В бою не было правил. Кодексы чести, рыцарские поединки и джентльменские дуэли – просто баловство. Настоящая битва, поглощающая людей тысячами, выпускала обратно только тех, кто не гнушался никаких средств. Песок в глаза, удары в спину, яд – все это было не просто можно, а нужно применять, чтобы выжить. И другое говорили либо идиоты, либо те, кто обладал достаточным преимуществом, чтобы не прибегать к таким уловкам. Талис не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. По крайней мере пока.

А потому еще до начала схватки он запустил связь. Как уже упоминалось, то, насколько возрастут человеческие способности в доспехе определялось в первую очередь умением. Умением контролировать свое тело, броню, энергию, поле боя, в общем все. И в этом вопросе тягаться с бывшим агентом элитного отряда не мог бы даже наблюдающий за представлением глава сопротивления.

Так что удар Талиса было просто невозможно остановить. По крайней мере не тому, кто даже не активировал связь. Мгновенно молодого парня, чей шлем только теперь закрыл голову, окружила вся чертова дюжина бойцов.

Ила осталась где-то снаружи круга Она хотела помочь, но Талис строго-настрого запретил ей это делать. Сейчас девушка должна была играть роль слабой и беззащитной принцессы, которую спасает рыцарь на белом коне. Если же она присоединится к испытанию, то все впечатление, произведенное его словами на лысого, просто пропадет. Поэтому ей оставалось только смотреть и совершенно искреннее беспокойство отлично дополняло созданную на ходу импровизацию.

Пока Ила волновалась, глава сопротивления с интересом наблюдал за представлением, а первая жертва Талиса, все-таки лишившись сознания от боли валялась где-то в сторонке, сам Талис… закрыл глаза. Да, это было чуть ли не самое известное клише о боевых искусствах, мол, глаза только мешают воспринимать окружающий мир. И будь он в тренировочном костюме, это так и осталось бы просто байкой. Но доспех все менял. Контроль. Пусть он не мог менять структуру брони, но управлять имеющимися деталями было вполне реально. А шедевр Тихой Кузни просто идеально слушался всех команд. И сейчас внушительная часть энергии парня была направлена в сенсоры. Окуляры шлема отключились полностью, погрузив Талиса во тьму, но слух, осязание и еще множество не таких очевидных, но не менее важных чувств обострились в разы.

В бою с коллекторами этот способ был бесполезен, там все решала не техника, а сила. Но сейчас и он, и тринадцать его противников, все были в болванках, так что невероятная мощь ударов была не нужна. Только идеально выверенные атаки.

Момент, в который стоявший неподвижно человек сорвался с места прозевали все. Распластавшись над землей, Талис был похож на выпущенную из лука стрелу. В полуметре от так ничего и не понявшего противника, он резко провернул тело вокруг своей оси, оттолкнулся посохом от прогретого металла площадки и взмыл в воздух, а согнувшееся дугой оружие, распрямившись, впечаталось бойцу прямо в солнечное сплетение.

Не останавливаясь на достигнутом, парень снова развернулся в воздухе и мыском ботинка вскользь чикрнул другого воина по затылку. И может это и выглядело как неудавшаяся фашка, но тело, весящее вместе с доспехом около полутора центнеров, отлетело в сторону как бумажное. Чуть больше, чем за три секунды, Талис вывел из строя двоих. При этом он все еще пребывал в кромешной темноте, сопровождаемой сотнями побочных впечатлений, составлявших сейчас для него окружающий мир.

Но ему не могли дать так просто вырубить и остальных. Осознав, что им попался мягко говоря сложный противник, бойцы сопротивления как по команде ринулись в атаку. Те, что были поближе, ждали других, так что расправляться с противниками по одному стало невозможно. И чтобы не оказаться в очередном окружении Талис взмыл в воздух.

Еще один головокружительный пируэт чуть не прервался, когда один из бойцов в идиотском порыве подпрыгнул и попробовал ударить парня мечом. На доспехе появилась глубокая царапина, а бок акробата обожгла боль, но и наглец поплатился за безрассудство. Взмах посоха отправил оказавшегося совершенно беззащитным дурака прямо в мир грез. Мускульный гель прямо в месте удара разбух и зажал рану. Это делалось автоматически, так что потеря крови Талису не грозила. Но вот боль от прижимающего порез материала очень мешала.

