от характерного для суфиев >квиэтизма, призыв к активности, действен-

ной помощи ближним.

Если к этому прибавить указание Раузат ал- джиннат (стр. 545), что любимым автором Мухсина был Газали и что старания его былр

направлены на воскрешение книги Ихйа' 'улум ад- дин, многое стане."

лонятным. Пламенное искание истины, о котором нам повествует мул

ла Мухсин в своей автобиографии (ср. стр. 490), не прошло

для него бесследно. Руководство такого учителя, как мулл<*

Садра, не могло не направить ищущего на верный путь. Мулла Мухсиу

ознакомился с важнейшей суфийской литературой и проникся учением

таких философов, как Газали и Ибн ал-

г Араби 26 . Он прошел такую шко-

лу суфизма, какой в эту эпоху падения суфийской философии и вырож-

дения ее в дервиш'изм нельзя было найти у живых людей. Вышепри-

веденная цитата, обличающая суфиев, направлена не против суфизма, она имеет целью вскрыть обман и шарлатанство, в эту эпоху заме-

нившие «истинное знание». Во всем длинном отрывке мулла Мухсин

нигде не касается основных теорий суфизма. Он обличает практику

его, приведшую к грубому обману, к использованию темноты народ-

ных масс и легковерия богачей. Нет сомнения, что к таким суфиям

мулла Мухсин себя не причислял. Его трудный и скорбный путь, его неутомимое искание истины во всех областях тогдашней науки —яркое тому свидетельство. Поколебать такой вывод может только его

собственное утверждение, что он пользовался терминологией и фор-

мами суфизма, не понимая их смысла. Стихи его этим словам явно

противоречат. Пристрастие его ·κ лучшим теоретикам суфизма пока-

зывает, что он прекрасно сумел разобраться в гигантской суфийской

литературе. Единственное объяснение, которое можно было бы дать

этим его словам, это истолкование их как старческой попытки огра-

25 <3ерно или «джав» (джау)—иранская

мера веса, равная приблизительно

48 мг. — Ред.у

20 Сочинения последнего он часто цитирует, но из опасения нареканий говорит

о нем как о ^ jU J i

{ jà^

(Рауэзт ал- джиннат, стр. 546).

31 * 483

дйть себя от преследования врагов в последние дни жизни, покаяться

на всякий - случай и .в том,, что сам он преступным не считал.

Мулла Мухсин—'бесспорно суфий, но не дервиш, изысканный

суфий- философ, примиряющий основные положения суфизма с дей-

ственной моралью и стремящийся быть не бременем, а полезным

членом своей среды. Но почему в таком случае он вызвал столь

яростную вражду улемов, доказательство которой мы видели выше?

Такой человек, казалось бы, не заслуживал прозвания еретика и врага

правоверия. Ответ на этот вопрос нам дают те же источники, из

которых мы почерпнули все остальные наши сведения о нем.

Мулла Мухсин, по свидетельству всех биографов, был ригористич-

пейшим ахбари, т. е, не признавал действительности иджтихада и

тем самым отвергал авторитет муджтахидов

27 .

В своей вражде к

муджтахидам он заходил весьма далеко, даже вплоть до утверждения, что «люди иджтихада не могут спастись»

28 . Автор Лу'лу'

ал- бахрайн

тоже подтверждает эти сведения и сообщает:

J! »LLJi ^ 4L*

«Он (т. е. мулла Мухсин. — E. Б.) много осуждал муджтахидов в по-

слании ,,Ладья - спасения", и из него даже можно усмотреть причаст-

ность всех улемов к неверию, помимо порочности, как например [в том

месте], где он цитирует стих Корана: ,,О сынок, садись [в ладью]

с нами! то есть: и не оставайся с неверными"...»

При таких условиях, конечно, не удивительно, если мулла Мухсин

встретил со стороны муджтахидов свирепый отпор

31 . Пока секта ах-

бари имела хотя какую- то силу, он еще мог бороться против их влия-

ния, но когда у су ли (Jj^l) , т. е. сторонники кийаса, взяли верх окон-

чательно, спасти муллу Мухсина от их расправы не могло уже ничто.

