Я была уверена, что у меня получится. И у меня получилось. Преодолев границу Купели, более грубо, чем раньше, и с отголоском резкой мышечной боли в теле, лежащем где-то там, далеко отсюда, меня сквозь сомкнутые веки накрыло золотистым светом. Сказав мысленно слова, глухая и полуслепая, я погрузилась в источник энергии, как в воду. Мана была сконцентрирована до такой степени, что ощущалась как вода. Шельт мага, окунаясь в сгущенную ману, исцеляется и передает волшебную волну исцеления физическому телу.

Меня касалось что-то липкое, "вода" становилась все плотней, принимая меня совсем не так, как в прошлый раз. Я сопротивлялась, вместо того, чтобы позволить себе раствориться в этой высокоорганизованной энергетической жидкости. Это как первый раз сделать вдох — больно, но жизнь должна пробить себе путь. И я сделала. Отпустила все, что держало меня — практически умерла, растворяясь, исцеляясь, исчезая…

— Эй, ты что творишь? — толстые неуклюжие слова ударялись о мои перепонки.

— Не трогайте её, не трогайте…

Тишина и снова ощущение уносящего меня за собой потока.

— Очнись! Очнись, я говорю!

Опять дискомфорт.

— Пожалуйста, полковник, не трогайте её! Вдруг она умрет?!

Меня так поразил этот вопрос, что я вспомнила зачем позволила себя поглотить. Чистая целебная энергия потекла в меня, опускаясь в физическое тело и заживляя его.

— Вот черт! — произнес Дарен и еще сильнее сдавил мне плечи.

— Пусти! — прохрипела я.

Он меня не послушался. Я смогла лишь изогнуться, и меня вырвало на Катину юбку.

Макс отбежал к окну, закрывая рот. Катя, игнорируя запах, принялась очищать юбку. Казалось, девушку не сильно оскорбила моя реакция.

Дарен пытался отдышаться. Он кидал на меня весьма недоброжелательные взгляды, громче слов говорящие о его желании приласкать мою пятую точку розгами. Лихорадочный блеск в глазах, бледность и болезненный румянец — он снова переступил черту. И снова смог вернуться назад. Интересно как он ощущает ману в своем теле? Каждый, кто обладает даром, ощущает её по-своему. От того, в качестве какого явления адепт ощущает ману, зависит какая стихия станет преобладающей и последующий магический путь. Конечно, при условии, что одаренный выберет путь обучения.

— Я не пыталась покончить жизнь самоубийством, — сказала я.

— Кто тебя обвиняет? — бросил он.

Я пожала плечами. Не хочет моих оправданий — не надо.

— Извини, я не специально, — обратилась я к Кате.

— Ничего страшного, — ответила она и улыбнулась мне ободряющей улыбкой.

Отчистившись, Катя вновь села рядом. Макс держался приоткрытого окна, хотя запах почти выветрился. Дарен, устроившись рядом со мной на соседней подушке, смотрел прямо перед собой невидящим взором.

Я ела лепешки. После путешествия в Купель и регенерации очень хотелось есть.

— Можно наемников заманить в ловушку. Отправить Верну гулять по достраивающемуся крылу Георгиевского дворца, а самим быть неподалеку, — сказал Макс.

— Хорошая мысль, — сказал Дарен. — Я бы сказал гениальная. Только кретин купится на это.

— Спасибо!

— На здоровье! Еще добавить?

Они замолчали. В образовавшейся тишине был слышен лишь звон посуды.

— Самое лучшее сейчас разойтись. Макс, ты проводишь девушку до дома, проверишь его на всякий случай. Мало ли, — высказался Дарен.

— Со мной все будет в порядке. Спасибо, конечно, — начала Катя, но осеклась, наткнувшись на мой взгляд.

— С тобой все было бы в порядке, если бы ты не проявляла ко мне излишней заботы. Теперь тебе надо быть осторожной, — сказала я Кате, стараясь смягчить собственный голос.

Сколько можно этой упрямице повторять одно и то же? Сколько раз можно говорить, чтобы она держалась от меня подальше?

— Да, скажу я тебе. Не с теми ты связалась, Катенька, — сказал Макс, накинул ей на плечи вязаную шаль и повел к двери.

— Я утром приду, — она обернулась.

