Во время моего рассказа Дарен сел на край кровати, и дослушивал историю уже в приемлемой близости от меня. Его злость и напряжение отступили. Уперев локти в колени и положив голову на руку, он думал об услышанном. Быть может, сравнивал с тем, что сам видел и слышал.

Хоть я и рассказала страшные вещи, он немного расслабился. Получалось, что знать нечто нелицеприятное обо мне, ему легче и проще, чем придумывать и накручивать себя догадками.

— Другого выхода у тебя не было… — пробормотал Дарен, словно озвучивал вслух свои мысли. — Значит, тебя пытались убить. Уже дважды. Если б я знал про первый раз, то второго могло и не быть.

— Дарен… к чему это самобичевание?

— Не надо. Я знаю, что тебе плевать на свою жизнь. Отныне тебя будут сопровождать мои ребята.

— Ты в своем уме? — я попыталась встать.

Дарен толкнул меня назад на кровать и стал наклоняться следом за мной, медленно, так что от предчувствия того, что он собирался сделать, у меня перехватило дыхание.

— Этого не будет. Ни при каких обстоятельствах. Да что с тобой?! — я не могла прочесть в нем ничего. Чувства, мысли — все закрыто.

— Что? — он улыбнулся, растягивая губы в улыбке, также медленно.

Я смотрела в его глаза, пытаясь прощупать его сознание, но зрачок оставался прежнего размера. Словно лед покрыл его глаза, лицо, губы… Сердце мое забилось чаще. Как такое возможно, что в нем появилась Сила? Дарен выставил защиту, и еще, следуя внутренним инстинктам, пробивал попутно мою. Так что подавляемые мной чувства попытались взять вверх. Во всем теле, даже в мыслях, образовалась слабость и податливость. Он прижал меня к себе, придавливая собственным весом к кровати. Дыхание сбилось. Сладостью в горле я ощущала изгибы его тела, мышц, груди и бедер. Он мог бы придавить меня всем весом, так чтобы вместо удовольствия от близости его тела, я чувствовала бы одну тяжесть и дискомфорт. Но он этого не делал. Хоть мы и спорили, он все равно заботился обо мне даже в этой малости, что было приятно. Нащупав пальцами кромку его губ, я погладила их, чувствуя, как волна жара поднимается от низа живота к горлу, захлестывая меня.

Убрав мои ладони от своего лица, он прижал их к кровати и медленно прикоснулся к моим губам. Сердце мое замерло, чтобы через секунду забиться часто и громко. Губы его исследовали мои, нежно и волнующе. Незаметно для нас обоих поцелуй из нежного перерос в страстный.

Одновременно с желанием я чувствовала, что темная сила, яд, пытается свернуться клубком, чтобы выстрелить как пружина в того, кто находится рядом, пробить его тонкие тела, отравить и завладеть мыслями. Но вместе с тем, что-то не давало силе свернуться клубком. Она крутилась по кругу в области моего живота, безобидная, но злая. Я пыталась следить за ней, но меня, то и дело уносило далеко, в то место, где можно расслабиться и просто наслаждаться моментом.

Мы целовались, забыв обо всем на свете. Наши тела двигались навстречу друг другу. Нас разделяла лишь ткань одежды.

Под тяжестью его тела, мое собственное сходило с ума. Мне казалось, что яд моей силы по-прежнему вращается по кругу, пытаясь свернуться в пружину и ударить. Точно сказать я не могла. Я обвила ногами его бедра, застонала и выгнулась дугой. По телу прошел ток, от копчика до макушки. Раз, еще раз. Заряжая меня энергией, обновляя, перераспределяя её по организму.

Не знаю, какой последовательности действий он ждал от меня. Явно, другого финала. Может, если бы Дарен был мне безразличен, я бы сама его раздела. Пунктика насчет интимной близости у меня нет. Проблема в том, что он был мне не безразличен.

Дарен тяжело дышал, и был настроен завершить этот процесс более естественным образом.

— Прости… Я не должна была.

Не должна была доводить его до безумия. И бросать не должна была в этом состоянии. Но лучше так.

Теперь я видела, снова видела его чувства, могла прочесть мысли. И все же он держался. Другой на его месте кинулся на меня, разорвав одежду, уступая желанию. Вместе с тем уничтожая свою свободу.

— Ты мне нравишься.

