Ему не дали договорить – проскользнув под локтем у Ленхен, Ки-Ки и Лаура, громко хохоча, втащили его в квартиру. Джо смутился. Он ведь не мог сказать, зачем пришел. О долговой расписке знал только Мавр. Как же ему теперь быть? Но, прежде чем Ленхен успела слово вымолвить, Ки-Ки решительно втолкнула Джо в комнату матери. Женни Маркс сидела за столом и писала.

– Это Джо, Мэми! Он к нам в гости пришел.

Лаура добавила:

– Тот самый Джо, о котором Мавр нам рассказывал. Помнишь, вчера? Ну, про кровать, которую они купили своей маме.

Женни отложила перо:

– Джо Клинг? Очень рада с тобой познакомиться. Как чувствует себя мама? А твой маленький брат? Чем кончилось дело у Кровососа сегодня утром? Надеюсь, все сошло хорошо?

Женни Маркс протянула ему руку. Но Джо даже не заметил этого. Он стоял словно зачарованный. Так это и есть жена Мавра? Какие у нее большие темные глаза и ресницы – густые-густые, словно бархатные. А как она смотрит на него – серьезно и в то же время приветливо. Джо и слова не мог произнести. Впервые в жизни видел он такое лицо – красивое и доброе сразу.

Да, Женни Маркс была красавицей. И с Джо Клингом происходило то же, что со всеми, кто ее видел в первый раз. Когда Мавр, рассказывая детям сказку, говорил о красоте какой-нибудь заколдованной принцессы, они строго следили за тем, чтобы он ее описывал только так. «И глаза у нее были чернее ночи и сияли будто две звезды, а кожа – белее снега, и губы алые, как алый мак! И вся она была стройная и гибкая, будто молодая яблонька. Большей красавицы на всем свете не сыскать».

И каждый раз Ки-Ки, глядя на свою маму, словно на чудо, говорила: «Нет, сыскать! А наша Мэми?»

Женни Маркс при этом только тихо улыбалась, а Мавр, украдкой посмеиваясь, соглашался:

«Ну хорошо, пусть будет по-вашему!»

Как-то он рассказал детям:

«Вы-то не знаете, но Мэми правда была самой красивой девушкой Трира. А когда она выбрала меня в мужья, посмотрели бы вы, какие рожи скорчили важные дамы и господа! Никто не хотел, чтобы она за меня выходила. А она все-таки настояла на своем. Как в настоящей сказке!»

Женни Маркс крепко пожала Джо руку и пододвинула стул.

– Садись, – сказала она. – Совсем я тебя оглушила своими расспросами. Это Мавр мне все про вас рассказал. И о тебе, и о твоей сестре Бекки, и о вашей маме, и как вы деньги копили, чтобы кровать купить… И потом – про субботу. – Она добавила очень серьезно: – Мы все очень волновались. Сегодня утром все сошло хорошо? У Кровососа.

– Да, хорошо, даже очень хорошо! – выпалил Джо, который все еще никак не мог прийти в себя.

Но взгляд его, скользнув по детям, уже остановился на полках с книгами, занимавшими все стены, затем на письменном столе, который был завален исписанными листками, тетрадями, газетами и толстыми томами.

– Вот здесь работает наш Мавр, – пояснила Женни Маркс, перехватив удивленный взгляд Джо. – Ты непременно дождись его и, когда он вернется, нам все подробно расскажешь.

Робости Джо как не бывало. Он открыто посмотрел на Женин Маркс и сказал:

– Нас сегодня отпустили домой уже в три часа. – В голосе его слышались годые нотки. – С завтрашнего дня будем работать, как полагается по закону. – Джо перевел дух. – И с мамы они штрафа не возьмут! Все знают, что она не… – Он опустил голову и замолчал. Но на душе у него было легко.

Женни положила руку ему на плечо. Она хотела еще о многом расспросить мальчика, но тут Муш протиснулся вперед и с нескрываемым любопытством уставился на Джо.

– Это Эдгар, – сказала Ки-Ки. – Его ты еще не знаешь. Его вчера не было с нами.

– А я сразу подумал, что это ты и есть, как увидел тебя внизу. Маленький Муш – вот ты кто!

– «Маленький»? Я великий полководец Муш, – выпятив грудь, сказал Эдгар, пытаясь придать своей веселой мордашке суровое выражение. – Я сегодня обратил в бегство великана-булочника Тома, Мэми. А какой громадный хлеб я у него добыл! И без денег. Погоди, я сейчас принесу, покажу тебе!

