Однако нам никак не попадалось ничего подходящего. Мы могли оказаться выброшенными на улицу, и я уже почти был готов подписать новый договор аренды, который привязал бы нас к прежнему помещению еще на два года. Глен и Мурари не разделяли моих пораженческих настроений. Они были полны решимости найти новое место.
Отличительной особенностью Глена была его способность отстаивать то, что ему казалось лучшим решением. Я же в мирских делах проявлял себя не так хорошо и постепенно смирялся с перспективной снимать старое помещение на первом этаже еще два года, внося более высокую арендную плату. Глен с этим не соглашался. Его решительность восхищала меня, но я думал: «Разве можно что-то сделать?» Помню, как я восторгался его решимостью; он считал, что что-то можно сделать, что этонужно сделать. В общем, мы не подписали невыгодный для нас договор. Упорство Глена побудило и других преданных искать жилье, и в конце концов Мурари нашел новый дом (он называл его «дворцом»), в который мы потом переехали.
В этом письме Прабхупада упоминает Мадана-мохану. О нем уже шла речь в предыдущем письме; там было сказано, что он хочет остаться в Бостоне. Мадана-мохана приехал из Нью-Йорка. Он был невысоким, худощавым спокойным человеком, и хотя здесь Прабхупада характеризует его здесь как составителя индексов (алфавитных указателей) к книгам, не думаю, что он ранее занимался чем-то подобным. Он предложил Прабхупаде выполнить эту работу, но у него не было ни соответствующего образования, ни опыта, так что он не смог сделать карьеру на этом поприще в сознании Кришны. По натуре Мадана-мохана не был ученым. Нью-Йорк ему не нравился — возможно потому, что он был тихим человеком, а нью-йоркский храм спокойствием не отличался. По-видимому, Мадана-мохана предпочитал спокойно сидеть в окружении алфавитных карточек, занимаясь «Бхагавад-гитой» Прабхупады.
Но Мадана-мохана не был специалистом в данной сфере. Этот случай может служить примером того, как кто-то предлагал делать что-то для Прабхупады, и тот соглашался. Прабхупада считал составление указателей важным делом. Без индексов его книги частично утратили бы свою научную ценность. И Прабхупада возложил на Мадана-мохану ответственность за составление алфавитного указателя. Но вряд ли Мадана-мохана сумел выполнить эту работу.
Прабхупада здесь пишет, что Мадана-мохане можно переехать из одного центра в другой, но при условии, что он будет добросовестно выполнять свое служение. Помню, однажды в Индии я сопровождал Прабхупаду на прогулке (тогда я на протяжении нескольких недель был его секретарем). Динанатха, служивший тогда Прабхупаде в Индии, попросил разрешения вернуться на Запад. Прабхупада сказал: «Хорошо, но это не должно быть … — и произнес индийское слово, означающее “скандальный”. — Ты не должен уезжать со скандалом». Прабхупада сочувствовал преданным, уставшим от индийской жизни, но хотел, чтобы Динанатха передал свои обязанности из рук в руки другому преданному, и чтобы отправился туда, где смог бы найти хорошее служение. В случае с Мадана-моханой ситуация была схожей: если он не хотел работать в Нью-Йорке, Прабхупада не видел вреда в его переезде в более тихий Бостон — лишь бы Мадана-мохана продолжал там работать.
Однако часто преданные, переезжая, просто бросали свою работу, и в предыдущем письме Прабхупада заметил, что не любит, когда преданные перемещаются из одного центра в другой по собственной прихоти. Вскоре после того как я получил это письмо, по инициативе Прабхупады состоялось первое заседание президентов храмов, и одним из основных четырех вопросов повестки дня стало обсуждение мер по предотвращению излишних перемещений преданных. История доказала, что человеческий фактор преодолевает все препятствия. Преданные продолжали перемещаться из храма в храм, но часто их уход был «скандальным», непредсказуемым. Преданные покидали один храм и появлялись в другом. Мы условились, что президенты храмов перед тем, как принять такого преданного, должны позвонить президенту того храма, из которого преданный уехал, и узнать, при каких обстоятельствах это произошло. Президентам нужно будет обсудить ситуацию, и, как мы считали, следует предложить кого-то взамен — чтобы во всех центрах сохранялся баланс преданных.
