно, возбуждающе, едва сдерживаясь, чтобы не завалить тут же и оттрахать прямо в салоне.

Мастер, прокалывающий Мэду ухо, с ярко выраженными лазурными предпочтениями, глядя на нас, очень колоритно смотревшихся вместе, резко выдохнул и поправил что-то в паху.

Это заставило меня оторваться от мужа и, потянув его за руку, поволочь в гостиницу.

Заглянув к Мишке в номер, мы увидели его счастливо болтающим с Алисой. — Ой! Давай я познакомлю тебя с ма… — чуть не прокололся Мишук, весь на эмоциях и радостях, но я замотала головой и замахала руками, указывая на то, что в таком виде меня с Алисой знакомить не надо.

Хы. «Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан».

Мишка встрепенулся, покраснел, и добавил, глядя на Алису: — Ой, прости, но я позже познакомлю, ладно? — Потом оторвался от скайпа и сообщил, что забронировал билеты на шесть утра, чтобы мы были готовы.

Мы с Мэдом пошли к себе в номер, находящийся напротив Мишкиного, где я планировал отдохнуть и преподнести мужу еще один подарок. Париж — это любовь. Мне хотелось, чтобы Мэду запомнилась вся наша совместная поездка, каждой своей минутой.

36.

Комментарий к 36. НемножЕчко пвп.

— Мэдди. Срочно нужен твой совет. Мне так много всего надо взять с Земли… Я не знаю, что делать. Хочу набрать разных семян, чтобы прорастить на Элькоре. И кофе. Саженцами, чтобы наверняка прижились и росли. И уже готовый, в зернах. И котика хочу. Буса забирать не стану, а вот маленького котеночка — очень хочу. И собачку. Но понимаю, что животных брать нельзя не потому, что запрещено, а потому, что они там будут одни из своего вида.