На улице зажигались фонари и яркие вывески. Слава неприятно поразился тому, как много в этом районе города пивнушек и алкогольных магазинов. Или это везде так, просто он раньше не замечал? И названия – одно затейливее другого: «Академия пенных напитков», «Застолье», «Пивзаправка», «Нью спирт», «Пивной рай»… Почему нет «водочного ада»? Оно было бы ближе к правде. Значит, у каждого алкаша своя дыра есть… А бесы, они, интересно, тоже у всех?

Ответ не заставил себя долго ждать. Слава чуть не столкнулся с парнем, выходившем из супермаркета с полным пакетом пива. На плече у того сидел самый настоящий чертик: вроде и человечек, но личико сморщенное, а тельце мохнатое, на голове рожки, козлиная бородка торчит пучком, ножки с копытцами, длинный хвост подергивается в нетерпении. У славиных родителей дома была вазочка в виде черта – морда точь-в-точь такая же!

Слава потряс головой, потер глаза. Ущипнул себя за руку. Боль чувствовалась, но чертик никуда не исчез, только недовольно нахмурился, и хвост забегал туда-сюда сильнее, как у рассерженного кота. Слава, конечно, слышал выражение «допиться до чертиков», но чтобы допиться до чертиков чаем?! Так вот о чем Прохор предупреждал… Нашелся тоже, «видящий», все его видения – обычные глюки. И он, дурак, расслабился, поверил – бесы, дыры… Вот и получай бесов!

Чертик, тем временем, наклонился к парню и щелкнул того по шее, тем самым жестом, каким приятели намекают друг другу, не пора ли им выпить. Парень огляделся по сторонам и отошел в сторону автобусной остановки. Поставил пакет на скамейку в углу, достал банку пива, открыл и с видимым удовольствием сделал несколько глотков. Чертик закинул ногу на ногу и откинулся назад, довольно улыбаясь. Мохнатое его брюхо на глазах надулось.

– Мужик, ты чего уставился? – заметил его взгляд парень. – Пива, что ли, хочешь? Иди отсюда, я не подаю.

Слава мотнул головой, двинулся дальше. Впереди шли две модницы – узкие сапоги на высоких каблуках, юбки в обтяжку, коротенькие курточки, обе несли в руках спортивные сумки – с кожаной отделкой и эмблемами дорогих брендов. Слава некоторое время, не отдавая себе отчета, любовался тем, как покачиваются бедра, потом поднял взгляд выше и вздрогнул: на плече у той, что повыше, сидел чертенок, очень похожий на того, что Слава уже видел, только росточком поменьше и бороденка совсем короткая, считай, небритость одна. Чертенок подмигнул Славе и зашептал что-то женщине на ухо.

Дамочка повернулась к подруге и громко сказала:

– Катюнь, сегодня же тяпница! Давай винца возьмем.

– Мы же вроде в фитнес-клуб собрались. Я вчера маечку новую купила.

Чертик присел, ловко перепрыгнул на плечо второй дамочке и щелкнул ее пальцами по шее. Та принялась рассуждать вслух:

– Знаешь, Юль, а ты, пожалуй, права. Если чипсами не закусывать, то рюмочка красного, пожалуй, вполне может заменить сегодня кардио.

– Точно, говорят красное для сердца полезно, – рассмеялась подруга. – Ну что, зайдем?

И они свернули в продуктовый магазин. Чертик довольно усмехнулся и показал Славе язык.

Пятница… Слава попытался вспомнить, какое сегодня число, но не смог. Тринадцатое, что ли? Отчего всюду черти? Взять, к примеру, пожилого мужчину, что шаркает чуть впереди, заметно покачиваясь, даром, что прилично одет. У того чертик седой, бороденка длинная и белая, личико совсем сморщилось, но выражение довольное. А если оглянуться назад, там совсем еще молодого пацана такой же юный черт за ухо тащит в «Пенный рай». И так было повсюду.

Слава шел по улице, и со всех сторон ему приветливо махали чертики, словно старому приятелю. Кто бы ни шел навстречу – молодые и старые, женщины и мужчины, модные дамочки и заурядные тетки, помятого вида мужички в спортивных штанах и деловые офисные работники в костюмах и пальто, – куда ни бросишь взгляд, при всяком свой бес. Публика попроще уже прихлебывала прямо на улице из банок и бутылок, те, что посолиднее, договаривались по телефону о встрече с приятелями и бронировали столики в ресторанах, прочие заходили в пивнушки или же выходили из них. Никогда раньше Слава не задумывался, как много люди пьют.

