Глава 22
Omnia vincit amor (Любовь побеждает все - лат.)
Петрова сдержала свое обещание, явившись ближе к пяти вечера в сопровождении седовласого мужчины. Спутник Елены Михайловны был настолько кругл, что, казалось, он не идет, а катится по прямой. Серебряные волосы незнакомца доходили до плеч, умные карие глазки на фоне внушительных щек заставляли вспомнить о хомяках.
- Артемий, это Леонид Илларионович Новёшенький, старший сотрудник РИИЦМа. Он специализируется на магическом сне, - представила гостя ведьма.
- А РИИЦМ - это?.. - протянул отпросившийся по такому случаю вампир.
- Российский Исследовательский институт Целительной магии, - расшифровал Воропаев, пожимая пухлую руку. - Рад знакомству.
- Взаимно, - даже голос Леонида был под стать облику: плавный, неторопливый. Не говорит, а словно песню поет. - А вы, как я полагаю, Евгений? - обратился он к Печорину.
- Совершенно верно.
- Ну-с, посмотрим на нашу пациентку.
Пока старший сотрудник хлопотал над Верой, Петрова отвела Артемия в сторону.
- Я не смогу здесь помочь, прости. Леонид - один из лучших, он защитил кандидатскую по летаргису и его формам. Послушаем, что скажет.
- Откуда вы его знаете?
- Планировала идти работать в РИИЦМ, но не срослось. Он в те годы заведовал моей группой, так и познакомились...
Новёшенький кашлянул, привлекая внимание.
- Что я могу сказать? По словам многоуважаемой Елены Михайловны, патологическое состояние возникло около трех суток назад, и за столь короткий промежуток угнетение прогрессировало. Следовало обратиться к нам сразу после обнаружения, удалось бы избежать неприятных последствий...
- Думайте, о чем говорите! - зашипела на него Петрова. - Чтобы попасть к вам по первому требованию, нужно быть либо всемогущим, либо продать душу дьяволу!
- Сейчас это уже неважно, - обиделся старший сотрудник. - Остановлюсь на том, что удалось понять при визуальном осмотре: истощение, обезвоживание на ранней стадии, потеря жизненных сил, летаргис третьей степени.
- Как третьей?!
- Мне очень жаль, - сложил ручки на животе Леонид. Чуть слезу не пустил.
- Оставьте при себе вашу жалость! - не выдержал Воропаев. - Что можно сделать?
- Единственный возможный способ - это вернуть девушке утраченную жизнь, ни больше ни меньше. Только "родная" энергия способна исцелить ее и вывести токсин. По-другому никак.
Неоценимая помощь, это уж точно! Он стиснул виски. Думай-думай-думай...
- Вот к чему приводит разобщенность, - печально изрек Новёшенький. - У них, - показал он на Печорина, - какое-никакое, но Сообщество. Ор-га-ни-за-ция. У нас же каждый сам за себя.
- О да, самое время поболтать о политическом устройстве!
- Ах да, о времени. Его у вас осталось не так много.
- Сколько? - собственный голос казался ему приглушенным, точно доносился сквозь вату.
Сочувствие сотрудника РИИЦМа было неподдельным. Он уже много лет изучал летаргис и поэтому уверенно определял сроки.
- Час. В лучшем случае, два.
Артемий сел на краешек кровати, вынул бесполезную теперь капельницу. Седьмую за несколько часов: вода в организм не поступала. Печорин, Елена, суетящийся Новёшенький - все они отошли на второй план. Тонкие руки - сожми посильнее, и переломятся, - в его руках. Он снова пытается открыться. Не выходит. На висках импульс сильнее, попробуем так. Терять ему нечего, а время поджимает. Утечка - ну и пусть...
С головой погружаться в чужое сознание Воропаеву еще не доводилось, но вопрос "Да или нет?" здесь не стоял. Четкий план? Увольте! Вернуться обратно, по возможности - с адресом.
Пустота затягивает, цепляется, хочет погасить, растоптать. Жизнь здесь померкла, затянута тьмой. Он ныряет глубже, оставляя позади хаос эмоций, обрывки страхов, образы...Сердцевина, центр. Вот она, здесь!
