— Это может помочь Деору?
— Да, если он невиновен.
В голове не укладывалось, мне казалось, что Натаниэль точно должен понимать, что графу нет смысла совершать все эти убийства.
— Ты тоже думаешь, что он виновен?
— Нет, — твердо сказал алхимик. — Но даже если так, то его наказание будет не по закону, а по нашим правилам.
— Значит, все-таки не уверен.
— Я ни в чем не уверен, Тиана. Если подумать, то у него были причины напасть на нас.
— О чем ты?
— Не имеет значения, — спокойно сказал Натаниэль, продолжая идти также быстро. — В одном я уверен точно, он не имеет никакого отношения к смерти Адриэна. Он действительно поехал его спасать.
— Понятно, — сказала я, ничего не понимая.
В комнату мага Натаниэль вошел первым, а я застыла на пороге, думая, стоит ли вообще появляться здесь без предупреждения. Но алхимику было безразлично, чужие это покои или его собственные, важность его сообщения перевешивала чашу весов в сторону плохих манер. Так что, как только он кинул недовольный взгляд на меня, что было совершенно не похоже на Натаниэля, я сделала шаг вперед.
Комнаты Сатифа были немногим больше моих, да и с момента нашего появления, здесь ничего не изменилось, разве что свободное место обросло еще большим количеством книг, свитков и пергаментов. Здесь их было столько, что впору делать из комнат вторую библиотеку. Но алхимик даже не посмотрел в сторону заваленных столов, а сразу направился в другую комнату, где, по его мнению, и должен быть маг.
— Чем обязан? — произнес Сатиф с удивлением посмотрев в нашу сторону.
Он сидел на полу, среди разложенных листов в каком-то странном, известном только магу порядке. Можно было понять, что он уже долгое время что-то ищет, перерывая все известные и неизвестные история, предания, легенды и заклинания. В этот момент я почувствовала маленькую надежду, что Деора все-таки оправдают. Вот только маг ничего не мог сказать в пользу управляющего, и это стало понятно, как только он встал с колен и откинул в сторону листы, которые держал в руке, как ненужный мусор.
— Сатиф, — начал Натаниэль. — Я почти разгадал те руны. Еще не до конца, но уже с уверенностью могу сказать, что это старинное заклятье. Думаю ему уже несколько тысяч лет.
— Почему ты так решил?
— Мы можем где-нибудь сесть?
Маг огляделся, рассматривая собственный беспорядок и пытаясь найти место, где можно разместиться втроем. Не найдя ничего лучшего, он одним движением скинул с небольшого стола исписанные листы, придвинул еще два стула и пригласил нас присесть.
— Я видел их в нашей библиотеке, — спокойно начал Натаниэль, словно это само собой разумеется, вот только его слова все больше и больше оборачивались против управляющего. — Часть из них. В одной из книг есть несколько строк о начале рода Делерей и строительстве этого замка. Там, в самом конце, говорится, что какой-то голос камней стал пророком и дал великое заклинание, которое необходимо спрятать подальше от чужих глаз.
Маг задумался. Он еще раз посмотрел на Натаниэля, на меня, и отошел к окну, то ли внимательно разглядывая сад, то ли просто размышляя, смотря в пустоту. Его молчание било сильнее набата, и становилось не по себе от угрозы, видной в каждом движении Сатифа. Маг словно что-то понял, нашел недостающее звено всего происходящего, вот только с нами он своими знаниями делиться точно не собирался.
— Это интересно, — сказал он только через несколько минут.
И от этих слов мое самообладание разлетелось на куски.
— Интересно?! Сатиф, о чем вы?! Вам интересно?!
— Тиана. — Я почувствовала на своей руке руку Натаниэля. — Сядь на место.
— Нет! Я больше не желаю в этом всем участвовать. Сатиф, либо вы мне говорите, что здесь происходит на самом деле, что вы поняли и кто на самом деле виновен, либо я ухожу!
— Тиана…
— Не стоит, мальчик мой, — так же спокойно ответил Сатиф, лишь мельком взглянув в мою сторону. — Пускай уходит. Стоит ей только покинуть графство, как верные слуги короля и ее бывшие друзья с радостью выдадут ее замуж на прекрасного герцога. А дальше жить баронессе останется всего несколько лет, пока она не родит первого и единственного наследника.
