Для города эти монстры не представляли особой угрозы, в силу количества жителей, но и оставлять без внимания их было нельзя. Как говорится, доверяй, но проверяй. А потому была оперативно собрана группа из тридцати человек на грифонах, чьей задачей было разведать причины аномальной активности маленьких гадов. Талис с Илой присоединились к экспедиции просто от скуки, к счастью, местным было еще далеко до законов военного времени.

Но, из-за того, что у них не было своих грифонов, паре пришлось устраиваться в корзинках, которые этот пернатый транспорт нес в передних лапах. Вылетели сразу, рассчитывая вернуться засветло, лететь в темноте, даже если ты летишь на грифоне, было не очень здорово.

То место, где была зафиксирована полутысячная стая касци, быстро нашли по наводке разведчиков. Маленькие, темно-серые, чтобы сливаться со скалами, монстры, упрямо лезли на один из самых высоких горных пиков. Многие срывались, но, с помощью своих рудиментарных крылышек успевали снова ухватиться за уступы и продолжали восхождение. Если бы на месте касци были люди, то можно было бы предположить, что на вершине пика сидит великий гуру, способный раскрыть секрет вечной жизни, ну, или на худой конец, целая куча золота. Однако голодных тварей интересовало только одно – мясо. И на вершине горы экспедиция и правда обнаружила целую кучу мяса. Хотя, скорее даже гору мяса, да простят нас читатели за каламбур.

Если бы кто-то сказал, что у касци есть противоположность и в качестве этой противоположности назвал анзудов, то никто бы не удивился. Даже если приравнять грифона к курице, эти чудища все равно остались бы львами. Даже без хвоста, сравнимого с телом, они достигали десятка метров в длину. На огромных крыльях можно было устроить банкет на полсотни персон, а ветвистые рога послужили бы истинным украшением любой таксидермической коллекции. Невероятного размера и силы монстры, тем не менее, были невероятно благородны. Они никогда не убивали других существ кроме как для пропитания или самообороны, часто даже спасая маленьких зверей из ловушек и капканов. А их интеллект с возрастом только развивался и старый анзуд мог, если его научить, довольно сносно понимать человеческую речь. Другой вопрос был в том, что за всю историю количество задокументированных случаев приручения этих величественных существ было очень мало. В основном, из-за их чувства собственного достоинства, которое анзуды, похоже, получали еще в утробе, потому что даже выращенные с рождения, они часто отказывались выполнять чьи-либо команды.

В городе знали, что эти горы – часть охотничьих угодий старого чудища, но жили с ним в мире, стараясь не пересекаться. Однако сейчас, похоже, ситуация повернулась совсем иным боком.

На сломанной вершине пика, у естественной стены, защищавшей от ветра, в подобии гнезда из шкур разных зверей, лежал тот самый анзуд. Вернее, лежала. Это становилось понятно после того, как среди разноцветного меха, глаз определял три копошащихся комочка, темно-черного, рыжего и белого цветов. Детеныши были явно очень и очень малы, потому что тыкались друг в друга слепыми пока мордочками.

Самка тяжело дышала, видимо возраст уже брал свое и роды дались ей с трудом. А вокруг нее собиралась настоящая толпа. Толпа касци. Пока что мелкие твари не решались подойти, опасаясь за свою жизнь. Даже истощенный, анзуд, бывший раз в пятьдесят больше одного касци, представлял для маленьких особей смертельную угрозу. Но чем больше существ доползало до вершины, тем они становились смелее. И явно близок был тот момент, когда инстинкт самосохранения будет вытеснен голодом и чувством стаи. И тогда, даже если умрет половина мелких тварей, ни сама хозяйка этой горы, ни, тем более, ее дети, не выживут.

Глава 11.

-«Талис! Мы должны их спасти!» - Реакция Илы была предсказуема. Однако на этот раз парень не стал ей возражать, у него самого сердце болело при виде происходящего.

