Изменить стиль страницы

Вошедшие с достоинством приветствовали Ганнибала, и старший из них, Левкон, церемонно обратился к Баркиду:

– Приветствуем тебя, наш повелитель. Верховным вождем и советом старейшин нашего племени велено передать тебе, прославленному полководцу, поздравления от всех турдетан по поводу победы над зарвавшимися кельтами. В знак глубочайшего уважения просим принять дары: вот меч знаменитой иберийской стали, инкрустированный золотом; вот драгоценности для твоей молодой жены Имильк, нашей соплеменницы; вот теплые турдетанские ткани для твоих зимних одежд и одежд твоих приближенных. Кроме того, предлагаем тебе насладиться великолепными моллюсками и устрицами из Внешнего моря, присланными к твоему столу в достаточном количестве.

На лице Ганнибала появилась властная, но доброжелательная улыбка.

– Я благодарю моих верных турдетан. – Его голос был звонок и торжественен. – И готов выслушать ваши просьбы.

– Повелитель, – заговорил Пальбен, – мы вынуждены просить у тебе защиты от подлых сагунтийцев…

Убедившись, что взгляды присутствующих выражают неподдельный интерес, Пальбен продолжил:

– Некоторые наши селения на побережье вблизи Сагунта, жители которых занимаются выловом и засолом рыбы, а также деревни на равнине, чьи обитатели разводят скот, разграбили отряды молодых воинов Сагунта. Почти все население истреблено, а те немногие, кто остался в живых, вынуждены бежать, и боятся возвращаться обратно…

– Есть доказательства, что это совершили именно сагунтийцы? – нахмурившись, спросил Ганнибал.

– Все нападения происходили ночью, и некоторые выжившие утверждают, что узнали одного из них, Адмета, сына одного из самых знатных людей Сагунта – Алкона, – ответил Левкон. – Адмет пользуется огромной популярностью среди греческой «золотой молодежи» Сагунта и ненавидит турдетан. Спасшиеся помнят отчетливо: нападавшие говорили по-гречески и были одеты в греческие одежды…

– Повелитель, – снова заговорил Пальбен, – всем известны давние распри между турдетанами и сагунтийскими греками из-за прибрежных территорий. Сагунтийцы не считаются с нами, а значит, не считаются с Карфагеном. Греки Сагунта поддерживают Рим и всячески вредят твоим союзникам в своем городе. Мы просим защиты и справедливости и уверены, что ты, наш верховный вождь, справедливо рассудишь нас с Сагунтом в этом споре.

«Молодцы илергеты! – мысленно радовался Мисдес. – Сработали на совесть! Турдетаны и не подозревают, что все эти «греки» уже несколько недель находятся в нашем лагере под присмотром наших же командиров, потому что зачислены в конницу Ганнибала».

Ранее пятеро его наемников – лузитан, родом из Западной Испании, с другого конца полуострова – которым наплевать и на сагунтийцев, и на илергетов, - встретились с Биттором в лесу, в условленном месте. Они передали ему несколько тюков с одеждой, приобретенной людьми Ганнибала в Сагунте.

Ни лузитане, ни люди Биттора (кроме него самого) не видели друг друга, а значит, не подозревали об истинной цели этой встречи.

Что вожди илергетов говорили своим людям по поводу целей набега, Мисдеса совершенно не волновало. Главное – задача выполнена блестяще. Важно, что тюки возвращены Биттором все тем же лузитанам: иначе илергеты не позволили бы себе уничтожить дорогую одежду, а в столь хитроумном деле не должно остаться никаких улик.

Теперь же сагунтийцам никогда не отмыться, и они ответят за нападение, якобы совершенное ими.

Выслушав турдетан, Ганнибал помрачнел. Некоторое время он пребывал в задумчивости, а потом воскликнул с возмущением в голосе:

– Мы заставим Сагунт жестоко поплатиться за истребление ваших соплеменников! – Он нахмурился, выдержал выразительную паузу и, подняв вверх правую руку с вытянутым в потолок указательным пальцем, произнес: – Но чтобы возмездие было справедливым и жестоким… нужно заручиться поддержкой Совета Карфагена. Сагунт надо не просто запугать, а уничтожить! Однако, это может привести к войне с его союзником - могущественным Римом. Такой шаг нельзя сделать без одобрения Сената. Вы должны понимать: Карфаген отомстит за вас, даже если это будет чревато большой войной.

