— Куда?!.. Куда они делись?! — бросился вперед Атен, едва не поскользнувшись и забыв про раненый бок.

Саодир молча перевел взгляд с юноши на черные тела Зверей.

— Магия? — повернулась к нему Лита.

И адерик рассеянно кивнул.

— Но я не слышал, чтобы кто-то из магистров способен… на такое.

— Но в Сером Мире нет магии! — изумрудные глаза вновь скользнули по тому месту, где только что стоял Зверь, и вернулись к Саодиру. — Холар… мертв?

Адерик не ответил, и по лицу Лита поняла, что у него нет ответа на этот вопрос.

— Я найду его! — в сердцах воскликнула Лита. — Слышишь, Инниут! Я все равно найду его! Даже если придется убить всех этих, — она пнула ногой мертвое черное тело, — Перворожденных!

— Перворожденных?! — брови Атена удивленно взлетели. — Принц Марен — Перворожденный, ваш отец был Перворожденным, принцесса Морте. А это… — он ткнул одного Зверя крайвером в горло. — Кровавые Боги!

И адерик, и Охотница впились в него глазами; Атену даже стало не по себе на перекрестье двух пронзительных взглядов.

— Кровавые Боги? — переспросил золотоволосый.

— Принц говорил, что они…

«И вернутся те, на чьих плечах покоится первородная тьма, и явится Дитя Солнца. И лишь Дитя Солнца сможет противостоять тьме…» — вспыхнуло в сознании Саодира.

Все, что случилось, что привело сюда — виделось теперь по-новому. Жестокий план Судьбы обретал смысл.

Он старался спасти принцессу Эльвену, но вместо этого привел ее в этот Мир. В Мир, где и ее саму, и рожденное ею дитя встретила смерть — Звери пришли за ними! Пришли за ребенком, считая, что он окажется Дитя Солнца, что «воспротивится тьме»… А Саодир так ждал его возвращения! Ждал, что вернется наследник Рикара, и Золотому Совету придется уступить трон! Пусть и недобровольно…

Но вместо наследника «вернулась» девочка! Отмеченная Печатью Богов…

А Орден знал о Зверях! Может не все… Но Золотой Совет не мог не знать, кто такой Холар!..

Саодир смотрел на Литу и прекрасно понимал, что их мысли сейчас не сильно отличаются… Что для Богини несколько сотен жизней, когда на кону целый Мир? У Богов своя справедливость…

Глава 28

7 Эон, 483 Виток, начало Весны

Черный Воин замер у пещеры, принюхиваясь, глаза тонули в непроглядном мраке провала. Да, Сыны Морета видят в темноте, но не с завязанными глазами! А тьма, наполняющая туннель, походила именно на плотный саван, накинутый на голову! «Словно Истинная Ночь…» — теперь Воин понимал это выражение, в Ярком Мире такой тьмы не встретить.

Оставалось уповать лишь на острое чутье и такой же острый слух. И Воин не шевелился, ловя каждый аромат, каждый звук, доносящийся из черного зева.

Кажется, тихо… По сводам струится вода, что-то плещется, какой-то шелест доносится из глубоких недр… Но это не Звери — их нет.

Похоже, вся стража пещеры полегла там, в Замке-с-Драконами…

До сих пор в голове не укладывалось! Первые шестеро Зверей умерли за несколько взмахов ресниц! Тех самых Зверей, что рвали «сиреневую» стражу несколько дней назад, трепали, как волк безжизненного зайца! Каждый тогда забирал жизни десятерых, и еще стольких же калечил, расшвыривая, как слепых котят, прежде чем самому пасть от сверкающей стали! А здесь… Славно их «потрепали»!

Воин злорадно ухмылялся: «Да, поломали зубки!» И о кого?! О каких-то юнцов!.. «Ну, положим, адерик — не юнец… Но остальные! Два юноши, девушка и совсем мальчишка — на вид не больше двенадцати! А как бились!.. — Воин стиснул зубы от восхищенной зависти. — Синеглазый-то, судя по всему, Перворожденный, с ним все ясно… Но остальные-то — нет!..»

Впрочем, «янтарные змейки» на руке девушки заставляли задуматься — Воин не раз слышал о Линд де Риан. Многие ждали явления Дитя Солнца — кто с надеждой, а кто в страхе: события, что сопутствовали в пророчестве его появлению, можно с определенной долей уверенности назвать… пугающими.

Вот только… На руке синеглазого тоже вспыхнула Печать Богов! «Жидкое серебро» скользило по его коже, извиваясь словно дракон!

Откуда?! Кто он?!

