Вторым же фактом было то, что в дом к Дареосу еще не вломились войска имперского особого полка, его не допрашивали, за ним даже не была установлена слежка. А это означало только одно – парень еще не доложил своему начальству о визите графа в город ополчения. Было ли это связано с особенностями конспирации или еще с чем, сейчас это значения не имело.

Результатом этих двух фактов являлся разумный вывод. Куда благоразумнее было воздействовать на Талиса не пряником, а кнутом.

Конечно, пряник был тоже вполне действенен, но парень мог просто сорваться и пойти прямо в канцелярию тайной службы. Да, его миссия при этом была бы провалена, но с учетом того, насколько она была ответственна, этот Талис не мог быть простой пешкой. А значит его информация будет обязательно принята к сведению, несмотря на все нарушения правил, а девчонка найдена. В способностях этих ребят Дареос не сомневался. И тогда, пусть граф и не понес бы серьезного ущерба, о своих планах на престол он мог забыть раз и навсегда, за ним следили бы до самой смерти.

Оставался только кнут. Выражающийся в прямой угрозе. Да, девчонку похитили и это был не Дареос, но парень-то этого не знал. Так что можно было выдать себя за похитителя, приказав Талису молчать, а в это время самому найти эту Илу, превратив фиктивную угрозу в настоящую. Конечно, оставался вопрос, кто же на самом деле выкрал девчонку прямо у ее женишка из-под носа, но на его решение оставалось еще три дня, а парень мог потерять терпение в любую секунду. Так что, в полном соответствии с правилом “решать проблемы по мере их поступления”, граф отдал распоряжение отправить к парню в гостиницу человека с письмом.

.

.

.

“Уважаемый Талис, вы должно быть помните нашу единственную и довольно непродолжительную встречу. Еще недавно я был уверен в вашей полной лояльности и поддержке меня и моего дела, но сейчас, увы, я уже не могу на это надеяться. К моему несказанному удивлению, оказалось, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете. А значит я не могу больше доверять нашему соглашению. Поэтому я вынужден подстраховаться. Можете не волноваться, моя гостья в полном здравии и чувствует себя отлично. Хотя, зная о том, какое неблагоприятное влияние может оказывать на человека особенности окружающей обстановки, не могу быть уверен, что такое состояние она будет сохранять и далее. С надеждой ожидаю нашего дальнейшего сотрудничества, ведь еще столько предстоит сделать. Искренне ваш”.

Глава 20.

-«Я его не просто разорву, я его предварительно сожгу, утоплю и четвертую!» - В номере отеля, где жил Талис, снова поднялась настоящая буря. И, к сожалению, на этот раз рядом не было Лазариса, чтобы ее успокоить. Молодой человек, прочитавший доставленное курьером письмо, уже почти четверть часа метался по комнате, так что уже и кровать превратилась в неопределимое месиво из щепок, обрывков ткани, пружин и пуха, витавшего в воздухе.

К счастью для Талиса, а также к счастью для его соседей и всего отеля в целом, в оконные ставни неожиданно постучали. Дернувшись как от укола, он резким движением толкнул створки, настолько резким, что сидящая на карнизе Принцесса едва успела взлететь, чтобы не получить тяжелой деревяшкой по клюву.

Издав недовольный клекот, птица влетела в номер и уселась Талису на руку, наблюдая за ним внимательными черными глазами. К ее лапке был примотан небольшой клочок бумаги. Выдохнув, словно собирался опрокинуть в рот стопку горячительного, молодой человек развернул небольшую записочку. В ней было всего несколько слов, да на большее и не хватило бы места.

“Письмо отдай Принцессе. И успокойся”. – Уже в который раз Талис подумал, что этот человек знает вообще все на свете.

К счастью, ему хватило ума не порвать послание графа в клочки, так что аккуратный конверт быстро перекочевал в клюв ястреба. Кивнув, словно подтверждая, что он все сделал правильно, птица вспорхнула со своего временного насеста и исчезла в проеме окна.

Глава 21.

Между тем, в одном из самых отдаленных уголков дворца происходил странный диалог.

