Я продолжал движение в авангарде, и на меня выбежала группа женщин. Вооружены, чем попало, у кого ружье или обрез, а у кого–то старенький потертый пистолет или копье. В их глазах не было ничего, пустота и отстраненность, которая присутствует во взгляде умалишенных, и я не медлил. Автомат задергался в руках, я стрелял короткими очередями и был быстрее потерявших волю женщин.

Остановился только тогда, когда опустел магазин. Передо мной шесть трупов. А до пирамиды еще двести метров.

Перезарядив оружие, двинулся дальше. Отряд за мной. И снова стрельба. Аборигены выбегали из дворов, а мы отбивались. Скорость реакции у замороченных людей была замедленной, и пока мы добирались до пирамиды, потеряли еще одного наемного стрелка и положили без малого три десятка жителей поселка. Не так уж и плохо, поскольку мы ожидали любых сюрпризов. Могли появиться абасы, зомби или мутанты, а могли и сами Старшие в бой вступить. Хотя они выползут из пирамиды лишь в одном случае, когда не будет иного выхода. А пока им проще сидеть в пирамиде, держать оборону внутри, не подпуская наемников к алтарю, и ждать подкреплений. Наверняка, у них еще имеются резервы. Сто процентов, так и есть, и сейчас к «Черноярску» спешили отряды прикормленных наемников и дикарей.

Наконец, поселок остался позади. За спиной продолжали гореть дома, а мы на дороге, которая уходила в черную пирамиду. Слева ручей с целебной водичкой, а за ним заросли и лес. Справа поле и концентрационный лагерь для рабов, колючая проволока и барак, а где–то в траве спуск в подземелья. Рядом с пирамидой продолжался бой. Окопов или рвов нет. С одной стороны наемники, которые закрепились за крайние дома поселка, а с другой стороны воины Старших. Между ними открытая местность, метров пятьдесят. Крайний примитив. Одни стреляют в других, кто–то пытается обойти противника с фланга, но далеко никто не уходит. Люди получают раны и умирают, а пирамида качает их посмертную энергетику. Причем мне показалось, что я даже вижу эту энергию, которая полупрозрачными жгутами струилась по воздуху и вонзалась в черные кирпичи…

— Пригнись! — Якут хлопнул меня по спине, и я моментально опустился на левое колено.

Над головой просвистела одиночная пуля. Снайпер, не иначе.

Я перекатился в сторону и спрятался за невысокий бугорок. Якут оказался невдалеке, притаился за брошенными возле старого амбара бревнами. Отряд рассредоточился и кто–то, кажется, Макс, громко сказал:

— Бардак, а не война! Что тут происходит, мать их так и разэдак?!

В самом деле, все крайне глупо и не логично. Наемники, раз уж объединились и прорвались через поселок к пирамиде, должны двигаться дальше, а они замялись. Надо создать огненный шквал, заставить противника вжаться мордой в грунт, и рывком пробиться к цели, вломиться внутрь пирамиды и завязать ближний бой. А они? Тянут. Чего–то ждут. Позволили втянуть себя в перестрелку. Наверняка, каждый думает, что убьют соседа–конкурента, а он потом благополучно доберется до алтаря и победит. Тьфу! Дурость, не иначе. Хотя чего на зеркало пенять, если у самого рожа кривая. Я тоже так думаю, хочу на чужом горбу въехать в рай и остаться в живых. Это правда и я этого не стыжусь. Перед самим собой можно быть честным. Хотя ситуацию надо менять и оттягивать атаку нельзя.

— Света! — я посмотрел на ведьму, которая спряталась в разрушенном амбаре и наблюдала за ходом боя через большую щель в бревенчатой стене.

— Слышу тебя, Ворон! — ответила она.

— Можно обеспечить какую–нибудь дымовую завесу в поле?!

— Да!

— Сделаешь?!

— Если Элоиз и Секач помогут!

Некромант был неподалеку. Элоиз с гномолюдами тоже. Они слышали наши переговоры и подтвердили, что помогут Светлане, только им надо пройти в амбар. Все стрелки нашего отряда открыли огонь по противнику, а наемники, хоть им и не давали команду, нас поддержали. На несколько секунд мы отвлекли противника, и чародеи собрались в одном месте. После чего они взялись за руки и хором стали читать какое–то заклятье. Я в этом ни черта не понимал. Что они делают? На каком языке проговаривают магические формулы? Плевать на частности. Для меня важен результат и он появился. С окрестных сопок подул сильный ветер, он погнал дым от горящего поселка в сторону пирамиды и прикрыл нас. Самое время для рывка и, приподнявшись, я закричал:

— Вперед! В атаку!