Малыш хотел уже выбежать вон, но Женни остановила его:

– Не ходи, Муш, я и так тебе верю. – При этом она вопросительно взглянула на Ленхен.

– Да разве за ним углядишь? Не успела я просто так, про себя, сказать: «Хорошо бы нам за хлеб только на следующей неделе платить!» – как Муш уже выскочил на площадку, – тихо объяснила Ленхен.

Тем временем Муш рассказывал своим сестрам:

– Не верите, да? А вот он тоже видел. Правда, мальчик, ты видел? У великана был большущий мешок, и в нем три огромадных хлеба! Я вытащил самый большой. Ну скажи, правда я вытащил?

Джо кивнул. Ну и выдумщик этот Муш! Но малыш с таким упоением рассказывал, что у Джо духу не хватило выдать его.

Обе девочки, хорошо знавшие хвастунишку, сразу расхохотались, приметив, что Джо смутился. А Лаура лукаво спросила:

– Неужели в мешке было только три хлеба, а не тринадцать и не тридцать три?

Тут рассмеялся и Джо. Муш обиделся на сестренку:

– Пойдем со мной, мальчик! Я покажу тебе свои игрушки. Пойдем в мой уголок. У меня есть заколдованные стеклянные шарики и волшебные пуговки. Знаешь, какие красивые!

Джо взглянул на Женни Маркс, как бы спрашивая разрешения. Она кивнула:

– Иди, иди! Потом все расскажешь нам, когда Мавр вернется. Нашим маленьким дикарям не терпится, они ведь так рады, что ты пришел к ним в гости. Для тебя они, конечно, малы, но если ты…

– Да что вы! – быстро сказал Джо. – У меня тоже две маленькие сестренки. Я люблю с ними играть. Если вы разрешите мне побыть здесь, пока мистер Мавр придет…

– Ха-ха! Он сказал «мистер Мавр»! «Мистер Мавр»… – Лаура так и покатилась со смеху, за ней и Ки-Ки.

Джо покраснел.

– Да ты не обращай внимания! – сказала Женни Маркс, погладив его по голове. – Это такие хохотушки, им только дай посмеяться. Нам с Мавром тоже достается. Ты говори просто – Мавр. Все наши друзья так его называют, а ты теперь наш друг.

«Какая она добрая!» – подумал Джо и собрался уже выйти вместе с детьми, но Женни опять спросила:

– Так как же твоя мама? Ей уже лучше? И малыш здоров?

– У мамы нет больше жара, – ответил Джо. – Я только что видел ее. Скоро она совсем поправится. И кашлять больше не будет. Если бы нам не помог мистер Мавр… Нет, просто Мавр… – Джо оглянулся на Лауру и умолк. А ему ведь так хотелось рассказать обо всем, что он чувствовал, что он думал! Но он сказал только: – А братика назвали Карл.

Женни Маркс даже вздрогнула. Одно мгновение она с удивлением смотрела на Джо. При этом ее брови поднимались все выше и выше. Ее взгляд скользнул по письменному столу и вновь остановился на Джо.

– Карл? Не Чарльз, как принято в Англии?

– Карл, Карл, – ответил Джо. – Так хотел мой брат Робин, и папа тоже, и мама. Все мы хотели так.

Женни на мгновение прикрыла глаза, затем, снова взглянув на Джо, спросила:

– А разве вы знали, как его зовут?

Джо, кивнув, с гордостью ответил:

– Да, у моего брата есть книга, и на ней написаны его имя и фамилия.

– Книга Мавра? – с изумлением спросила Женни. – А что написано на обложке, Джо? Ты знаешь название книги?

Джо поморщил лоб, силясь припомнить.

– Сейчас, сейчас! «Коммунистический… – тихо произнес он. – Коммунистический. Ну, как же это… Ага, вспомнил… Манифест»!

– «Коммунистический Манифест»! – воскликнула Женни Маркс. Руки ее стали машинально собирать листы бумаги, разбросанные по столу и приводить их в порядок.

Дети все еще ждали.

– Мавр будет очень рад. Очень даже будет рад, – сказала она, и в голосе ее послышалось сдержанное волнение. Затем она снова подняла голову и спросила: – Знаешь, мне так хочется узнать, что произошло у вас на фабрике. Скорей бы уж Мавр пришел! Вы правда ему один рог отпилили? – И она лукаво подмигнула Джо.

– Рог? Кому? – Джо был очень удивлен.

– Да этому негодяю – Очкастому Черту!

– Ах, вот оно что! Ему-то? – Джо рассмеялся. – Да уж, отпилили.

Это им, должно быть, все Мавр так рассказал.