-«Приветствую Создателя». – Говоривший, а скорее говорившая, была скрыта в глубокой тени, но ее голос был очень приятен и глубок, словно у оперной дивы.

-«И тебе не хворать, Апата. Давно не виделись». – Длинный плащ человека, стоявшего в дверях, разметал сантиметровый слой пыли, а в волосах черного, серого и белого цветов причудливо играл пробивающийся снаружи свет.

-«Да. Сколько прошло лет?» - Голос был почти гипнотическим, убаюкивающим и одновременно манящим.

-«Уже почитай пятьдесят, когда Уграт умер, мы так и не встретились». – Лазарис тяжело вздохнул.

-«Встретились сейчас, для меня, как и для вас, время не имеет особой роли».

-«Тоже верно. Ты знаешь, зачем я здесь?»

-«Вероятно, я для чего-то нужна». – Несмотря на то, что это прозвучало достаточно равнодушно, тонкий слух смог бы уловить в этих словах радость.

-«Именно так. Страна Уграта стоит на краю пропасти. Я постарался отодвинуть ее от бездны, но, чтобы в будущем такого больше не произошло, нужно кое-что, чего я не могу сделать. Ты мне поможешь?»

-«Помочь Создателю большая честь». – Этого не было видно, но почему-то создалось явное ощущение, что говорившая глубоко поклонилась.

-«Ну вот и славно. Тогда пойдем, я должен тебя кое-кому представить».

В тишине, нарушаемой только мерным звуком шагов, две фигуры скрылись в бесконечных коридорах императорского дворца.

Глава 22.

Если встать лицом к главным воротам императорского дворца, повернуть налево и пройти около четырехсот метров, можно наткнуться на единственную в этом районе таверну. Она так и называется, “Императорская”. И пусть это слово совсем не подходит к подающейся там выпивке и еде, стражники после смены часто захаживают сюда посидеть и поболтать.

Однако истинное предназначение этого места совсем в другом. Через “Императорскую таверну” проходят вернувшиеся с заданий агенты тайной службы Палинойи. Пройдя в одну из множества дверей, а затем по длинному и узкому коридору, юноши и девушки в длинных плащах попадали в другое здание, находящееся непосредственно на территории дворца. Там их уже ждали слуги и начальство. Одни для того, чтобы помочь, другие – чтобы получить доклад.

В качестве слуг выступали новобранцы, десяти- одиннадцатилетние мальчики и девочки, набранные из числа сирот и выдержавшие первый отбор. Муштра, муштра и еще раз муштра – вот что они переживали каждый день, так что такие вот задания были настоящим подарком. Чуть позже их жизнь немного изменится, им выдадут доспех, начнут учить, будут давать немного свободного времени. Чтобы дети, уже проникшиеся искренней преданностью к империи в целом и к своим учителям и наставникам в частности не загнулись окончательно. А еще лет через девять-десять они уже сами будут вот так же выходить из темного тоннеля, ожидая, когда очередной малыш поможет им снять доспехи и привести себя в порядок.

Несложно догадаться, что начальство состояло из этих же самых ребят, тех немногих, что смогли выжить достаточно долго. Обычно в возрасте пятидесяти лет агенты уже не годились для оперативной работы, слишком много повреждений накапливало их тело. Такие люди, самые умелые, а может и самые удачливые, что тоже неплохо, возглавляли тайную службу. А когда они старели, то становились тренерами для новичков и круг замыкался.

Никаких чиновников, никаких людей извне. Только благодаря такой, полностью самодостаточной системе, было практически невозможно оказывать на тайную службу серьезное влияние. Они подчинялись исключительно императору и никому больше, мелкие сделки, вроде тех, что проворачивал барон Майр, в расчет не шли. К тому же, верхушке тайной службы все равно было запрещено иметь личные владения, а родственников почти ни у кого из них не было, разве что дети от какого-нибудь случайного романа. Поэтому за много веков существования Палинойи эта организация осталась одной из немногих, не погрязших в коррупции и взяточничестве.