- Что же это такое, Григорий Иванович? - удивленно спросил оператор.

- Да у тебя, наверное, испортился аппарат, - сказал Ветров.

- Нет, аппарат исправный. Только что проверял.

Картина на экране не менялась. Так дошли до трех

тысяч пятисот метров. И вдруг углеводородный спектр исчез. С четырех тысяч метров он вновь появился, но был не сплошным, а отдельными полосами, шириной по пятьдесят-сто метров.

Включив свет, оператор сидел с растерянным видом, не шевелясь. Королев уходя, сказал ему:

- А все-таки проверь аппаратуру.

В газовой лаборатории возбужденная лаборантка доложила:

- Странно, Григорий Иванович. На предыдущей точке углеводороды в больших количествах появились только с тридцати метров. Здесь же с самого начала идет газ. А отборники все загрязнились пленкой нефти.

- Да, странно. - Геолог еще продолжал думать о необыкновенном радиоспектре.

Быстро вошел радист и подал Королеву листок бумаги:

- От Виноградова.

Геолог пробежал глазами телеграмму: «Съемку закончили всплываю иду место сбора. Виноградов». Королев хотел спрятать телеграмму в карман, но пол под ногами закачался, и, чтобы не упасть, геолог ухватился за железную балку. Корабль снова качнуло, а затем резко бросило вверх и в сторону. Вскрикнув, упала лаборантка. Погас свет. Кто-то крепко ухватился^ за Королева сзади. Не успел он что-либо предпринять, как еще более сильный толчок вновь бросил корабль в сторону.

Геолог, падая, больно ушиб локоть и плечо, но сознания не потерял. Среди ударов падающих предметов, лязга железа слышались крики и стоны. Неприятно пахло разлившейся серной кислотой. Где-то рядом булькала вода.

С трудом поднявшись, Королев нащупал в кармане электрический фонарик.

Как для парада, выстроились в ряд подводные корабли комплексного отряда морской разведки Косые лучи склонившегося к закату сентябрьского солнца играли бликами на серой краске металла. Люди облепили неудобные, узкие палубы. После месячной работы под водой мир на поверхности казался прекрасным. Вечер был тихий и теплый. Манила зеркальная гладь моря. С какого-то корабля слышалась протяжная задушевная песня. Но вот в грустную мелодию бесцеремонно ворвались громкие звуки радиолы. Это молодежь соседнего корабля, рискуя свалиться с узкой покатой палубы в воду, решила потанцевать. От корабля к кораблю вперегонки шли пловцы.

Над морем быстро спускалась темная южная ночь. Лишь на западе догорала багровая полоска горизонта. Темный силуэт приближающегося корабля быстро увеличивался.

Вдруг к северу от кораблей темноту сгущающихся сумерек прорезало багровое зарево, огненным столбом взметнувшееся к небу. Послышался гул, похожий на глухой раскат грома. Потом зарево погасло, а через полминуты вновь вспыхнуло и снова наступил мрак. Огромный водяной вал, выросший из темноты, перекатился через палубы подводных лодок. Несколько человек смыло за борт. За первым валом накатился второй, еще более мощный. Кто умел плавать, кинулись на помощь сброшенным в море людям.

Мокрые с головы до ног люди, словно в оцепенении, стояли на палубах, ожидая чего-то. Наконец на втором корабле послышался приказ всем спуститься вниз. На других кораблях палубы тоже опустели.

- Что же такое произошло? - вслух задал себе вопрос Абакумов, капитан второго корабля.

- Мне кажется, взрыв произошел как раз в районе работы нашего флагмана, - заметил штурман.

Попытки связаться с флагманским кораблем ни к чему не привели. Он не отвечал. Тогда решено было спуститься на дно и попробовать переговорить с флагманом с помощью высокочастотного акустического телефона. Но все было напрасно. Абакумов пригласил к себе начальников всех групп и штурманов кораблей, чтобы решить, что делать дальше.

Одни предлагали немедленно сообщить о случившемся в «Морнефть», другие советовали подождать и если через час-два флагман не появится, тогда уже сообщить в «Морнефть».

- Сообщить в трест, конечно, следует, - сказал Абакумов, - но стоять и ждать мы не можем. Возможно, что наши товарищи нуждаются в немедленной помощи. Я предлагаю, не откладывая, начать поиски.

