425. КОВЫЛЬ И СТРЕПЕТ
© Перевод Н. Сидоренко
Посвящаю заповеднику «Михайловская целина» на Сумщине.
Тирса не росте, а хохітва (стрепет) не виводиться на зораній землі[86].
Упрямы — эта птица и трава,
Трава и птица — обе так упрямы!
Где плуг прошел — там не растет ковыль,
Где вспахано — там не гнездится стрепет.
Чего б, казалось? Взрыхлена земля,
Распушена, удобрена умело —
Ну, чем не грунт, чтобы ковыль привольно
Мог вскинуть перья всех своих султанов
И разливаться ласковой волной
Под благодатным небом? А пшеница,
Отзеленев, желтеет здесь в июле, —
Ну, разве плохо место для гнезда,
Для беспокойных выводков летучих?
Казалось бы… А стрепет без оглядки
Летит подальше от таких полей,
Где пахарь или сеятель прошли
Хозяйскою походкой хоть однажды.
Казалось бы… А вот ковыль никак
В сад ботанический ты не заманишь,
Ну разве что с землею, с дерном вместе,
С пластом, в котором тоненькие корни
Искусно кружевами заплелись…
Не собираюсь выводов я делать,
Но убежден, что надо на земле
Отдельные участки сберегать,
Где мог бы стрепет вить свое гнездо,
Ковыль бы мог привольно серебриться.
И не одним ботаникам такие
Углы, и не зоологам нужны —
Но и поэтам… Ну, не всем, конечно,
А скажем, например таким, как я.
426. СТРОИТЕЛЬНЫЕ КРАНЫ
© Перевод Н. Ушаков
В любую сторону взгляни —
По всей стране стоят, стальные,
На зорях утренних они
Как журавли сторожевые.
Их много — крепких и больших,
Встречающих лучи восхода,—
Сама установила их
Рука советского народа.
Прилежным заняты трудом,
Они усталости не знают,
И всюду — созиданья гром,
И всюду в строй дома вступают,
Дома для этих вот людей,
Свои права завоевавших,
Дома для ласковых детей,
Неволи никогда не знавших.
И в самом деле, стерегут
Строительные краны эти
Наш мирный день и наш маршрут —
Дорогу нашу в даль столетий.
Пусть, упиваясь клеветой,
Враги неистовствуют снова, —
Наш каждый кран — как часовой
На страже века молодого!
427–429. ДВЕ ЭЛЕГИИ И ЛЕГКАЯ САТИРА
© Перевод П. Хузангай
1. «Кукушки, грустя, куковали…»
Прощально кували зозулі в далеких плавнях[87].
Кукушки, грустя, куковали —
Щемящие душу слова!
В них весен минувших печали,
В них вялая шепчет трава.
Те лозы, что гнулись над нами
В те наши весенние дни,
Те робкие руки с цветами,—
Где ныне, где ныне они?
Где песни, что мы запевали?
Где счастье до слез, где оно?..
…Кукушки, грустя, куковали
Там — в плавнях далеких — давно…
2. «Морозный, легкий искрится снежок…»
Сипле, сипле, сипле сніг…[88]
Морозный, легкий искрится снежок,
Как будто прямо падает на сердце,
И как свое ты сердце б ни берег —
Оно остынет. Никуда не деться!
Теперь едва-едва могу понять,
Зачем я в юности покоя жаждал:
Реветь бы бурей, молнией блистать
Заставил бы я нынче миг мой каждый.
А снег идет. А голова в снегу.
И в грудь проник мороз. Всё стынет разом.
…За юный, безрассудный жар — могу
Швырнуть я прочь свой стариковский разум!
3. «Как хорошо такому жить…»
Думи мої, думи мої,
Лихо мені з вами…[89]
Как хорошо такому жить,
Кто не знавал печальной думы,
Чье сердце может не грустить
Весной от радостного шума!
Всё ясно на земле, всё так,
Как видят люди, не иначе;
Большая буква, малый знак —
Ему одно и то же значат.
Благоразумный человек,
Он даже не увидит, сонный,
Загадочного взмаха век
И взгляда синевы бездонной,
Заката с розовой пыльцой
И взлета неизвестной птицы,
И четкий стук в окно зимой
Ему средь ночи не приснится,
И на снегу чуть видный след,
Что за ночь вьюгой заметало,
И образ той, которой нет
И, может, вовсе не бывало…
Прошу вас, критики, простить,
Коль выглядит поэт угрюмым…
…Как горестно такому жить,
Кто не знавал печальной думы!