- Если есть, то я хотел бы виноградное.

Соби улыбнулся:

- Хорошо, Рицка.

Через несколько минут Рицка с наслаждением лизал лилового цвета мороженное в вафельном стаканчике, то и дело смущенно стирая с носа молочные пятна. Себе Соби купил сигареты: привычка курить появилась очень давно и он не хотел от нее избавляться – это отвлекало от тягостных мыслей. В такие моменты можно просто затягиваться, ощущая, как дым заполняет легкие, а потом смотреть, как тоненькая струйка облачком поднимается вверх – и ни о чем не думать.

Рицка шел молча, пиная опавшие листья под ногами, постепенно поедая свое лакомство. Потом он увидел лавочку, стоящую немного в стороне от дорожки и свернул туда.

- Соби, - мальчик опустил руку с мороженным, - Давай сделаем сейчас несколько воспоминаний?

- Воспоминаний? – Соби не спросил сразу, когда это слово резануло ему слух, поэтому сейчас он несколько удивленно смотрел на Рицку, - Ты называешь воспоминаниями фотографии?

- Да, потому что фотография это не очень верное слово. Это не просто карточки – это мои воспоминания, которые я не хочу забыть!

- Ты не забудешь, Рицка.

- Нет! - Рицка опустил ушки, - Если я не буду делать воспоминания, то все забуду: Сэймэя, маму и тебя, Соби. Иногда оттого, что подобное может произойти еще раз, становится так страшно, что я бы с удовольствием вернул это тело настоящему Рицке, когда он появится.

Соби присел перед мальчиком и взял его за руки, которые покрасневший Рицка торопливо выдернул, роняя мороженное в пестрые листья, не успевая подхватить его, лишь скользнув пальцами по подтаявшему верху:

- Соби… мороженное…

Соби, казалось, не слышал его и снова потянулся к Рицке. Паренек спрятал руки у себя за спиной, но Боец все же смог перехватить его за кисти, переплетая свои пальцы с липкими пальчиками мальчика.

- Я упустил мороженное, - прошептал Рицка, отворачиваясь, не зная, как реагировать на настойчивость молодого человека.

- Рицка, я куплю тебе еще, я куплю тебе любое мороженное, которое ты пожелаешь, - Боец смотрел на мальчика и постепенно его сердце заполняла нежность, - Рицка, ты – настоящий, даже поражает насколько ты настоящий.

Рицка ему нравился. Не так как понравилась бы ему его Жертва или не так, как когда-то ему стал нравится Сэймэй: это было нечто другое. Большие грустные глаза, непослушная челка, коротковатая одежда, пластыри – Соби внезапно почувствовал, что это неимоверно ему дорого, что это то, что, возможно, даст ему силы жить дальше. Продолжать бороться и… побеждать. «Я познакомился с этим мальчиком всего пару дней назад, он теперь моя Жертва, но почему я чувствую себя рядом с ним так… спокойно? Сэймэй почти убил меня своим решением, уничтожил то, во что было вложено столько смысла и моих чувств, унизил каждую минуту счастья – такого редкого – что у нас с ним было. Ему никогда не была нужна моя защита, никогда не был нужен я сам. Я не проигрывал бои, но в душе я все же проиграл самый главный свой поединок, потому что мне не для кого было сражаться. Возможно ли, что Рицка даст мне то, в чем я так нуждаюсь?»

Кошачьи ушки Рицки немного приподнялись:

- Ты, правда, так считаешь? Но я… когда-то я забыл все, что было со мной, даже то, какой я есть на самом деле, - он вздохнул, - Мама не узнает меня. Наверное, я виноват в том, что произошло. Видимо это нечто ужасное и я должен искупить свой грех, но… я не знаю как, Соби! И я больше не хочу ничего забывать. Мы ведь можем сделать с тобой несколько воспоминаний? Хотя ты и взрослый, но… Соби?