…Когда явился повелитель, Воин ненароком решил — всему конец! Успел укорить себя за любопытство, что толкнуло на глупость… Но, видно, болото сделало свое дело, начисто перебив его запах… А, может, повелителя он просто-напросто не интересовал? Что ему какой-то Черный, брошенный на смерть и чудом выживший, когда вершатся такие дела?

«Как он сказал? Это тело верно послужило?..»

Память шевельнулась — он слышал о Возрождении, что обещало бессмертие верным Сынам Хозяина…

Повелитель выглядел довольным собой: три дюжины Зверей, ждали только приказа… И получили его! Ринулись, желая утолить душащий Голод…

Воин решил тогда, что пора уносить ноги. Похоже, повелитель добился своего — магия вернулась в Серый Мир. Даже он, Убийца-без-Чести, никогда не владевший ничем, кроме Дара Морета, ощутил изменения: волна Силы накрыла, словно бросили за борт посреди Восходного моря, да еще и с камнем на шее!

…Он пропустил момент, как черный клинок возник в руке синеглазого: отвлек мальчишка, который, по виду, с нетерпением ждал того, что произойдет дальше?

«Видящий», — сообразил Черный Воин.

А когда вступили «серые»… И вовсе не описать словами! Словно туман набросился на Зверей и те стали умирать. Но не тихо, как бывает у даудофуров [доудофур — некромаг], а со всеми вытекающими: отрубленные лапы, ноги, головы, хрипы, стоны и кровь во все стороны… Много крови. Море крови! «Багрянец» плескал, будто по наполненным вином мехам лупили кузнечным молотом!

И еще этот рев, от которого подогнулись колени, а руки невольно накрыли голову — решил, что Древние драконы сошли со своих каменных постаментов!

…Воин тряхнул головой: «Обо всем потом! Сосредоточься!»

Слишком долго он ждал этого шанса, чтобы упустить его. Слишком долго питался, чем придется. Сейчас нельзя мешкать!

Черный туннель поглотил Воина, словно следом опустилась занавесь.

Эпилог

Кин налетел принцу на спину, подтолкнув на Зверя, и Когуар вышел на затылке, «вздохнув полной грудью». Но даже теперь клинок оставался матово-черным, ни капли крови на гранях. И струйки, похожие на чад факела, тянулись от него, покачиваясь, словно растрепанные волосы утопленника.

А вокруг со всех сторон окружала выжженная степь. Иссушенная земля трещинами разбегалась под ногами. Ветер стелился на уровне щиколотки, играл песком, кружа маленькими воронками. И казалось, что даже легкие высыхают от исходящего зноем воздуха. Местами чернели уродливые деревья, будто изъеденные пламенем, торчали, словно гнилые кости, вывернутые из груди Мира.

— Бездна Времен… — негромко ругнулся Кин, оглядываясь.

А Марен смотрел в глаза Зверю, что когда-то был его отцом, но не чувствовал ничего, кроме холода, наполняющего сердце. Он все чаще, в последнее время, задумывался, а сможет ли вот так легко поднять на него меч, если придется? Не дрогнет ли рука?..

Смог. Рука не дрогнула, ни на миг. И грудь не наполнилась щемящей болью. Лишь холод растекся внутри…

Отца не вернуть — принц знал это уже тогда, когда сны открыли правду, а Память Крови всколыхнула пелену забвения. Как знал, что он, Марен, его сын. Сын Зверя. В нем его кровь!

Не потому ли он превосходит всех Перворожденных?..

Горло Зверя конвульсивно дергалось, пробитое Когуаром. Лапы плетьми висели вдоль тела, когти облепил песок. Ноги ослабли, подогнулись — Зверь стоял на коленях. И лишь Черный Меч, сжимаемый искрящейся «жидким серебром» рукой, не давал завалиться на бок.

Непроницаемые обсидианы, потеряли блеск, помутнели, и уже не видели ничего вокруг. Но перед взором все еще стояли: юноша, мальчик и девочка. А за их спинами — за троном — возвышались три Древних дракона: Айдомхар, Эйграмер и Райгруа.

Крылатые Змеи нависали над ним. Костистые головы свирепо скалились острыми клыками, и глаза каждого пылали нестерпимым гневом. И за мгновение до того, как Черный Меч впился в горло, и жизнь стала стремительно покидать жилы, Зверь испытал новое для себя чувство, неведанное прежде — страх. Холар понял, какие Печати сорвал такой, казалось, тщательный план. Лавина двинулась, и ни изменить, ни, тем более, предотвратить ничего уже невозможно.