- Пограничный сторожевик! - крикнул сквозь шум Гурьянов.

Вскоре впереди в лучах прожектора Ветров и его товарищи увидели моторку Сорокина. Она плясала на волнах, чудом удерживаясь на поверхности.

«Чайка» и сторожевое судно подошли к моторке одновременно. В лучах прожектора Ветров увидел перекошенное от страха и злобы лицо Сорокина. За рулем, сгорбившись, сидел Белоцерковский. Хотя из-за шума волн голоса Сорокина не было слышно, но было видно, что он что-то кричал. Он вытянул руку с пистолетом в сторону прожектора сторожевика и несколько раз выстрелил. Потом повернулся к катеру и над головами Зарубина, Ветрова и Гурьянова просвистело несколько пуль. В это время большая волна накрыла моторку. В следующее мгновение Зарубин, Ветров и Гурьянов увидели темный киль моторки и цепляющихся, за нее диверсантов. Новая волна накрыла их. А когда вал прошел дальше, на море не было ни моторки, ни диверсантов.

- Ну что ж, - сказал Ветров, - они за свои злодеяния получили сполна. Я думаю, мы можем возвращаться. Давай, Гурьянов, поворачивай обратно.

- Держитесь за нами! - крикнули в рупор со сторожевика.

Ветров обернулся к кораблю. Там, держась за поручни, стояли Винокуров и Озеров.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Пожар наступал на Ледяной остров, постепенно охватывая его с трех сторон. Хотя после того, как по распоряжению Трофимова прекратили нагнетание воды в пласт, сила огня несколько уменьшилась, однако опасность для города не миновала. Усилившийся северный ветер гнал горящую на поверхности моря нефть к берегам Ледяного острова. Черные хлопья сажи кружили над городом, закрывая солнце. Почти полный мрак окутал город. Даже уличное освещение мало помотало.

Дышать было трудно.

Но город героически боролся с опасностью. Управление «Морнефти» превратилось в боевой штаб. Отсюда давались все распоряжения.

Алексея Петровича очень волновало то, что долго не возвращались подводные автобусы, посланные на двенадцатую и тридцать шестую станции. Прошло уже больше часа, а о них ничего не было известно. Если взорвутся эти станции, огонь усилится и городу придется очень плохо. Алексей Петрович в сотый раз позвонил сначала в порт, потом в диспетчерскую. Из порта сообщили, что подводные автобусы не прибыли. Диспетчер ответил:

- На станциях, соседних с тридцать шестой и двенадцатой, пять минут назад слышали сильные подводные взрывы.

«Неужели не успели?» - подумал Трофимов.

И как бы в ответ на эти его мысли с Северной набережной сообщили об усилении огня.

- Значит, не успели, - сказал он Байрамову.

В это время управляющему позвонили из резервуарного парка и сообщили, что все подводные емкости переполнены и нефть уходит в море, усиливая огонь.

- А танкеры где?

- Из-за огня не могут подойти к каменной эстакаде.

Не кладя трубку, Байрамов спросил:

- Алексей Петрович, что будем делать?

- Пусть качают на южную сторону.

- Но и там емкости переполнены?

- Придется остановить работу других промыслов, а Северный промысел переключить на подводный трубопровод.

- Совершенно правильно, как мы сразу-то не сообразили?

Позвонили из порта и сообщили, что вернулись подводные автобусы, разминировав двенадцатую и тридцать шестую станции.

- Это уже хорошо! - облегченно вздохнул Трофимов. - Опасность усиления пожара миновала.

Али Гасанович, я поеду на Северную набережную, там очень плохо, а потом в порт.

На Северной! набережной людям приходилось трудней всего. Пока Трофимов ехал туда, навстречу ему то и дело несли лежавших в обмороке людей. Попадалось много обожженных. Бросив машину, Трофимов пошел пешком по разжиженному жарой асфальту.

Языки пламени полыхали почти у самой набережной. То и дело загорался то один, то другой amp;apos; дом. Обессилевшие от нестерпимой жары и недостатка кислорода люди едва успевали ликвидировать о-чаги пожара в домах.