— Я сама приду, когда смогу. Ради твоей безопасности, — добавила я.

Когда Катя с Максом ушли, Дарен проинструктировал стражей, стоящий в коридоре, и запер дверь. Он проверил окно, смежную банную комнату без окон, и подпер стулом с высокой спинкой входную дверь. Все манипуляции он совершал молча. Определенно обида у него была, но его решение справиться с ней лично я поддерживала. Было добрым знаком, что он чувствовал ошибки в суждениях, над которыми ему стоит работать. А он чувствовал.

Так же как почувствовал, что я ухожу. Возможно, если бы не Дарен, то я осталась бы в Купели. По факту — умерла. Только находясь в отчаянном положении, я смогла решиться нырнуть туда без поддержки. На самом деле это очень опасно. Нужен проводник, который проконтролирует и выдернет из жадных объятий Купели, когда закончится исцеление.

Я сосредоточилась на внутреннем зрении. По каналам тонких тел Дарена бежала мана. Её трудно было спутать с праной. Мана светилась и ощущалась как живительный притягивающий источник Силы. Концентрация маны была один к пяти. Достаточно для простейших магических манипуляций.

— Магов среди родственников у тебя не было? — спросила я.

Я разбинтовала шею, руку. На предплечье остался лишь тонкий розовый шрам. По ощущениям, ранам моим было недели две, а то и три. Можно, даже нужно, вытягивать нитки.

— Ты издеваешься?

Заметив обрывки ниток на столике, он подошел ближе, посмотрел на мою шею.

— Значит, так? — спросил он, глядя на меня снизу вверх. Угроза, обида, гнев… Что с ним?

— Нет времени на естественное заживление.

— Ты ходишь по лезвию. Ты могла умереть! Ты чуть не умерла! — он кричал мне в лицо. — Почему меня это волнует, а тебя нет?! Что ты за человек такой?

Не хотелось показывать, что меня задели его слова. Я опустила глаза, игнорируя Дарена, нависшего надо мной.

— Я не человек, — прошептала я.

Он задержал дыхание и опустился на одно колено, чтобы лучше видеть мое лицо.

— Ты не правильно реагируешь. Я не знаю, что думать, — он говорил более тихим голосом. — Ты никогда не плачешь, не жалуешься, ты думаешь иначе, чувствуешь иначе…. Скрываешь все!

— Скрываю, да. А знаешь почему? Чтобы ты потом не говорил, что я не такая, как другие. А другие, чтобы не боялись. Еще потому, что я не хотела втягивать тебя в то, в чем еще сама не разобралась!

Он придавил ладонями кровать, так чтобы я не выбралась.

— Ты расскажешь все, что я не знаю. Прямо сейчас.

В его глазах было невозможно что-либо разглядеть. Маска безразличия и собранности. Взял и закрылся.

— Хорошо. При условии, что информация не уйдет дальше императора.

Дарен прищурился. В его взгляде мелькнула злость от того, что я поставила это условие. Ведь он тоже подозревает заговор. С той разницей, что его круг доверенных лиц гораздо шире.

— Я сделаю все, чтобы выполнить это условие.

— От этого, возможно, будут зависеть наши жизни, — добавила я, чтобы он полнее прочувствовал значимость скрытой мной информации.

От его немигающего, выражающего последнюю стадию терпения, взгляда, начала зудеть кожа. Так получилось, что я лежала на подушке, а Дарен возвышался надо мной.

— Я слушаю, — выдавил он из себя.

Я рассказала ему, как было, без приукрашиваний. Про порчу, как сворачивала шею виконтессе, что потом вернулась за чашей, когда якобы исследовала место преступления. О том, что обнаружила следы других магов в столице. О примерной обстановке в империи я также упомянула. Информацией, подтверждающей заговор на уровне целой империи, император должен владеть.

Про Моира и следы работы Морункэтля я умолчала. После того, как артефакт выкрали из сокровищницы, я не уверена, что его стоит здесь хранить. Знать про покойного архимага ни Дарену, ни императору тоже резона нет.

Доверить информацию про духов-стражей Карплезира? Зачем?

Стоит узнать заговорщикам, что стражи подчиняются мне, я окажусь без весомого козыря.

Получалось, что я опять сказала ему не всё, но пока иначе я не могу.