– Вы тоже из рабочих?

Джек кивнул.

– Ты можешь передать записку стачечному комитету? Но надо, чтобы она непременно до полудня попала к ним в руки.

Джек переглянулся с Билли. Тот смерил Эндера мрачным взглядом.

– Будет сделано, – ответил Джек. – Где ваша записка?

– Одну минутку. Мне ее надо еще написать. – Эндер вырвал листок из блокнота, быстро набросал несколько слов, сложил листок и передал Джеку. – Я могу быть уверен, что поручение будет исполнено? – спросил он.

– Можете!

Неподалеку от фабрики рабочие стояли группками и горячо обсуждали возможности продолжения борьбы, тут же собирая деньги в стачечный фонд. Когда Робин, Бен и Бернер тоже хотели внести свою долю, один из рабочих сказал:

– С вас мы возьмем только после того, как выиграем стачку.

Бен торопил:

– Пошли скорей! Возьмем с собой по одному человеку от каждой группы, и айда в мою каморку!

Вскоре все собрались в каморке у Бена Коллинза. Прежде всего предстояло обсудить вопрос о создании нового стачечного комитета.

– Рассчитывать на кого-нибудь из смены Макферсона, пожалуй, трудно, – сказал Бернер, – на этих они теперь навалятся всеми силами!

– И все-таки надо! У нас впереди еще вторая половина сегодняшнего дня и воскресенье. Мы вполне успеем с ними поговорить. Да и ночью можно, – решительно сказал Робин.

Бен предложил напечатать листовку.

– На Ливерпуль-стрит у нас есть хорошие ребята. Они нам сегодня же отпечатают. А нашей смене поручим тайком доставить их в понедельник на фабрику и распространить среди рабочих.

Тут в комнатку ворвался Джек с запиской Эндера. Робин пробежал ее глазами и сказал, облегченно вздохнув:

– Это нам поможет. Слушайте! – Он громко прочел: – «Стачечному комитету! Я получил от администрации фабрики полномочия вести переговоры с рабочими и приступил к ним в твердой уверенности, что переговоры являются наилучшим выходом для обеих сторон. Но теперь я знаю, что меня преднамеренно ввели в заблуждение и использовали для того, чтобы внести раскол в ряды рабочих. Я глубоко сожалею, что повредил вашему делу. Ваша борьба за пересмотр рабочих контрактов вполне справедлива. Они давно нуждаются в изменении. Томас Эндер, фабричный инспектор».

Лица рабочих посветлели. Робин сказал:

– Думаю, неплохо будет, если мы заявление Эндера используем в листовке. – Он подозвал к себе Джека: – Слушай, все эти дни нам понадобится помощь грачей.

– А мы всегда готовы, – обрадовался Джек.

– Хорошо бы поскорей известить моего брата Джо. Передай ему, чтобы он шел сюда сразу же после смены. Ни сегодня, ни завтра мне не удастся побывать дома. Во что бы то ни стало надо создать новый стачечный комитет. А Джо пусть уведомит отца.

– Будет сделано! – воскликнул Джек. – Мы тут, где-нибудь поближе, устроим штаб-квартиру. А я буду курьером.

Временную штаб-квартиру грачи устроили в одной из подворотен, в глубине лабиринта переулков, где обычно проходил воскресный базар.

Оливеру поручили привести туда Джо. О событиях этого утра Оливер только и знал, что стачечный митинг не удался и комитет уволен. Но об этом Кинг своему брату сам расскажет. Поэтому Оливер по дороге в штаб-квартиру весело тараторил об успешной операции на «распродаже барахла» и не переставая отпускал всякие шуточки но адресу Телят-близнецов, которые-де теперь разодеты так, что стали походить на джентльменов.

Но Джо плохо слушал его, и конец пути они прошли молча. В подворотне они застали только Билли. Джек был в бегах, ведь он теперь курьер. Оливер немедленно смылся, решив раздобыть что-нибудь съестное.

– Мне надо сейчас же поговорить с Робином, – сразу заявил Джо, поздоровавшись с братом.

Билли покачал головой.

– Подожди еще часок. Надо сперва обсудить все как следует. Джек скоро вернется, Хенни и близнецы тоже вот-вот должны подойти… Нынче утром тут заваруха была! Я тоже участвовал.

– Ты? – удивился Джо.

Билли кивнул:

– И грачи мои тоже.