Он ускорил шаг, стараясь смотреть себе под ноги. Некоторое время удавалось не замечать ничего вокруг, пока он чуть не споткнулся с какой-то необъятной теткой:

– Осторожнее, молодой человек! Смотреть надо, куда идете, – проворчала та, и Слава проводил взглядом пузатого однорогого черта, который расположился у тетки на плече (в пакете у нее что-то позвякивало).

Пришлось все-таки смотреть иногда вперед. Пару молодых мам с колясками, идущих навстречу, он увидел издалека, и остановил на них свое внимание – ну уж до них-то чертям не добраться. Но когда расстояние между ними сократилось, Слава помрачнел. Обе мамаши, не скрываясь, держали в руке по бутылке пива. На плече у одной сидели два хвостатых бесенка и о чем-то трепались между собой. Завидев Славу, один из них хихикнул, прыгнул прямо на коляску и, крадучись, направился к ребенку. Второй, тем временем, принялся что-то шептать его матери на ухо.

Слава бросился к коляске и попытался схватить мерзкую тварь. Женщины испуганно завизжали. Чертик высунул язык, приставил одну растопыренную ручонку к другой и принялся дразнить Славу, но в руки никак не давался.

– Не трогайте ребенка! – мать оттолкнула Славу и попыталась заслонить собой коляску.

Слава опомнился, спрятал руки за спиной. Чертенята, как по мановению волшебной палочки, исчезли. Он растерянно оглянулся по сторонам, потом посмотрел наверх и сказал:

– Извините, не хотел напугать. Там снег на крыше… Держитесь подальше.

– Руками-то зачем махать!

– Извините…

Мамаши, ускорив шаг, двинулись прочь. Слава обернулся – с коляски на него смотрел бесенок, высунув длинный розовый язык.

Слава закрыл глаза и оперся спиной о стену. Прочь, пусть уходят прочь, мамаши, все прохожие, все, вместе со всеми их чертями. Разве можно прогнать чужого черта, если он со своим не может справиться? Надо было идти дальше, но Слава не находил в себе сил сдвинуться с места. Стоило ему открыть глаза, как на него со всех сторон смотрели черти. Каждому прохожему в этот пятничный вечер сопутствовал хвостатый компаньон. Или это чертов чаек так действует? Хуже того, бесы начали тащить прохожих к нему, будто знали, что у Славы есть, чем поживиться. Сначала люди просто начали ни с того, ни с сего жаться ближе к стене, потом стали заговаривать:

– Слышь, мужик, выпить не найдется?

– Дай на опохмел, нутро горит.

– Айда сообразим на пару?

– Фанфурики есть?

Последней подошла женщина с испитым, одутловатым лицом и хрипло сказала:

– Подай на хлебушек. Кушать нечего.

На плече у нее сидел такой жирный и огромный черт, что ее перекосило – одно плечо было заметно ниже другого.

Слава понял, что сейчас завоет, как волк на луну. Спасение пришло в лице хипстерского вида мужичка невысокого роста, что неспешно прошел мимо. Слава смотрел на него во все глаза – на плече у того никто не сидел. Ровные плечи, смешное коротенькое пальто, красные клетчатые брюки, дурацкая шляпа. Слава оттолкнулся от стены и пошел за ним, как Тесей – за нитью Ариадны, словно ожидал, что тот выведет его в какой-то иной мир, где нет никаких чертей.

И только потом заметил сумку. Ту самую сумку, которую нельзя было перепутать ни с какой другой – черную, с полустертой надписью и эмблемой с козлом на боку. Другой такой во всем городе нет – друг когда-то привез им с семьей в этой сумке подарки из Америки, да так вместе с сумкой и отдал. Слава просто глазам своим не поверил. Это что, тоже наваждение из-за травок? Но сумка существовала – незнакомец перекладывал ее из руки в руку и пару раз задел ей встречных прохожих, каждый раз вежливо извиняясь. Теперь Слава следовал за ним неотступно, сдерживая желание сейчас же его догнать и как следует набить морду, не разбираясь в обстоятельствах. Надо было только выждать удобного момента, когда вокруг будет поменьше людей… и чертей.