Можно быть вполне уверенным, что, если бы только не смерть его, усули, которые окрепли только к началу XII в. х., конечно, расправи-

лись бы не только с его сочинениями, но и с ним самим«

Из поэтических произведений муллы Мухсина мне известен только

его диван, в котором, как уже было сказано, Риза- Кули- хан насчи-

тывает около 6—7 тыс. бейтов. Насколько эти сведения верны и

действительно ли до «ас дошла только часть его стихов, сказать трудно.

Возможно, что и стихи до известной степени разделили общую участь

его произведений. Наличие в Раузат ал- джиннат нескольких стихо-

27 См. Browne, Persian

literatüre in modern times, pp. 374—376 и индекс под сло-

вом Aklıbari.

2 8

M ^ A V I Jjbl о be! |»Λ£— Раузат ал- джиннат, стр. 543.

29 К оран, XI, 44.

30 Раузат ал- джиннат,

стр. 546.

31 Достаточно вспомнить, что знаменитый Шейх Ахмад

ал- Ахсаи в своей вражде

К мулле Мухсину доходил до того, что называл его Муси' ( ^ ^ -и > ) — злодеем, а его

любимца И бн ал- 'Араби вместо Мух'и д- Дин («Оживитель веры») Мумит ад- Дин

(«Умертвитель веры»); Browne, Persian literature in modern times, p. 434.

484

творений, не вошедших в диван, как будто бы подтверждает это пред-

положение, но уверенности здесь, конечно, быть не может.

Что касается содержания дивана, то о нем говорить особенно

много не приходится. Оно, как это будет видно далее, чисто суфийское

и. мало отличается от других аналогичных диванов как классического

периода, так и нового времени. Можно было бы произвести анализ

философской подкладки его и установить те отличия в доктрине, ко-

торые характерны именно для него, но для такой работы рамки

настоящей статьи слишком узки. Потребовалось бы ввести весьма

много предварительных наблюдений по поэтической терминологии су-

Физма, 'без которых весь дальнейший а

; нализ был бы мало убедителен

Да едва ли и стоит проделывать эту работу в отношении автора позд-

него периода, когда ни один л- ирический диван старейших суфиев

в этом отношении еще совершенно не обследован

32 .

Поэтому мне

придется ограничиться рассмотрением одной формальной стороны

дивана, не касаясь ближе содержания.

В этом отношении прежде все- о бросается в глаза одна харак-

терная особенность стихов муллы Мухсина, довольно резко выделяю-

щая его диван <из ряда аналогичных произведений 'персидских суфиев.

Это необычайно подчеркнутая, ярко выраженная песенность значи-

тельного числа его газелей. Читая 'их, тотчас же чувствуешь, что это

Tie обычные стихи, что за текстом скрывается певучая мелодия. Стихи

его невольно заставляют поизадуматься над легендой о его пристра-

стии к пению. Если он действительно держал певиц в доме, которые

услаждали его СЛУХ пением во время молитвы, то не для них ли

писались эти стихи? Явление это само по себе не представляет ничего

нового. Нам »известно что такой обычай существовал среди суфиев

самой ранней эпохи

33 , на него указывает и Сухраварди в 'Авариф

ал- ма*арисЬ

и

Излюбленным приемом муллы Мухсина является нечто вподе край-

не расширенного jJUeJ'l J^ y- J\ ^

35 . Однако мулла Мухсин не

довольствуется повторением одного слова в начале и конце каждого

бейта. Он повторяет целый комплекс слов, таким образом создавая

крайне своеобразное построение, отличающееся мелодичностью и плав-

ностью, вроде:

Стихотворения, построенные по такому принципу, в диване его

встречаются весьма часто, и некоторые из них я далее приведу в виде

образца. Нельзя не отметить, что эта своеобразная манера, которой

поэт пользуется весьма искусно, придает стихам отпечаток простоты

и естественности и приближает их к народной песне, весьма охотно