Соби странно улыбнулся:

- Конечно, Рицка. Я буду рад сделать с тобой воспоминания.

После слов Рицки Соби стало почему-то так хорошо: мальчик хочет сделать воспоминания с ним, чтобы не забыть. Он не зря ждал этого мальчика у школы, ведь только ради этих простых слов и стоило ждать: чтобы кто-то хотел его не забыть.}

}Глава 19. Воспоминания.}

}Делать воспоминания оказалось неожиданно весело. Соби с интересом наблюдал за Рицкой из-под длинной челки: скинув на лавку мешающую ему школьную сумку, и вытащив из нее фотоаппарат, мальчик полностью преобразился. Глаза радостно заблестели, он с азартом выбирал места для того, чтобы сделать снимок, смеялся, когда Соби не понимал, чего Рицка от него хочет, и своими подсказками только еще больше запутывал Бойца. «Это совершенно другой Рицка», - с удивлением думал Соби, принимая из рук мальчика красивые кленовые листья всех цветов и оттенков осени: от зеленого и желтого до багряно-красного.

- Соби! Улыбнись! – кричал мальчик, махая Бойцу свободной рукой, сжимая во второй фотоаппарат.

И Соби улыбался: постепенно его начинала заражать веселость маленькой Жертвы. Мальчик творил невозможное: впервые за эти дни, наполненные невыносимой болью, сомнениями и метаниями, Соби чувствовал себя… счастливым? Просто счастливым, чувствующим, живущим. Никогда такого не было у них с Сэймэем, который всегда держал Соби на расстоянии, не позволяя приблизиться, разделить светлые моменты в его жизни. «Мне нравится, когда ты извиняешься и твой несчастный вид - мне тоже нравится», - это все, чего у Возлюбленного был достоен Боец. А потом Сэймэй обычно отсылал его домой: «А теперь ты пойдешь к себе, один, но будешь думать обо мне. Никогда не переставай думать обо мне, Соби», - не нужно было заклинаний и поединков, чтобы замкнуть убивающий круг цепей ограничения: Возлюбленный умел добиваться и худшей боли самыми простыми словами. Соби всегда жил для Сэймэя, но вот Сэймэй не жил для Соби.

Рицка, его брат, с таким ужасным, отбирающим всякую надежду, Именем – Нелюбящий – был полной противоположностью Возлюбленному. Ожидая худшего, Соби неожиданно получил столько внимания и участия от этого ребенка, что это сбивало с толку: «Так же не должно быть! Как же слуга и хозяин?! Мое тело не может жить без приказов, но Рицка – он только… просит и это так странно. А еще он улыбается… мне» …

Они сделали множество фотографий – воспоминаний – снимая друг друга, летящий в небе самолет, деревья, какую-то маленькую собачку, которая подбежала, приветливо виляя хвостом. Просили редких прохожих сфотографировать их вместе, и Рицка каждый раз ужасно смущался, когда Соби обнимал его за плечи: черные ушки вставали торчком и даже шерстка на них смешно топорщилась.

Рицка забыл обо всем на свете: было просто хорошо. В его жизни не часто случались светлые моменты, такие как сегодня, и он хотел получить все, что можно от этого солнечного дня, от близости другого человека. Его веселила некоторая растерянность Бойца вначале, неловкие попытки расслабиться и просто улыбаться. Правда, раздражало то, что Соби старался все время коснуться его, взять за руку или дотронуться до кончика кошачьего хвоста, когда думал, что Рицка не видел. Это еще и ужасно смущало: Рицка не привык, что его касается кто-то, кроме брата. Но прикосновения Соби были такими, словно он думал, что Рицка сейчас пропадет, растворится в воздухе как призрак: прикосновения, которые напоминают, что рядом человек, который не собирается исчезать. И мальчик смирился, просто делая вид, что ничего не замечает, видя, как улыбка каждый раз озаряет лицо Бойца.