Турдетаны испуганно переглянулись: в их планы не входило заходить столь далеко, но ведь именно они первыми обратились с просьбой к Карфагену, и теперь отступать было нельзя.

– Вы должны будете отплыть в Карфаген вместе с моими людьми, и там всё в подробностях изложить перед Советом, – продолжал Ганнибал, не обращая внимания на реакцию посланников. – Мною будет направлено письмо старейшинам, где я расскажу о злодеянии и потребую одобрения сенаторами моих действий, направленных на совершение справедливого возмездия… Сейчас вы можете отдохнуть. Мои люди о вас позаботятся. О времени отъезда вы будете предупреждены.

Не дожидаясь ответа турдетан, Ганнибал величественным жестом дал понять, что аудиенция закончена.

Поклонившись, послы покинули зал. За ними вышли все остальные.

Ганнибал спустился в свой кабинет и сел писать письмо Совету, текст которого, ожидая приезда турдетан, он уже неоднократно обдумал.

Медлить нельзя: до начала военного сезона остался один месяц. А за это время необходимо получить одобрение сенаторов (в чем он, впрочем, не сомневался) и начать осаду Сагунта.

ГЛАВА вторая  “Войне – быть!”

«Никогда еще не сражались между собою

более могущественные государства и народы,

никогда сражающиеся не стояли

на более высокой ступени развития своих сил

и могущества» 

Тит Ливий

Над Сагунтом сгустились тучи – в прямом и переносном смысле. Они висели свинцовой тяжестью над головой осажденных, не давая изредка пробивающемуся солнцу приласкать землю, и хотя бы как-нибудь, совсем чуть-чуть, утешить души горожан, терзаемые страхом. Погода стояла совсем не весенняя – пасмурно, сыро и довольно холодно. Одно успокаивало: враг в своих палатках и шалашах мерз гораздо больше.

Большая часть мужского населения города мрачно наблюдала с городских стен за приготовлениями карфагенян к штурму.

Армия Ганнибала разделилась на четыре части, каждая из которых методично выполняла его приказы. Солдаты возводили оборонительные сооружения, строили осадные машины, заготавливали камни для баллист и катапульт, древесину и продовольствие. Все тщательно готовились к длительной осаде.

Сагунтийцы были в отчаянии, но сдаваться без боя не собирались. Цель врага проста и понятна всем жителям города: навсегда избавиться от господства Сагунта над прибрежной торговлей, отнять у сагунтийцев все имущество, а их самих сделать бесправными рабами. Поэтому свою жизнь и свободу защитники надеялись продать дорого – ценой многих жизней захватчиков.

Все предшествующие переговоры прошли безуспешно: Ганнибал обвинил сагунтийцев в убийствах и грабежах турдетан, его верных поданных, и не хотел слушать никаких оправданий. Он потребовал огромной контрибуции и выдачи карфагенянам всей греческой «золотой молодежи» города во главе с Адметом.

Обвиненный в том, чего он не делал, Адмет не находил себе места: ведь получалось так, что он стал причиной всех бед своего народа.

Отчаянный малый, он вырвался из города вместе с Аваром – уже известным нам сыном вождя ваккев – добрался до Эмпорий, а оттуда отправился в Италию – просить помощи и защиты у союзников.

Рим встретил беглецов радушно. Консулы представили их Сенату и доложили о положении дел в Испании.

Послы зачитали слезные письма от магистратов и городских жителей, однако попытки убедить отцов Рима немедленно отправить грозные легионы на помощь Сагунту остались тщетными: сенаторы решили ограничиться посылкой в Карфаген посольства, которое должно было осадить зарвавшегося Баркида, предупредив Совет о недопустимости нарушения мирного договора и о последствиях этого нарушения.

В это же время послы турдетан, Левкон и Пальбен, возвращались из Карфагена, где им пришлось выступать перед Советом и просить защиты от сагунтийцев.