- Вера, ты слышишь меня?
Тишина.
- Вера!
Звон в ушах заглушает отчаянный крик:
- Где ты? - отдается эхом до боли знакомый голос. - Не уходи!
- Я рядом, моя хорошая. Ты можешь сказать?..
- Адрес, да... Была бумажка но, я ее выбросила... Совсем не помню адреса...
Голос пропадал, его сменяло шипение.
- Ничего страшного, вспомни хоть что-нибудь!
- Дом... там еще рядом... нехороший... на окраине...
- Шестьдесят шестой? С привидениями?
- Да, - благодарно отзывается она. - Соседний двор... Пятиэтажка... на стене нарисовано что-то, уже потом заметила...Четвертый этаж, дверь... дверь налево.
- Пятиэтажка в соседнем дворе, рисунок на стене, этаж четыре, дверь налево? Спасибо! Потерпи немного, я вернусь и смогу тебя вытащить...
- Не уходи! Останься, пожалуйста!
- Я ненадолго, совсем скоро вернусь. Отпускай, ну же!..
Что-то выталкивает его, возвращает к реальности.
- Эй, ты как? - Печорин.
Зрение возвращается постепенно.
- Окраина...
- Мы все слышали. По коням, Петька.
Елена Михайловна и Леонид (глаза как плошки, будто НЛО увидели) решили вдвоем остаться с Верой, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию.
- На машине?
- Ага. Ключи давай, темно уже!
Привычка всегда носить с собой ключи спасла и на этот раз.
Они добрались до запасного входа и оказались на стоянке. "Ниссан", занесенный снегом по самую крышу, приветливо мигнул фарами.
Печорин, этот гений экстремального вождения, домчал по гололеду в рекордные сроки. Зимой темнеет рано, поэтому отыскать нужный дом удалось не сразу.
- Так, вон шестьдесят шестой, - указал вампир. - Соседние дворы, кажется, сюда... Оба-на, вот и рисуночек! Подъезд какой?
- Она не сказала.
- По логике вещей, тот или этот. Куда сначала?
- Давай в этот!
"Этот" - понял Артемий, стоило им войти. Слишком явное присутствие ведьмы, отыскал бы и без знания этажа.
- Слуш-шай, - не привыкший к спринтерским забегам стоматолог пыхтел и отдувался. - А что если она п-потратила Веркину силу?
- Отдаст свою, - и силу, и жизнь, и все остальное, если потребуется. Церемониться с мерзавкой он не собирался. Покусившийся на убийство однажды сделает это снова.
Древняя дверь была чуть приоткрыта, заметно тянуло жженой бумагой, хлоркой и... опасностью.
- Она там, - констатировал очевидное вампир. - Ты глушишь, я вяжу?
- Погоди, - Воропаев тщательно проверил щиты и охранки, поставленные в машине. - Теперь идем.
Предосторожности оказались нелишними: в коридоре их окатило какой-то нервнопаралитической жидкостью без цвета, вкуса и запаха. Дозы вполне хватило бы на парочку африканских слонов и одного жирафа. Друзья застыли на мгновение, после чего прокрались к гостиной. Там полыхала зарево.
Языки пламени пожирали старинные фолианты, сухие травы, кривое раритетное помело. Огонь быстро переметнулся на стены, лизнул обои и заплясал на пыльной мебели. Посреди этого ада стояла старуха и бросала в костер порошки, выливала содержимое банок и склянок. Пламя гудело, выло, словно дикий зверь, меняло цвета. Лицо старой ведьмы в цветных отблесках выглядело отстраненным, чуть ли не мечтательным.
- Ой, соколики мои, явились-таки! - усмехнулась баба Клава, нисколько не удивившись.
Повинуясь ее воле, пламя сомкнулось в кольцо.
- Гори-гори ясно, чтобы не погасло! Да здравствует инквизиция!
- Мечтать не вредно, - цветное великолепие исчезло, оставив после себя нетронутые стены и мебель, но книги и составляющие зелий были утеряны навсегда. Покрытая копотью люстра теперь горела обычным своим светом. Лампочку не мешало бы сменить...