Но случилось неожиданное: Верика к своему ужасу узнала, что беременна. Предпринимать что-либо было уже поздно. Широкие одежды долго скрывали правду и от Аришат, и от соплеменников, которые посчитали округлости Верики результатом хорошего питания в доме Мисдеса, но продолжаться долго это не могло. Когда до истечения срока беременности оставалось менее трех месяцев, девушка решила открыться Аришат, чем повергла ее в глубочайшее изумление.

– Что ты наделала! Ведь по вашим обычаям тебе полагается смерть! – ужаснулась Аришат, осознавая последствия случившегося.

Веерка разрыдалась.

– Я знаю, но что случилось, то случилось… – сквозь слезы проговорила она. – Биттор имеет право казнить меня на глазах всего племени, невзирая на мое царское происхождение…

– Ладно. Вот что мы сделаем, – подумав, сказала Аришат. – Моя любимая рабыня, гречанка из Сицилии, Афида, заберет твоего ребенка к себе и будет выдавать его за своего. Она образованна и сумеет дать ему хорошее воспитание, а я прослежу, чтобы он жил достойно и ни в чем не нуждался…

– Аришат, вся беда в том, что я хочу этого ребенка! Ведь он от моего возлюбленного Гауды. И я не смогу с ним расстаться…

– Но это же смерть для вас обоих!

Видя, что Верика продолжает рыдать, Аришат попыталась ее приободрить:

– Идет война. Все меняется. Завтра ты можешь оказаться… м-мм… свободной от уз брака, вот тогда и заберешь ребенка. Женщины вашего племени более независимы, и ты сумеешь найти выход…

Погладив девушку по голове, Аришат нежно сказала:

– Ты умная девочка. Значит, все будет хорошо.

Так на свет появился Акам, чья судьба будет неразрывно связана с Аришат…

Осада Нового Карфагена началась неожиданно.

Армия Сципиона Младшего тайно выступила из Терракона. Шесть дней легионеры быстрым маршем двигались к городу. Достигнув его, они, не теряя ни дня, приступили к штурму.

Одновременно с моря подошел флот, возглавляемый соратником и другом полководца – Гаем Лелием.

Этого дерзкого маневра никто не мог предвидеть. Три армии карфагенян были разбросаны по всему полуострову – от Ибера до Гадеса. Ближайшая располагалась на расстоянии десяти дней пути. Поэтому у Сципиона было всего десять суток на взятие города.

Это казалось очень трудной задачей. Город был практически почти непреступен – с двух сторон его окружало море, с третьей – воды большой лагуны, соединенной с морем небольшим искусственным каналом, через который корабли пройти не могли. По суше до крепости можно было добраться только с восточной стороны, через узкий перешеек шириной не более двух стадиев . Но здесь врага встречали высоченные мощные стены, расположенные на пересеченной, скалистой, труднопроходимой местности.

Убежденные в неприступности города, карфагеняне не держали здесь большого гарнизона: всего тысяча человек, и то вместе с ополчением.

Но римляне верили в удачу и божественную сущность своего полководца.

Публий Корнелий Сципион Младший пока не одерживал блестящих побед. Единогласно избранный народом Рима на Марсовом поле, как самый вероятный кандидат на роль командующего, он лишь недавно прибыл в Испанию. Проявив мужество при Тицине и Каннах, Публий зарекомендовал себя бесстрашным командиром, а убежденность народа в его причастности к богам, – все верили, что он сын Юпитера, – предрешила результат выборов в его пользу. Легенда о том, что его мать была бесплодна, но после посещения дома Сципиона великим богом в образе змея забеременела, была известна всем.

– Только избранник богов может победить карфагенян, так подло убивших его отца и дядю! – кричала толпа на Марсовом поле.

После его избрания дом Сципиона на Тусской улице вблизи Форума был полон гостей, которые стремились засвидетельствовать свое почтение столь молодому и успешному политику. Но скромный от природы Сципион не нуждался в лести и всячески уклонялся от встреч. Единственный, кого он всегда был рад видеть, был Гай Лелий, его лучший друг, происходивший из небогатой семьи с неримскими корнями.