- Правильно! - поддержали присутствующие.

- Необходимо, чтобы кто-нибудь из нас возглавил все это дело.

- Командуй, Владимир Николаевич!

- Хорошо, если не возражаете, я согласен. Тогда вот что. Все корабли начинают немедленные поиски. Через каждые пятнадцать минут о ходе поисков докладывайте мне. Третий корабль обследует квадрат сто шестнадцать, четвертый - сто семнадцать, пятый - сто восемнадцать, шестой - сто девятнадцать; я буду обследовать сто двадцатый квадрат. А сейчас - по кораблям и приступайте к делу.

Абакумов и Петров не отрывались от экрана подводного телевизора. Но дно моря было пустынным, Лишь в одном месте были обнаружены остатки давно затонувшей баржи. Ничего утешительного не сообщали и с других кораблей.

Уже второй раз корабль проходил район, где произошел взрыв, но подводной лодки Королева нигде не было. Кругом расстилалось покрытое водорослями морское дно. Лишь в одном месте возвышался голый холм. Из его вершины устремлялась вверх струя пузырей. Штурман собирался уже выключить локатор, но Абакумов его остановил:

- Постой, Константин Алексеевич. Где у тебя топографическая карта?

- Вот, пожалуйста.

- Найди-ка мне на ней вон тот холм.

- Действительно, его на карте нет. Как же так?

- А вот так. Вот и вся разгадка. А я-то, осел, еще геологом называюсь. Этого холма час назад и не было.

- Не может быть!

- Здесь район грязевых вулканов. Вот один из них. В результате его извержения образовался этот холм. Вон видите, из него торчит часть мачты.

- Неужели все погибли?

- Будем надеяться, что корабль выдержал. Как ты думаешь, на сколько им хватит воздуху?

- Если экономно расходовать, то часов на двадцать- двадцать пять. В войну в лодке такого же типа мы пролежали однажды на дне почти тридцать часов.

- Давай подъем.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Королев скользнул лучом карманного фонаря по полу лаборатории. С закрытыми глазами, без сознания лежал Ветров. Не понимая, должно быть, что произошло, рядом сидел ошеломленный Зарубин. Правая щека его была в крови. Сдерживая стоны, пыталась подняться лаборантка. Удушливый запах дымившейся на железном полу кислоты мешал дышать. Королев кинулся к лаборантке. Поднявшийся на ноги Зарубин стал ему помогать.

Вдвоем они перенесли лаборантку в операторскую. Здесь под ногами булькала вода. Ощупью добрались они до пульта управления и положили девушку на железный решетчатый настил. Сюда же перенесли Ветрова.

- Что такое? - очнувшись, спросил Ветров. В вопросе его прозвучало удивление.

- Лежи, Максим. Сейчас разберемся. А где же Коротков? - Королев быстро шарил лучом фонарика по залитому водой полу. Вдруг в светлом пятне мелькнули чьи-то ноги. Носки ботинок были в воде и лишь каблуки выступали над водой. Луч фонарика, скользнув дальше, осветил спину и поникшую, опущенную в воду голову Саши Короткова. Рука его, откинутая назад, держала штурвал превентера. Королев и Зарубин кинулись к оператору. Но пульс его уж не бился. От разбитого затылка по воде растекалось черное пятно крови. Вдвоем они подняли и положили тело Короткова на кожух контроллера и прикрыли висевшей рядом парусиновой курткой.

- Что с Сашей, Григорий Иванович? - спросил Ветров, с трудом опускаясь с настила.

Ему никто не ответил.

- А где же помощник оператора? - Ветров вынул свой фонарик и стал осматривать операторскую.

Луч фонарика осветил бледное лицо полусидевшего в воде рабочего.

- Вот он, - Ветров шагнул к нему. От ударившего в лицо яркого света рабочий открыл глаза.

Придя в себя, он рассказал, что тут произошло. Когда корабль бросило в сторону, рабочую трубу коллектора вырвало из превентера. Мощная струя воды через превентер ударила в потолок. Свет погас, и превентер можно было закрыть только вручную. Коротков крикнул своему помощнику: «Превентер!» Рабочий кинулся к штурвалу, но в это время раскачивавшийся в воздухе крюк с блоком ударил его в грудь и отбросил в сторону. Дальше рабочий ничего не помнил.