Он переводил взгляд с моих губ к глазам, пытаясь найти ответ.

— Ты не понимаешь, — ответила я.

Признаться ему, что от меня лучше держаться подальше, было выше моих сил.

Он по-прежнему удерживал мои руки, но плен был приятен. Я тонула в его глазах, готова была раствориться в нем.

— Ты меня сводишь с ума, — сказал он, подтверждая физически, что он имеет в виду.

— Тебе нужно успокоиться, — я постаралась вложить в голос побольше твердости.

Он отпустил меня, сел на край кровати и опустил голову на руки. Дыхание его приходило в норму, но чувствовал он себя отвратительно. Наверное, после такого возненавидит меня. Страсть ведь была общая и ночь эта должна была стать общей. Я же повела себя, как предательница, которая односторонне разорвала договор наших тел.

— И насчет твоей охраны… — добавила я, желая сразу отказаться.

— Мне все равно, что они там могут увидеть, — он перебил меня. — Но они будут тебя охранять.

— А ты не предполагаешь, что…

— Нет, это хорошие сообразительные ребята. Чернуху, конечно, могут не выдержать. Но в принципе, адекватные. И, заметь, они знают, что ты — маг императора. Значит, будут ждать сюрпризов с твоей стороны.

Спорить было бесполезно. После случившегося смотреть на него было и то тяжело.

Он скрылся в банной комнате, в которой наверняка найдется чистая вода. Скорей всего холодная, что ему как раз и нужно, чтобы придти в себя. Понимаю, что звучит жестоко, но так действительно лучше.

Лучше.

Правда.

Вспомни историю с Эриком, и подумай хочешь ли ты, чтобы с Дареном произошло то же самое? Конечно, нет.

И все-таки что-то удерживало силу Иях от того, чтобы причинить вред. Может, дело в чувствах? Пора признаться себе, что Дарен стал мне дорог. Несмотря на его упрямство, ненависть к магам и некоторую скрытность, которая свойственна и мне, поэтому мы квиты.

Но чем сильнее чувства, тем сложнее контролировать себя, а следовательно, контролировать и свою силу. Не сходится.

Тогда каким образом сейчас я смогла удержать силу Иях? Ведь она так и не смогла свернуться, как змея, клубком и ужалить.

Внезапно посетившая меня догадка была настолько фантастична, что я даже покачала головой, смотря в потолок. Возможно, дар, проснувшийся в Дарене, и есть причина чудесного контроля над ядом моей силы. Ведь такое могло быть? Его сила давила на меня, да. Я не могла ничего прочесть в нем. И, быть может, не могла причинить ему вред.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь вместе с покидающим мое тело углекислым газом выкинуть из него несбыточное эгоистичное желание. Оно только отвлекает меня, забирает все внимание на себя. Хотя есть вещи более важные!

Например, с чего вдруг у Дарена проснулся дар? Голова идет кругом. Дар — не инфекция, по воздуху не передается. Да, и у Эрика же такого не случилось, а с ним мы общались довольно близко. Магов среди родственников у Дарена не было. Значит, дело в чем-то еще.

В чем именно я могла спросить только у Моира. Только он мог объяснить феномен появления дара у человека, который его не имел. Сейчас я немного полежу, потом поднимусь к себе на четвертый этаж и позову архимага. Он обещал откликнуться. Я закрыла глаза, и сама не заметила, как уснула.

Глава 32. Ответы и новые задачи

Когда я проснулась, стояло раннее серое утро. Состояние было разбитым, мышцы ныли и требовали отдыха, хотя я проспала часов десять или одиннадцать.

В комнате, кроме меня, никого не было. Может, даже к лучшему, что Дарен ушел. Не придется объяснять свое вчерашнее поведение. Хотя рано или поздно придется. Я это прекрасно понимала, но думать об этом, как и о закономерной его реакции на правду, совершенно не хотелось.

Еще одним неприятным открытием за короткое утро был обещанный Дареном караул из двух гвардейцев. Одним из караульных оказался ефрейтор Окунев, Юла, который сопровождал меня в поездке к ограждению за браслетом. Внешность его соответствовала характеру. Рыжие волосы непокорными вихрами падали на лоб, закрывая уши, в глазах плясали задорные огоньки. Как и прежде, Юла производил впечатление домашнего мальчика, совестливого, ответственного и веселого, выросшего в заботе и родительской ласке.