Сегодня утром флот Лелия штурмовал город со стороны моря, а с суши легионеры Фонтея первыми взбирались на стены по наспех сколоченным приставным лестницам.

– Вперед! – кричал, надрывая горло, легат.

Однако штурм проходил тяжело. Стены были столь огромными, что высоты лестниц не хватило. Осажденные тоже не дремали, беспрестанно сбрасывая на головы римлян камни и тяжелые бревна. Солдаты с криками падали вниз – кто от головокружения, кто сраженный неприятелем.

– Я думаю, что мы не возьмем стены простым штурмом, – говорил легату рассудительный Тит Юний, стоявший рядом с ним.

– Это будет очень трудно, – согласился Фонтей. – Но строить осадные машины нет времени. Армия карфагенян наверняка уже на подходе.

Фонтей предпринимал все новые попытки подняться на стены, ведь Сципион доверял ему безгранично, как преданному соратнику своего отца, после гибели которого легат еще два года воевал с пунийцами, не пуская их за Ибер.

Под началом выбранного войском Луция Марция они уничтожили два военных лагеря преследовавших их пунийцев. Те не видели серьезного противника в небольшой, к тому же проигравшей битву и обезглавленной римской армии, и даже не выставили на ночь усиленной охраны, ограничившись несколькими постами. Когда тьма опустилась на землю, римляне пошли в атаку. На один лагерь напали воины Луция Марция, на другой – Фонтея. Резня была ужасной. Пунийцев погибло более тридцати тысяч, и это спасло небольшую армию Луция Марция от окончательного истребления. Карфагеняне нескоро оправились от разгрома, а к римлянам успело подойти подкрепление из Италии. С той поры прошло почти три года, и сейчас зарекомендовавшие себя Луций Марций и Тиберий Фонтей служили старшими офицерами в армии Сципиона Младшего.

Легат заметил, как к нему быстрым шагом приближается полководец.

На первый взгляд, в облике Публия не было ничего выдающегося. Невысокий, обычного телосложения молодой человек; миловидное лицо с близко посаженными глазами и типичным римским носом – такого не сразу и заметишь в общей массе. Но когда он начинал говорить, слушавшие бывали буквально заворожены его манерами, образованностью, скромностью, горящим взором и понимали: этот человек умен не по годам, и в свои двадцать семь он достоин быть признанным.

Сципион шел в сопровождении трех легионеров-ветеранов, прикрывавших его большими щитами. Он не был трусом, но считал, что безрассудная, случайная гибель полководца может сказаться на результате сражения, и тем более на результате миссии, порученной ему народом Рима, а этого случиться не должно.

– Легат Тиберий Фонтей, – сказал полководец мягким, но звучным голосом, – нужно отобрать пятьсот самых лучших бойцов и послать их на берег лагуны.

Тиберий удивленно посмотрел на Сципиона, но расспрашивать ни о чем не стал: скрытность полководца была известна всем в армии.

– Очевидно, они должны взять с собой лестницы? – все же на всякий случай спросил он.

– Да, – коротко ответил Сципион и добавил: – Пусть ждут моего сигнала.

Через час пятьсот человек под командованием Тита Юния заняли указанную им позицию. Они недоумевали – зачем они здесь, да еще с лестницами? До города далеко, лагуна достаточно глубока, стены с этой стороны даже толком не охранялись из-за бесперспективности штурма. Пока их товарищи безуспешно пытались взять город, они вынуждены бездельничать и ждать невесть чего…

Но вот наступил полдень. Внезапно солдаты увидели настоящее чудо: вода в лагуне начала стремительно убывать, и через час уже была им по колено.

Со всех сторон раздавались изумленные возгласы:

– Что это?!..

– Нептун, защити нас!..

Ошеломленные легионеры не заметили скачущего во весь опор Сципиона, который осадил коня и громко обратился к ним:

– Воины Рима! Смотрите – это милость богов! Ночью ко мне явился Нептун и обещал помочь нам во взятии города. Боги никогда не нарушали данных мне обещаний. И вы это видите! С это стороны Новый Карфаген не охраняется, так взойдите на стены и захватите город!