– Кли-инг? Мэри Клинг? – переспросил он. – Мать того паршивца? – И он указал в сторону прядильни.

Поттер кивнул, не понимая, куда клонит Белл.

– Может быть, она заходила на склад, когда вас обоих здесь не было? Видно, вы все-таки оставили здесь ключ, а? А эта Клинг… Неужели так трудно сообразить? Живо давайте ее сюда! – И, видя, что Поттер все еще стоит в нерешительности, заорал: – Ну, марш, и сейчас же привести эту Клинг!

«Клинг… Клинг… – стучало у Белла в голове. – Да это мать того смутьяна! Сперва кинул мне под ноги веретена, потом нажаловался. Ну погоди же!» Очкастый уже предвкушал расправу.

Не прошло и пяти минут, как Мэри Клинг явилась на склад. Бледная, со впалыми щеками и налипшими к потному лбу прядками волос, она, с трудом переводя дух, вошла в комнату, стала возле упаковочного стола и оперлась на него рукой. Другой рукой она растирала мучительно болевший бок. Она слишком быстро сбежала по лестнице. Но, увидев перед собой мерзко ухмыляющуюся рожу Очкастого, овладела собой. Глаза ее гневно сверкнули, в них пылало возмущение и сознание своей правоты.

– Это что еще за обвинение? Неужели я украду кружева, которые сама же плела! Ничего глупее придумать нельзя.

– Что я думаю, не твое собачье дело! – взбеленился Очкастый и нагло на нее уставился. – Из всех кружевниц тебе одной разрешается сюда входить. Сдавать работу. Ты воспользовалась сегодняшней суматохой, увидела ключ и украла десять ярдов кружев. За них можно выручить неплохие денежки. Давай сюда, выкладывай! Живо! Еще можешь дешево отделаться! Наложим небольшой штрафик! – И он злорадно осклабился.

Мэри Клинг все еще никак не могла опомниться. Ее сорвали с рабочего места… Обвиняют, что украла кружева?

– Но почему именно я? – возмутилась она. – Ищите! Ищите везде! Пусть все скинут фартуки, может, кто и намотал на себя кружева. Если еще два часа назад были здесь, найдутся.

Белл бросил на Поттера уничтожающий взгляд. Этот олух проболтался. Белл накинулся на Мэри Клинг:

– Кто ты такая, чтобы мне указывать! Я здесь распоряжаюсь и знаю, что мне делать, голодранка! – И он посмотрел на порванную юбку, которую Мэри надевала на работу, чтобы сберечь единственную выходную.

Мэри еще не знала, какая над ней нависла беда. Она не чувствовала за собой никакой вины и поэтому требовала расследования. В ее устремленном на Белла и Поттера взоре было столько презрения, что оба невольно опустили глаза.

– Я останусь здесь и буду ждать, пока всех не обыщут, – заявила Мэри Клинг, – чтобы вы не смели меня больше ни в чем подозревать.

– Здесь, наверху, командую я, и мне решать, где тебе дожидаться. Вон, ступай в чулан. – Белл так грубо втолкнул ее в каморку, что Мэри отлетела к стенке и без сил упала на пол. – Ты все равно попалась. – Белл запер дверь на засов и повернулся к Поттеру: – Ступайте к кружевницам, их надо всех обыскать. Обеих коклюшниц и учениц-девчонок тоже. Карманы, сумки с едой и их самих. Поняли? – И, так как Поттер обалдело вытаращил на него глаза, нагло добавил: – Да, да, раздеть до рубашки! Возьмите на подмогу старуху Викки. А если кто упрется, теми я сам займусь!.. И вот еще что! – крикнул он Поттеру вдогонку. – Привести сюда этого Джо Клинга!

Мэри сквозь дверь услышала имя сына. Плечи ее затряслись от рыданий.

– Что эти подлецы задумали? – простонала она.

У кружевниц, как называли плетельщиц кружев на фабрике, поднялся переполох. Некоторые, собравшись в кучки, пытались сопротивляться. Но что им оставалось делать? Поттер пригрозил, что вызовет нового старшего кладовщика. Ну, а этого зверя они хорошо знали. И вот они стояли согнувшись, стыдливо прикрываясь жалким своим бельишком.

Кружево не нашлось.

Одна из работниц, которая никак не могла простить Мэри Клинг, что та получает на два шиллинга в неделю больше нее, украдкой шепнула Поттеру:

– Клинг вот уже месяца два собирает кусочки кружев и лоскутки. Даже прядильные очесы. Надо бы поискать у нее в мешке.