Странно устроен человек. Когда шестерка коллекторов тащили по улице за волосы Аугусту, Талис не чувствовал совершенно ничего. Нет, конечно ему было жаль бедную женщину, но не более того. Как обычному прохожему жаль просящего милостыню калеку, секундный позыв, не более. Но при виде вполне естественного, пусть и ужасного, процесса, он, сам того не замечая, начинал оглушительно скрипеть зубами. Казалось бы, первый случай должен вызывать куда больше негативных эмоций, ведь это было абсолютно противоестественно и отвратительно с точки зрения природы. Существа, убивающие и пытающие себе подобных не ради собственного выживания, а ради удовлетворения своих желаний – зрелище невозможное в животном мире. Но видимо прав был великий, сказавший, что человек человеку – волк. Хотя, волки тоже до такого не опускаются, так что и с этим можно было бы поспорить…

Но мы отвлеклись на сторонние рассуждения, а в это время между Талисом и наездником, везущим их с Илой, происходил жаркий спор. Сам спор опустим в эстетических соображениях, потому что обоими сторонами было высказано очень много мягко говоря отборной брани. Но его суть понятна и так.

Мужчина, управлявший грифоном, не видел в происходящем ничего плохого, напротив, только хорошее. Даже без их вмешательства популяция касци будет значительно сокращена, к тому же в будущем не нужно будет волноваться по поводу трех новых анзудов, которым тоже нужно будет что-то и где-то кушать. Если подходить с чисто прагматичной точки зрения, он был абсолютно прав.

Однако Талис не мог этого так оставить. Возвращаясь на секунду к нашему философскому рассуждению, у парня все-таки была веская причина относиться к происходящему неравнодушно. Простой человек, не важно какого он пола, не вызывал в бывшем агенте почти никакого сожаления. Но мать с ребенком – совсем другое дело, и то, что в данном случае они не были людьми, ничего не меняло.

Каким-то невероятным образом Талис в деталях помнил тот день, когда его, трехлетнего карапуза, забрали из дома за долги отца. Помнил плач его годовалой сестренки, не понимающей, что случилось, но чувствующей, что не происходит ничего хорошего. Помнил и рыдания матери, пытавшейся вырвать его из крепких рук коллекторов. Несмотря на все мольбы, обменять ее на сына никто не захотел. И Талис помнил, почему. Когда к ним в дом пришли за деньгами в прошлый раз, завернутый в металл, да к тому же еще и шипованный, кулак одного из верзил, пришелся его маме прямо в щеку. Страшный шрам был настолько непригляден, что ее тут же выгнали даже из того дешевого борделя, где она работала. Так что ее жизнь ничего не стоила. А вот здоровый мальчик стоил, как ни странно, куда дороже, ведь его можно было приспособить к чему угодно. Талису, пожалуй, еще повезло, мог бы сейчас и сам работать в борделе, причем было совершенно не обязательно, чтобы его клиентами были женщины.

Но мы снова отходим от темы. Талис помнил тот страшный день, а потому очень остро воспринимал такие ситуации. Ведь свою маму он больше уже никогда не видел, она умерла через несколько лет после того, как он попал на обучение в тайную службу. Как и его сестра. Что стало с отцом он не знал и знать не хотел.

Обрывки этих и многих других мыслей пронеслись у него в голове за считанные секунды и парень решился. Протянув Иле руку, как когда-то в кафе, он дождался ответного рукопожатия и перевернул свою корзину.

Падать было не очень далеко, их грифон кружил в двадцати метрах от поверхности пика, с такой высотой доспех справился лишь тихо скрипнув. Девушка не отставала и тоже перенесла приземление вполне сносно, пусть и застонала от боли в отбитых ногах. Для нее такая вещь как кувырок после прыжка с высоты не была очевидной.

Сверху раздавались громкие ругательства, но приземляться и забирать пару никто не спешил, опасаясь, как анзуда, так и стаю касци, уже заполонившую все края неширокой площадки. Несколько маленьких тварей и правда попытались атаковать новых врагов, появившихся с неба, но три удара от Талиса и два – от Илы, быстро охладили их пыл. А подходить ближе монстры пока не решались.