— Я смогу спрятаться.
— Возможно. Вот только отомстить королю за свою семью ты не сможешь, да и почтить их память тоже. Я говорил тебе уже, тебя все здесь искали, следили, старались защищать. Ты ведь не думаешь, что семья Делерей относится так к каждой девушке, которую лишили семь и земель? — Он посмотрел прямо в глаза, лучше бы он этого не делал. — Или ты думаешь, что письма, которые нам удалось переписать — это всего лишь обычный разговор короля со своими подданными? Твой отец всегда выступал за свержение власти, и голос его был важен намного больше, чем голос любого из баронов и многих герцогов. Ваши земли — это самое ближайшее место к короне и на него всегда возлагал надежды этот род, как и на твоего отца. Но ты хочешь уйти, хочешь, чтобы и без того ослабленное сопротивление лишилось своего последнего и, может, единственного шанса на победу. Иди, никто не держит тебя силой. Но каждое утро, просыпаясь в постели с мужем, который будет тебе ненавистен, ты будешь думать, что могла спасти не только себя, но и помочь тысячам жизней. Так ты уходишь?
Он первый раз смотрел вот так: безразлично, холодно, отстраненно и с невероятной жестокостью. Казалось, что время остановилось, а все тело зажали в тиски, страх внутри перерос в понимание всего происходящего. Нет, я не знала, что произошло в замке, кто на самом деле убил баронессу или что означают те руны, мое понимание было другим, худшим из всех чувств. Я отчетливо увидела, что у этой семьи есть только одна общая цель — выжить и сместить власть, вот только этой цели кто-то яростно желает помешать, возводя все новые и новые преграды. Пусть это будет враг, друг, да хоть сам граф и хозяин этого замка, поколения боролись за эту свободу и тому, кто решил ее отнять, больше не жить. Я поняла графиню, которая так спокойно похоронила своего сына, поняла секретаря, который спокойно поведет собственного брата на казнь, алхимика, занимающегося только рунами и мечтающего сбежать из этого замка. И от этого понимания стало жутко.
— Я остаюсь, — только и смогла ответить, не узнав собственного голоса и ненавидя саму себя за то, что стала одной из них.
— И ты не будешь пытаться помешать нам, схватить Деора? — маг говорил это так, словно читал меня, как книгу.
— Нет, не буду.
— Молодец, девочка. Натаниэль, продолжи изучать руны, и если будет еще хоть что-то, то сразу приходи ко мне.
— Сатиф, — не дал договорить алхимик. — Может, Тиану тебе и удалось запугать разговорами, чтобы она не задавала вопросов, но на мой вопрос придется ответить. Что же тебе показалось настолько интересным в моих словах?
Маг улыбнулся и потер ладони.
— Я рад, что теперь ты задал этот вопрос. Так будет правильно. Мне интересно, что делало здесь все это время такое заклинание. Я знаю только об одном омерзительном заклинании, которое действует замке. Мы все о нем знаем, и что-то мне подсказывает, что это не простое совпадение.
Мне не удалось даже попытаться что-то сказать, стоило только открыть рот, как Натаниэль крепко схватил за руку и потащил за собой к выходу, а маг и не посмотрел в мою сторону. Возражения не принимались, и я все больше и больше ненавидела себя за невозможность что-либо ответить, спросить или сделать. Им было безразлично, а мне больно и противно. Только покинув комнаты Сатифа, я почувствовала свободу — алхимик отпустил руку и даже остановился, явно желая что-то сказать.
— Слушай меня, — полушепотом начал он. — Если со мной что-то случится, то не дай Деору воспользоваться кольцом.
— О чем ты?
— Ты не понимаешь, что я говорю?
Он смотрел на меня, как на глупую девчонку. Такой взгляд я видела в академии, видела в таверне у дороги, где работала, у родителей, когда спрашивала что-то смешное и нелепое. И вот сейчас — алхимик. Но говорил он при этом вещи, которые я не готова была принять.