Отдав команду, я покинул укрытие. Однако направился не к пирамиде, а к ручью. Якут, Макс и остальные бойцы отряда последовали за мной.

Все, кто выжил из атакующей волны, наемники и случайные стрелки, услышав меня, стреляя из автоматов и пулеметов, побежали к пирамиде, а с вражеской стороны навстречу им хлынул свинцово–стальной шквал. Бой снова вступил в активную фазу. И пока на поле одни люди убивали других, я прыгнул в ручей и вдоль берега пошел к цели. Отряд, естественно, двигался по моим следам.

Мы в низине. Пусть сыро. Пусть промокли. Пусть неудобно идти. Но зато все автоматные и пулеметные очереди проходили над нашими головами или в стороне. Отряд без потерь подобрался к пирамиде вплотную и я, по–прежнему оставаясь в авангарде, вышел на берег, припал к земле и выполз к дороге.

Колдовской ветер продержался недолго. Может быть, иссякла его сила, а может, Старшие постарались и применили контрзаклинание, но он развеялся. Дым отнесло в сторону, и я увидел, что пространство между поселением и пирамидой покрыто трупами. Было их не меньше двадцати. Атакующие потеряли примерно половину бойцов. Однако вторая половина благополучно пересекла открытое пространство и сцепилась с защитниками. Под самой пирамидой, возле главного входа, кипела лютая рукопашная схватка. Люди дрались, словно безумные, и я расценил это как очередной подарок судьбы. Самый удобный момент, чтобы прорваться в пирамиду.

— Рискнем? — обернувшись, я посмотрел на Светлану.

— Да, — понимая ход моих мыслей, подтвердила она.

— Пошли! — бросил я камрадам, поднялся и метнулся к черному провалу входа.

Я хотел обойти драку и прошмыгнуть в пирамиду, не влезая в месиво. Но не получилось. Общая драка, толпа на толпу, распалась на мелкие очаги. Часть людей сместилась ближе к входу, и они оказались на нашем пути.

— А–а–а-а!!! — передо мной возник гвардеец Старших, румяный богатырь, который замахнулся на меня прикладом АК‑74.

Короткая очередь в живот успокоила противника навсегда. Я перепрыгнул через мертвеца и столкнулся еще с одним врагом, невысоким азиатом. Этот уже целился в меня из пистолета. Кто быстрее, я или он? Пятьдесят на пятьдесят. Я не был уверен, что успею выстрелить раньше, однако меня выручил некромант, который, оказавшись в гуще сражения, черпал силу мертвых, кайфовал и улыбался. Маньяк долбанный. Он бросил в азиата комок зеленоватой слизи. Эта мерзкая субстанция попала ему на лицо и, подобно кислоте, насквозь прожгла кожу, мясо и кости черепа.

«Жуткая вещь», — машинально отметил я и дал очередь в выбегающую из пирамиды здоровенную лохматую собаку.

Взвизгнув, раненая псина закружилась на месте. За ней из темноты на свет появились новые собаки, и я открыл огонь.

Высадив рожок, я метнул внутрь пирамиды ручную гранату и отскочил в сторону.

Бум-м! Граната взорвалась, и мимо просвистели осколки. Я стоял, прижавшись к прохладным камням пирамиды. Вход рядом. Можно ломиться внутрь. Но я не торопился. Вынул из разгрузки еще две гранаты, одну за другой отправил их в пирамиду и дождался подрыва.

Бум-м! Бум-м!

«Вот теперь можно и войти», — промелькнула у меня мысль, и я повернул за угол, сделал несколько шагов и оказался в полнейшей темноте.

Вокруг меня такая тьма, что я не видел даже свое оружие. Свет не проникал внутрь, а звуки долетали в таком искаженном формате, словно перемежаемая выстрелами драка между десятками людей происходила не в пяти метрах, а в ста.

— А чего так темно? — вслед за мной в пирамиду вошла Светлана, а за ней появились остальные бойцы нашего отряда и с ними пять–шесть наемников.

— Без понятия, — настороженно поводя перед собой стволом автомата, ответил я. — Сделай что–нибудь.