Светлана появилась в палатке, когда я пил вторую кружку чая. Она не стала бросаться ко мне с радостными воплями и расспросами, а обратилась к Максу и Якуту:

— Ребята, оставьте нас на часик–другой.

Воины, накинув дождевики, покинули палатку, а ведьма подсела поближе к печке, тоже налила себе чай и, покосившись на меня, сказала:

— Здравствуй, Ворон.

— Здравствуй, Света.

— Про твои приключения я уже многое знаю и догадываюсь, где ты пропадал. — Она помедлила, и ее указательный палец опустился к полу. — Там гостил?

Лавр утверждал, что у меня не получится рассказать о своих подземных приключениях. Однако я никакого внутреннего запрета не почувствовал. Может быть, дело в серебряной пластинке скоу? Возможно. Вот только ответить на вопрос ведьмы я не решился. Не надо рисковать. И вместо ответа я кивнул.

Ведьма поняла меня правильно и задала новый вопрос:

— Запрет?

Снова я ответил кивком.

— А о чем можешь говорить?

— О том, что надо продолжать войну против Старших.

— Что же, — она криво усмехнулась и сделала глоток чая, — давай поговорим.

36

— Ворон, гаси его!

Крик Макса разнесся по мокрому сырому лесу, и я посмотрел на полянку в нескольких метрах от меня. По ней бежал крепыш, гвардеец Старших из Черноярска, и я поймал его в прицел. Промазать невозможно. Сейчас я потяну спусковой крючок. АКМС выплюнет короткую очередь, и стальные пули войдут в тело врага. Он упадет и для него все закончится. Однако меня опередили. На пути беглеца возникло бурое облако. Крепыш влетел в него, и его тело моментально рассыпалось на мелкие куски. В последний момент он попытался завопить от нестерпимой боли, но его горло выдало неразборчивый хрип и спустя пару секунд на траву упали ошметки мяса, окровавленная одежда бойца и его оружие.

Гвардейцу, полному жизненных сил богатырю, не повезло, его атаковал некромант. Если бы богатыря пристрелил я, он умер бы без мучений, а заклятье Темного Секача злое. Оно забирает не только жизнь, но и душу человека, а это, как говорят, не просто больно, а мучительно и секунды кажутся годами.

Впрочем, мне плевать. Опустив ствол автомата, я осмотрелся и прислушался к наполнявшим лес звукам боя. Вокруг поляны, рядом с которой мы сделали привал, шла перестрелка, и рвались ручные гранаты. Сразу несколько групп прорывались к «Черноярску», а мы пока всерьез не воевали…

Как и ожидалось, Светлана согласилась вновь отправиться к черной пирамиде, чтобы в очередной раз попытаться уничтожить этот источник зла и будущий мост между мирами. Я намекнул, что мы будем не одни, и она поняла меня правильно. После чего пообщалась с Шумовым и союзниками.

О чем они разговаривали, не знаю. Меня ведьма с собой не взяла, ибо место ее телохранителя занял Макс. Но я не ревнивый. Да и неважно, кто рядом с ведьмой. Как говорится — все это чепуха по сравнению с мировой революцией. Главное, чтобы ведьма собрала отряд, который поможет мне достичь цели и первым получить счастливый билетик на родную планету.

Светлана не подвела. Ведьма сколотила отряд, снарядила его и вооружила. Мы покинули стойбище колдуна Шумова, забрали в пещере огнеметы и взрывчатку, а затем двинулись к «Черноярску».

Новичков в отряде не было. Света, Макс, Якут и я, а с нами Элоиз со своим звероподобным охранником, гномолюды, Партизан Дум и Темный Секач. Плюс три чудом выживших в прошлом рейде наемных стрелка, которые были обязаны Борису и Борасу. На них зарок, деваться им некуда. Поэтому, хоть они и подозревали, что идут на смерть, все равно шли навстречу судьбе.

Во время первой ночевки ко мне подошел Партизан Дум. Он присел рядом и как бы невзначай поинтересовался, о жизни подземных жителей. Наверняка, Светлана поделилась с союзниками догадками, где именно я находился. Ну а я закосил под дурака. Сделал удивленное лицо и сказал, что никаких подземных жителей в глаза не видел. По пещерам бродил, искал выход на поверхность, обнаружил огнеметы и взрывчатку, а затем вышел к стойбищу Шумова.