Однако отвлекаться было нельзя, он все еще летел. И пусть в отличие от того бойца, что его ранил, парень идеально владел своим телом и мог скорректировать его положение даже не имея опоры, направление движения изменить было невозможно. А прямо в точке предполагаемого падения его уже ждал огромный топор. Но, как ни странно, это было даже хорошо. Будь там тот же меч или, тем более, пика, все могло бы закончиться куда хуже.

А так Талис, изогнувшись, навалился всем весом на тупую часть оружия, вогнав рукоять прямо в ногу его владельца. Острый шип пробил два слоя брони, плоть и крепко вошел в поверхность площадки. И даже несмотря на то, что хозяин топора оставался в сознании, из боя он уже был выведен, причем не только из этого, но и из всех остальных в течении пары месяцев.

Лишив топорника возможности перемещаться, парень не решился снова строить из себя легкоатлета. Следующее безрассудное нападение в прыжке могло окончиться для него куда более плачевно. Так что, набрав внушительную скорость, отталкиваясь от железяки, он выстрелил не вверх, а вниз, прямо в самый центр группы воинов.

После очередного разрыва дистанции обе стороны подвели итог. Для Талиса результатом столкновения стал серьезный ушиб плеча и достающая до кости рана на левой руке. Но у противников потери были куда значительнее. Один боец лежал без дыхания с раздробленным адамовым яблоком, а второй медленно оседал на землю, держась за промежность. Детей у него точно уже никогда не будет.

Парень уже устал, поддержка сенсорного восприятия такого уровня давала большую нагрузку на мозг. Но и количество врагов уменьшилось почти наполовину. А потому нужно было продолжать. Он был уверен, что стоит ему вывести из игры еще троих, максимум четверых, и остальные бросят оружие. В конце концов, целью этого сражения не было уничтожение одной из сторон. Его проверяли и сумей он в одиночку вырубить десяток человек, тест наверняка будет пройден. Иначе этот лысый мужчина была бы настоящим идиотом.

Тяжело вздохнув, Талис снова ринулся в бой.

Глава 9.

Шадрес был рад. В процессе обычной операции, итогом которой должны были стать незначительные денежные пополнения и десяток-другой новых рекрутов, нашелся настоящий самородок. Такие люди, как этот парень попадались раз на десяток тысяч, если не реже. И дело было даже не в его способностях, как воина.

Мужчина давно уже разменял седьмой десяток и понимал, как устроен мир. Все его красивые речи, которыми он пичкал новичков на деле оказывались просто пшиком и то меньшинство, что не верило в его дело были в общем-то правы. Он бился полтора десятилетия как самопровозглашенный лидер небольшой армии, а до этого еще столько же, стараясь привлечь людей на свою сторону словами. Но то, чем он хвастался, при ближайшем рассмотрении становилось смешным. За тридцать лет он собрал под своим началом двадцать семь тысяч человек, из которых сражаться могла хорошо если треть. Один легион имперской армии раскатал бы его войско по полю боя тонким блинчиком. А таких легионов у Палинойи были десятки.

И что хуже всего, со временем поток новобранцев не увеличивался. Для подобных изменений нужна была огласка, но она же стала бы для них погибелью. Продажных чиновников, разжиревших аристократов и умирающих от голода бедняков страна могла терпеть. Но стоило в императорском дворце кому-то всерьез заговорить о повстанцах и с поселением Шадреса было бы покончено за пару недель.

К тому же, из всех этих тысяч мужчина мог полностью доверять хорошо если пяти процентам. Остальные, пусть и говорили о своей верности, в критической ситуации легко могли сбежать или, что еще хуже, встать на сторону противника. По-настоящему верные люди получались именно в результате таких вот представлений. Шадрес знал, из сотни людей, что осталась в живых, сорок не выдержат всего произошедшего и либо сойдут с ума, либо станут совершенно недееспособны. Еще двадцать в итоге возненавидят его и попытаются прикончить, и еще двадцать – сбежать. А из оставшихся двадцати половина погибнет на сложнейших тренировках и охотничьих миссиях. И только десять из ста в итоге станут его последователями.