430. СТИХОТВОРЕНИЕ В АЛЬБОМ
© Перевод Ю. Саенко
Ш.К.
Поэт высмеивал альбомы,
Хотя писал охотно в них,
Так светлой памяти его мы
И посвятим «небрежный Стих».
Праправнукам иного века
Он завещал в строке своей:
«Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей».
А я добавлю: люди жаждут
Поэзии и в век ракет,
Ведь удивительно, но каждый
Какой-то мерою поэт.
Поэзия в далекой зыбке
И в слове матери родной,
В любви, и гневе, и в улыбке,
В красе обычной и простой.
Она — не легкий путь к вершинам,
Поэзия — и труд, и боль,
Она нужна, как всем нужны нам
Вода и воздух, хлеб и соль.
431. ДРУЖБА
© Перевод Д. Седых
Есть цветы… Слыхал я, будто
Называют их — морозки,
А цветут и впрямь как раз
Вплоть до самой стужи лютой,
Неказисты и неброски,
И чуждаются прикрас.
Будто сизого отлива,
Будто жестки, непокорны
И не стелются в ногах,
Но выносливы на диво,
Но зато цветут упорно,
Умирая лишь в снегах.
Такова мужская дружба,
Что прошла сквозь испытанья
И в сраженьях, и в труде.
Ей красивости не нужно,
Чуждо ей очарованье
Звезд, рассыпанных в воде,
Пылких слов она не знает…
Не сравнить ее с любовью —
И любовь с ней не сравнить!
Потому, что обрывает
Только смерть у изголовья
Той суровой дружбы нить.
432. РАДУГА НАД МИРОМ
© Перевод Б. Турганов
Лежат века в глухих просторах
От давних лет, пещерных лет,
От первых кирпичей, с которых
Он зачинался, этот свет!
Лежат века. В поту кровавом,
В неправде черной, в черном зле,
В труде унылом и неправом
Без награжденья на земле,
С поповским обещаньем рая
Там где-то — в синих небесах…
Лежат века… Их волчья стая
Обращена сегодня в прах.
И светлый век — он на пороге,
Во всеоружии ума,
И строит лишь себе чертоги
Рука рабочая сама.
Растут невиданные зданья,
И добрым громом — гимн труда,
Чтобы вздохнуло мирозданье
Всей полной грудью, навсегда!
Над твердой сушей и морями
Эпоха новая встает —
В коммунистической программе
Над миром радуга цветет!
433. НАПУТСТВЕННОЕ
© Перевод Ю. Саенко
Оресту Корсовецкому, который прислал мне книгу И. И. Пузанова «По нехоженому Крыму», а сам собирается пешком в крымское путешествие.
За нехоженый Крым, за неведомый свет
Вам спасибо, мой друг, и привет!
Сто дорог посчастливится пусть Вам пройти,
Собирая цветы на пути,
Пусть Вас люди встречают, бывайте у них,
Незнакомых, но всё же родных!
Пусть причудливо высятся скалы кругом —
Та скала с человечьим лицом,
Та как зверь, та как всадник, несущий дозор,
Салютует пусть Вам метеор,
Лебединых озер открывается даль,
Пусть Вам ловится рыба кефаль.
Ой, широк этот мир, беспределен простор!
На Чукотке морозный убор,
А в Провансе горячем оливы цветут,
Там друзья мои где-то живут,
И за «Мельницу» юное племя везде
Благодарно Альфонсу Доде.
Что-то трудно мне стало бродить по горам,
Но теперь путешествовать Вам
Сизой степью, в горах, спать у голой скалы,
Там, где борются с бурей орлы,
Или слушать на взморье, вдали от дорог,
Как в полыни поет ветерок.
Тот не будет в степях одиноким таким,
Если песнь Леонтовича с ним,
Тот не будет в тоске проводить вечера,
С кем Франко говорит до утра,
Тот с пути не собьется, кто в чаще ночей
Видит звезды рыбацких огней.
434–436. ИЗ ЦИКЛА «ЗИМНИЕ ЗАПИСИ»
1. «Бывает больно иногда…»
© Перевод Д. Седых
Бывает больно иногда
Под жизненною ношей,
Как роще осенью, когда
То морось, то пороша.
Дрожат надежды, как листок,
Увядший и ненужный,
И, как листок, ты одинок —
И дом, и город чужды.
Вот-вот надежды, как листок,
Подхватит ветер вьюжный.
Вдруг детский лепет, вдруг одно
Незначащее слово —
И луч сквозь мерзлое окно
Души коснется снова,
И развернется мир опять
Желанно, незнакомо,
И будет иней вновь сверкать,
Повиснув невесомо,
И ощутишь, что ты опять
В бескрайнем мире — дома,
Что жив, что ты не одинок,
Что ты — миров пылинка,
Что белый в небе голубок
Порхает, как снежинка.