Партизан покосился на огнеметы, хмыкнул и ушел, а его место заняли гномолюды. Низкорослые крепыши расположились слева и справа от меня, переглянулись и один из них спросил о здоровье достопочтенного Лусс–иир–кая. Я вспомнил, что был разговор, будто гномолюды когда–то служили эльфам, да и сейчас поддерживают с ними контакты, но снова уперся. Знать ничего не знаю, видеть ничего не видел, про Лусс–иир–кая слышу впервые. Гномолюды были разочарованы и оставили меня в покое, хотя между собой что–то постоянно обсуждали и при этом посматривали в мою сторону.

В общем, все прекрасно понимали, где я находился, пока меня не было в пределах видимости союзников, но настаивать на честных ответах они не решались. Меня это устраивало, и я старался поменьше болтать. Не дай бог, вырвется неосторожное слово, и потом я об этом пожалею.

К вечеру второго дня, не встретив на пути разбойников и наемников Старших, мы остановились на ночевку. До «Черноярска» оставалось не больше семи километров. Перед тем, как мы попытаемся атаковать противника в его логове, следовало отдохнуть. Однако, лишь только стемнело, в лесах началась перестрелка. То в одном месте вспыхнет, то в другом. Я догадывался, что это мои сотоварищи по подземной казарме. Как и мы, они двигались по направлению к «Черноярску», а воины Старших пытались их остановить и уничтожить. Только как об этом сказать союзникам? Лучше промолчать и я молчал.

В ночной лес ушел Партизан. Его не было несколько часов, а когда он вернулся, дал подробный расклад о том, что происходит на подступах к поселению врагов. Наемники эльфов, а в этом уже никто не сомневался, ибо у них были такие же огнеметы, как и у меня, воинами оказались умелыми, что и неудивительно, поскольку подземники брали лучших и дополнительно накачали их знаниями, сбили дальние заслоны Старших и сейчас сжимали вокруг «Черноярска» кольцо. Для них мы ни враги, но и не друзья. По этой причине придется соблюдать элементарные правила безопасности. Не надо им мешать. Пусть они делают свое дело, а мы пойдем своей дорожкой и постараемся нанести врагам урон. Задача–минимум — перебить как можно больше стрелков противника. Задача–максимум — пробиться к черной пирамиде, повредить ее и прикончить парочку Старших.

Для союзников все было просто и понятно, а у меня задача сложнее. Я не мог ограничиться даже задачей–максимум. Моя ставка — жизнь. Все или ничего. Либо я уничтожаю пирамиду, для чего придется прорваться внутрь этого сооружения и повредить алтарь. Либо через неделю меня настигнет смерть. Скоу говорил, что гипноошейника контроля на мне не будет, ибо поможет серебряная пластинка. Только уверенности в этом не было, и я собирался пойти до конца, выполнить договор с эльфами и получить награду.

Наступило утро. В лесу продолжалась перестрелка. Один из очагов боя приближался к нам и, судя по звуку, бойцы Старших проигрывали. Потом краткое затишье и появился бегущий черноярский гвардеец. Одиночка. Он драпал быстро и Макс не успел его завалить. Дальше стоял я, и он меня предупредил. Но не судьба гвардейцу погибнуть от честной пули. Его душа и силы достались некроманту…

— Ворон! — меня окликнула ведьма. — Тут неизвестные стрелки приближаются. Подойди, может, знакомых увидишь.

Протиснувшись через мокрый кустарник, я подошел к Светлане. Рядом узкая звериная тропа, которая ведет к «Черноярску». Мы за деревьями, нас пока не видно. И по тропе идут воины, пять человек. Они двигались грамотно, рывками, прикрывая друг друга, и сомнений, что это наемники эльфов не было. Всех на лицо я не помнил, но у двоих рожи знакомые.

— Факел! — вспомнив позывной передового стрелка, обозначил я себя. — Это Ворон!

Наемники залегли и Факел ответил:

— Чего надо, Ворон?!

— Я тут не один, а с друзьями!

— Ну и что?!

— Ничего! Просто у нас одни цели, если не забыл! Проходи мимо! Вы в нас не стреляете! А мы вас пропускаем! Как тебе такой расклад?!