- Мало людей! - кинулся навстречу Трофимову Рассказов, возглавлявший добровольческие пожарные отряды. - Так долго не протянем. Потом люди совсем задыхаются без воздуха.

- Федор Иванович, здесь же где-то проложены воздушные линии от компрессорной.

- Вот одна из них, - указал Рассказов на чугунный вентиль у дома. - Я их все знаю, сам прокладывал.

Трофимов схватил брошенную кем-то кувалду и со всего размаха ударил по вентилю. Брызнули осколки раздробленного чугуна. С шипением вырвался холодный воздух. Мгновенно труба стала белой от покрывшего ее инея.

- А как же буровые?

Но Трофимов только махнул рукой.

Холодный воздух растекался по улице.

- Кому будет тяжело, пусть идут сюда отдышаться. На других линиях надо сделать то же.

- Сейчас придет подкрепление! - крикнул кто-то.

Трофимов метнулся к порту. Здесь спешно погружали на. корабли детей. Огонь подошел к самым створам порта и вот-вот мог закрыть кораблям выход в море. Дети, прижимаясь к взрослым, немигающими глазами смотрели на багровые языки с черными кудрями дыма, метавшиеся из стороны в сторону за Северным молом. Оцепенев от ужаса, они даже не спрашивали у взрослых, что это такое. Но вот последняя вереница попарно выстроенных ребятишек в сопровождении немногочисленных женщин прошла по трапу на палубу «Родины».

Один за другим, с тревожными гудками корабли двинулись из порта.

У Южного мола стояло несколько пароходов-трубоукладчиков, а дальше стоял «Океан». Трофимов кинулся туда.

- Не видели Дубравина Виктора Николаевича?- спросил Трофимов у человека в морском кителе.

- Он там, - махнул человек на группу людей у причала.

Трофимов подбежал к группе, в середине которой, весь в копоти, сверкая глазами, стоял человек, давая окружавшим его людям указания.

Трофимов с трудом узнал в нем Виктора.

- Ну как? - спросил он.

- Сейчас отправляю подводные буксиры с резервуарами. Попытаемся на время закрыть выход нефти на поверхность воды. Может быть, собьем пламя.

- А в каком положении взорванная станция?

- Большая пробоина у днища. Но мы ее совсем срезали и оттащили в сторону. Сейчас фонтан бьет свободно, ровной струей, - и, обратившись к своим людям, Дубравин распорядился: - Ну, товарищи, по местам. Помните: становитесь над фонтаном в два яруса. Ни одна капля нефти, ни один кубометр газа не должны подняться на поверхность, пока не заполните всех емкостей.

Люди кинулись к подводным кораблям.

- Вряд ли это поможет, - покачал головой Трофимов.

- Почему?

- Слишком много газа. Не пройдет и пяти-шести минут, как все емкости будут заполнены.

- Тогда попробуем отвести фонтанирующую нефть на южную сторону. Подводные ловушки уже готовы.

- Только оборудуйте ловушки газосепараторами.

- Зачем?

- Нефть и газ вместе вряд ли удастся отвести на южную сторону. Но важно отвести только нефть, тогда горящий газовый факел не будет страшен. А потом мы сможем закрыть фонтан.

- Но ведь время не ждет, Алексей Петрович.

- Соединить сепараторы с днищем ловушки недолго. Действуйте.

- Хорошо.

Прошло минут двадцать, и пламя стало ослабевать. Между Ледяным островом и огнем появилась чистая вода. Люди облегченно вздохнули.

«Успеет ли сгореть на воде вся нефть, пока заполняются емкости?» - с тревогой думал Трофимов.

Факел огня все уменьшался и уменьшался, пока, наконец, на поверхности воды не осталось несколько отдельных пляшущих на неспокойных волнах желтых язычков. Но и они один за другим стали захлебываться в бушующих волнах. Люди уже ликовали, когда вдруг огненный смерч снова взметнулся к небу.

- Эх! Еще бы несколько минут, и все было бы кончено, - с досадой сказал Трофимов. - Давай, Виктор Николаевич, отправляй ловушку с трубоукладчиками.

И Трофимов направился к «Океану». Оглянувшись, он крикнул:

- Виктор Николаевич, отводи сначала только нефть!