Кинг без всякого хвастовства и самодовольства рассказал о событиях минувшего утра в полной уверенности, что наступила лишь передышка, борьба будет продолжаться и в ближайшие дни рабочие победят. Поэтому он, не подумав, сообщил брату и об увольнении руководителей забастовки.

Джо в ужасе отпрянул.

– Уволили? И Робина нашего уволили? Да как же я об этом отцу скажу? Он ведь нам это сразу предсказал.

– Предсказал?

Сперва запинаясь, но затем все более горячо Джо передал брату вчерашний разговор отца с Робином.

Билли был потрясен. «Я ведь несправедлив был к отцу, – думал он. – Считал его тряпкой. А он был вожаком рабочих, и его отец, наш дед, тоже. И братья были бунтарями. Все они боролись, все Клинги… А я?» Вдруг он спросил, и в голосе его слышалось глубокое волнение:

– Но почему же отец никогда ничего не рассказывал нам об этом?

– Потому… – Джо задумался. – Наверно, не хотел, чтобы Робин пошел по тому же пути. Ведь с тех пор как отец перебрался в Лондон, он подолгу нигде не работал. Хозяева всегда дознавались, кто он такой, и первым увольняли его.

Билли долго молчал.

– Да, уж теперь нам трусить не к лицу, брат, – сказал он. В словах его звучала твердая уверенность. – А отцу так и передай: борьба продолжается и мы добьемся победы. Я знаю, он поймет нашего Робина, обязательно поймет. Ведь отец сам был таким же смельчаком.

В подворотне показался Оливер. В руках он нес хлеб, лук и морковь. Немного погодя прибежал Хенни с близнецами. Кое-как поев, они заспорили, кому первому рассказывать. Билли коротко разрешил спор:

– Джим Теленок оставался на фабрике. Пусть говорит, что там было.

– Ребятишки там молодцы! – весело доложил Джим. – Когда надзиратели стали искать парня, который пальнул в Очкастого Черта, они меня даже спрятали. Ну, скажу я вам, разукрасил наш Хенни Очкастого! Я сам его видел. Носище красный, будто раскаленный паяльник, а из глаз все еще капало.

Все с восхищением смотрели на Хенни.

– А как ты оттуда выбрался, Джим? – расспрашивал Кинг.

– Да с полчаса подождал, а потом улизнул через другие ворота.

Эдди добавил:

– Мы с Хенни дождались его. А как окончилась смена, мы еще поговорили с ребятами из прядильного цеха.

Кинг нетерпеливо спросил Хенни:

– Ну и как?

– Если взрослые будут хотя бы наполовину такими боевыми, как малыши, на следующей неделе все пройдет гладко, – спокойно ответил Хенни.

А Джек добавил:

– И я так думаю. Стачечный комитет выпускает листовку, и, если в понедельник она попадет на фабрику, во вторник утром все пойдет как по маслу.

Все грачи были того же мнения. Даже Оливер одобрительно кивнул. Но Джо покачал головой:

– А вы соображаете, чтó говорите? Знаете, чтó там утром в понедельник у ворот твориться будет? Небось всех обыскивать станут. Они же с Паркер-стрит вызвали на подмогу еще нескольких надзирателей! Мне Энди сказал. Как же листовка попадет на фабрику?

Грачи озабоченно переглянулись. Они хорошо понимали: надзиратели не должны найти ни одной листовки.

– Даже если листовки попадут на фабрику, – вслух размышлял Джо, – новых комитетчиков рабочие не очень-то послушаются. Вот если бы Бернеру и Робину и еще Бену удалось пробраться туда!

Грачи призадумались. Вдруг Кинг спросил:

– Послушай, Хенни, а как вы сегодня утром попали на фабричный двор?

– С другой стороны. Они там с шести утра уголь завозят. Через задние ворота, прямо в котельную. – Хенни улыбался во весь рот. – Я как увидал – сразу шасть на фуру и лицо углем вымазал. А Джим то же самое на второй фуре проделал.

Грачи развеселились. Да, уж на такие дела Хенни мастер!

Билли вдруг звонко рассмеялся, глаза загорелись.

– Доставим листовку! Но Джо верно говорит: этого мало! Я знаю, чтó мы посоветуем комитету. Пусть Джо передаст наше предложение. Слушайте внимательно!

Прошло всего несколько минут, а грачей как подменили! Слышался смех, свист. Хенни, надвинув капитанскую фуражку на лоб, крикнул: