В соседней комнате собрались мужчины и женщины, пришедшие тогда, когда стали раздавать рождественские крекеры в яркой разноцветной обёртке.

По человеку взялись за каждый конец крекера и, прокричав: «Счастливого Рождества!», – разорвали их.

Из-под обёрток посыпались конфеты бон-бон.

Мужчина и женщина, получившие конфеты одного цвета, становились парой и прятали одну из них где-нибудь в комнате. Когда все конфеты были спрятаны, все начинали искать спрятанное. И последняя пара, конфеты которой не находили, становилась победителями. Такая вот простая и глупая игра.

– Кажется, у Эмилии вишнёво-красная. Значит, джентльмен с конфетой того же цвета это…

Эдгар, не тратя время зря, подошел прямо к Эмилии и улыбнулся ей.

– И снова здравствуйте, Эмилия.

В восторге она воскликнула:

– О боже.

Было заметно, что она невероятно счастлива.

Эдгар перевёл свой взгляд на другого мужчину, смотрящего на них так, словно он хочет что-то сказать.

Он, должно быть, был тем, кому на самом деле выпала вишнёво-красная конфета. Однако, когда Эдгар молча посмотрел на него несколько секунд, мужчина просто промолчал.

Кажется, его просьба уступить ему роль партнёра Эмилии была понята верно. И никто другой не собирался раскрывать правду и расстраивать счастливую восторженную девушку.

Девушки, кажется, не знали этого, но данный приём часто использовался мужчинами при игре в крекеры.

– Если пары нашли друг друга, то, пожалуй, начнём. Конфеты можно прятать в гостиной в конце коридора. Не важно, где именно в комнате вы их спрячете.

Эдгар взял Эмилию за руку и вышел в коридор. Когда они остались только вдвоём, он тут же прошептал ей низким голосом:

– Мне очень повезло. Я молился о том, чтобы мне достался тот же цвет, что у вас.

– Я тоже… Именно поэтому я очень удивилась. Обычно удача обходит меня стороной.

– О, мне хотелось бы знать, кого вы всегда вымаливаете себе в партнёры.

– Что? А… Ну, это было много лет назад. Всего лишь детское восхищение…

– Так вы всё ещё не познали прелестей первой любви?

– Ну…

Она посмотрела на него нежным взглядом.

– Вы будете искать свою первую любовь?

– Может быть, – ответила она.

Сейчас, покинув толпу, они были совсем одни, и она резко остановилась, скрывая свою влюблённость. Эдгару было совершенно ясно: он может делать с ней всё, что захочет.

Эта игра была любима многими за то, что позволяла мужчине и женщине проводить время наедине, используя в качестве предлога то, что они прятали конфету.

Дверь гостиной, к которой он пришли, была украшена омелой, как и у других комнат.

Когда они вошли в комнату, Эдгар заговорил.

– Вы знали? Нельзя отказываться от поцелуя, если находишься под омелой.

Они молча посмотрели друг на друга. Когда он притронулся рукой к её щеке, Эмилия прикрыла глаза.

Ему подумалось, что это вышло до глупого легко.

Нет, всё получилось так, как и должно было. Просто с Лидией было трудно.

Стоило ему подумать об этом, и он уже не мог выкинуть Лидию из головы.

О том, кто мог сегодняшней ночью столкнуться с Лидией под омелой. И это точно был бы не он, ведь он здесь, в Лондоне. Так далеко.

Но он помнил, она говорила, что в её родном городке у неё нет близких друзей. Скорее всего, и Рождество она проводит в окружении лишь фейри и профессора Карлтона, так что не должно случиться такого, что её поцелуй будет украден другим мужчиной.

Однако нельзя сказать наверняка, что рядом с ней нет мужчины, который испытывает к Лидии те же самые глупые поверхностные чувства, что и Эдгар к девушке перед собой.

– Куда же нам спрятать конфету?

Когда он, по-дурацки поступив, прошептал ей это на ушко, Эмилия открыла глаза и растерялась, но быстро всё поняла и улыбнулась.

– Вы слишком жестоки, милорд. Играть со мной подобным образом.

– Я подумал, что не стоит делать столь неподобающие вещи в Рождество.

Она поняла его слова и, похоже, поверила, что он истинный джентльмен.

Если он и сдержался сейчас, какой в этом смысл? Это не значило, что мужчина рядом с Лидией откажется от игры так же, как сделал это он.

Однако, хоть он и думал, что это было просто нелепо, Эдгар больше не был способен получать удовольствие от игр в любовь.

Он был пропитан обманом.

Титул графа Эшенберта, его прошлое, история и джентльменские повадки – всё было обманом. Эта девушка, поверившая в искренность его чувств, не понимала, что и любезность, и флирт всего лишь обман.

Лидия была единственной, кто не сбежал, узнав правду о нём, прикоснулся к его боли и разделил её. Хоть она и знала, что её обманывали, эта милая невинная девушка всеми силами старалась спасти отчаявшегося человека, лишившегося последней надежды.

Единственной, кого он хотел видеть рядом с собой, была Лидия. Так как она знала настоящего Эдгара. Эдгара, что соткан из лжи и обмана. Лидия была единственной, кто не верил в серьёзность его предложения.

<Шотландия, Рождественское дерево>

Парень по имени Гай Нэш, по-видимому, тоже учился интернате и был соседом Энди по комнате.

Он не отправился навестить свою семью на Рождественских каникулах, и Лидия была не в том положении, чтобы спрашивать, почему он решил посетить дом своего друга. Но отец по пути домой рассказал ей, что в его семье очень сложные взаимоотношения.

Но даже так, зачем было называть другого человека глупым?

Лидия не могла позволить своему настроению окончательно испортиться, пока, держа в руках завёрнутое гусиное мясо, шла к берегу реки, подальше от города.

Когда Лидия подошла к воде, водная гладь покрылась рябью и затрепетала, и из реки появился чёрный конь.

– Эй, кажется, денёк у тебя ни к черту.

Келпи раздражённо пробормотал это, высовывая на поверхность голову.

– Сейчас Рождество. Для нас, людей, это удивительный день.

– А для меня кошмарный. Звуки колокола так раздражают, и даже если я пытаюсь сунуться в город, там повсюду эти остролисты, омелы и другие гонялки, которые мешают мне пройти.

С келпи, принадлежащим к Неблагому двору, подобное происходило во время каждого Рождества.

– Но я принесла тебе рождественский подарок.

Лидия вытянула руки с завернутым гусиным мясом.

Келпи превратился в человека, подплыл к берегу, где стояла Лидия, и аккуратно взял свёрток.

– Эй, он дохлый. Я бы лучше сожрал его живьём.

– Не жалуйся.

– Ну, я всё равно возьму. Вот ведь.

Удивлённый, он без возражений взял его и нырнул обратно в реку. Всё выглядело так, словно Келпи действительно не любил рождественский воздух.

«Ну вот, а я думала, что смогу поболтать с ним немного».

Чувствуя легкое разочарование, Лидия пошла обратно к дому одна.

Рождество – удивительный день. Но каждый год, из-за того, что все фейри прятались, Лидии было немного одиноко.

Даже фейри Благого двора не горели желанием выходить из своих убежищ.

В конце концов, Лидия, как ни умаляла шаг, вернулась к себе домой слишком быстро.

Войдя в кухню через заднюю дверь, она почувствовала запах пекущегося пирога. Повариха очень старалась, готовя для Карлтонов рождественский обед.

Белый пар поднимался от огромной кастрюли с тёплым пудингом, из-за чего казалось, что в кухне повис белый туман.

Поскольку дом семьи Карлтон обычно пустовал, экономка и повариха, которых они наняли на несколько дней, готовили праздничный обед и для своих семей. Из-за этого было приготовлено невообразимое количество блюд и напитков, которые отец с дочерью никогда не смогли бы съесть сами.

Создавалось впечатление, что они готовятся к грандиозному вечеру.

В нём не было ничего особенного, но запах чудесной еды умел успокаивать дурные чувства, но эта "глупость" позволила Лидии почувствовать себя лучше.

– Лидия, это ты?

Она услышала голос отца и направилась в гостиную.