Прабхупада был заинтересован в том, чтобы преданные действовали ответственно и чтобы на них можно было положиться. Если он хотел, чтобы кто-то делал алфавитный указатель, то эту работу могли выполнять в Бостоне не с меньшим успехом, чем в Нью-Йорке — лишь бы она была выполнена. В противном случае как могло бы функционировать Общество, в котором преданные постоянно меняли бы вид служения, бросая недоделанную работу? Интересно отметить, как в этом письме Прабхупада расставляет приоритеты: указатель должен быть сделан. А иначе как Прабхупада мог переиздать Бхагавад-гиту «за свой счет»? Прабхупаде были важны его книги.
Несмотря на такую ментальность, Прабхупада редко без объяснения приказывал преданному жить в конкретном месте или заниматься определенным служением. Он всегда апеллировал к нашему рассудку и нашему желанию помогать ему. Прабхупада никогда не требовал слепого повиновения, хотя иногда требовалось именно оно.
Если бы даже Мадана-мохана сказал: «Я перееду в Бостон, поскольку не могу жить в Нью-Йорке, но я не доделаю алфавитный указатель», Прабхупада, будучи разочарованным, кончено же мог сказать: «Хорошо, просто повторяй “Харе Кришна” и ешь прасад». Но он запомнил бы этот инцидент, особенно, если преданный сам вызвался исполнять такую работу, стараясь стать заметной фигурой. Если бы такой человек опять сменил вид своего служения, а потом снова сделал это, в глазах Прабхупады он стал бы капризником, и Прабхупада уже не воспринимал бы его обещания как серьезные обязательства. Если мы проявили инициативу и приняли на себя ответственность перед духовным учителем, то это стало важным шагом в наших взаимоотношениях с гуру. Если же мы потом отказались выполнять свою работу, то это может повредить учителю, и он может подумать о нас как о необязательном человеке. И это может приостановить наше духовное развитие.
В двенадцатой главе Бхагавад-гиты Кришна перечисляет (в убывающем порядке) средства, призванные возвысить нас в духовной жизни: «Просто сосредоточь свой ум на Кришне. Если ты не способен сделать это, следуй правилам и предписаниям бхакти-йоги. Если же ты не в силах им следовать, старайся просто работать для Кришны. Но если ты не можешь трудиться для Кришны, отказывайся от результатов своего труда и старайся пребывать в себе. А если даже это тебе не по силам, то взращивай знание». Инициированные преданные понимают, что они не могут выйти за рамки двух первых пунктов — если мы не можем постоянно думать о Кришне, пребывая в экстазе, то нам следует придерживаться регулятивных принципов вайдхи-бхакти.
Аналогичный список можно составить в отношении нашего служения Прабхупаде. Он обычно позволял преданным проявлять инициативу и принимать на себя обязательства. Я не помню, чтобы он приказал кому-либо, например, идти распространять книги. Но когда парни и девушки слышали его общие беседы о распространении книг, они ощущали его благосклонность. Может быть эта благосклонность не выражалась в форме проявления внимания к каждой персоне, но преданные знали, что «общие» беседы вовсе не были общими, что они адресованы каждому из них. Откликаясь на слова Прабхупады, они обретали его милость.
Однако преданные часто обнаруживали, что не в силах продолжать трудиться на этом высшем уровне. Они были неспособны по-прежнему делать то, чего от них ожидал Прабхупада. И хотя он бывал разочарован, он принимал их переход к другому виду служения и не считал ситуацию признаком несостоятельности преданного — если только тот ответственно исполнял свои новые обязанности.
Даже если мы отступили с прежней геройской позиции и перестали придерживаться обязательств, принятых ранее на себя, нам нужно приспособиться к новой ситуации и ответственно действовать в изменившихся обстоятельствах. Тогда у нас по-прежнему будет надежда на успех. Если мы не можем быть ответственными брахмачари, тогда можем стать ответственными домохозяевами.