Двух пожилых коклюшниц и девочек-учениц тоже раздели и обыскали. В комнате коклюшниц Поттер перевернул все вверх дном. Сумка Мэри оказалась битком набитой всякими отходами и обрезками кружев. Но пропавшие кружева и здесь не обнаружили. Поттеру пришлось доложить Беллу, что поиски ничего не дали. Мэри Клинг вывели из чулана.

– Ну что? Кружева не нашлись. Куда ты их запрятала? Сейчас сюда приведут твоего пащенка… А это что у тебя в сумке? Почему тащишь отходы домой? Отвечай!

Мэри Клинг кусала губы, чтобы сохранить самообладание.

– Хозяин назначил меня старшей коклюшницей, потому что я хорошо работаю, – гордо ответила она. – Вся фабрика это знает. Но на два шиллинга прибавки много не купишь. Мы бедны. Муж безработный, дети болеют. А я жду ребенка. Лоскуты нужны мне для подстилки, нам не на чем спать! – Глаза ее сверкали ненавистью, и она презрительно сжала губы.

– Придержи свой грязный язык, паскуда! – заорал на нее Очкастый и забарабанил рукой по крышке бюро.

Джо явился на склад бледный, но преисполненный решимости. Увидев там мать, он испугался. Может быть, ей плохо? Джо хотел было ринуться к матери, но громовое: «Куда!» – пригвоздило его к месту.

Однако Очкастый тут же изменил тактику.

– Ну, сынок, куда же ты запрятал кружева? – вкрадчиво спросил он.

Джо взглянул на мать. Лицо ее будто окаменело.

– Какие кружева? – спросил он.

– Какие? – Очкастым вновь овладело бешенство. Его не интересовало, кто украл кружева, кто прав или виноват. Главное, – чтобы его ни в чем не могли обвинить, главное – найти козла отпущения. А кого, он уж давно наметил. Только бы добыть хоть какую-нибудь улику. Он еще раз, глумясь, передразнил Джо: – «Какие кружева, какие кружева»! Ворованные, вот какие! Кто тебе помогал? Кому ты их сплавил?

Джо поднял глаза на оцепеневшую в отчаянии мать и молчал.

В эту минуту явился вахтер – доложить, кто после десяти часов входил и выходил из здания. Вдруг он увидел Джо. Да, это тот самый в пестрой куртке… И тут же напустился на мальчика:

– Это ты лез по пожарной лестнице, я тебя сразу признал!

– В котором часу? – встрепенулся Очкастый.

– Да… вскоре после смены. Так, в четверть или двадцать минут седьмого. Лица-то я не разглядел, только вот пеструю куртку заприметил. Все равно поймал бы его утром на выходе.

Впервые Джо проклинал свое злосчастное пристрастие к пестрому.

– Отвечай! – налетел на него Очкастый. – Ты лез сюда по пожарной лестнице?

– Нет! – солгал Джо. – Нет! – Но второе «нет», которое должно было звучать тверже, выдало его.

Поттер так и подскочил:

– Стойте! Теперь я припоминаю. Андерсен как раз был на складе. Он с кем-то шептался. «Ш-ш-ш!» – услышал я и обернулся. Этот самый мальчишка. Если б я знал, что он по пожарной лестнице… я бы, конечно… Ну, правильно, это был Клинг!

– Так-с! Все ясно! – торжествовал Белл. – Сыночек лезет сюда по пожарной лестнице, мамаша показывает ему, где лежат кружева, он крадет их и кидает через окно во двор своему сообщнику. Вахтер, дубина, ничего не замечает, а мы здесь можем искать до второго пришествия.

– Стойте! – вскрикнула Мэри Клинг так, что все вздрогнули. – О чем вы толкуете? Ведь вы сами, Поттер, сказали, что кружева около десяти часов еще были на месте?

Простоватый Поттер кивнул:

– Да, так, около десяти, говорил…

– Но ведь мой сын Джо, если даже и влез сюда по пожарной лестнице, потому что ворота были закрыты, все это время стоял у своей машины в прядильном. Проверьте, где он был после десяти часов и где я находилась после десяти вечера. Я не выходила из комнаты, даже в уборную. Мы не виновны. – Но вдруг ее покинуло мужество, с каким она только что так отважно защищала свою правоту. Сквозь душившие ее слезы она пролепетала: – Не губите, прошу вас… – и без чувств рухнула на пол.

Белл приказал ее не трогать. Он уже закончил свое «дознание». Доказательства налицо. Джо видели здесь, наверху. А когда – это уже не имело никакого значения. Что вся шаткая постройка этих произвольных обвинений рассыплется, если сопоставить время, это Поттер понимал, но счел за лучшее промолчать. Неужели ему с первого же дня ссориться с новым начальством? Или самому, чего доброго, отвечать за пропажу кружев? Не повезло этой Клинг! Он наклонился над распростертой на полу женщиной и побрызгал ей в лицо водой.