— Чему ты так радуешься? — спросила я, подходя к стене.

— Я? — удивленно посмотрел на меня секретарь, а потом, словно сам только осознав свое состояние, добавил, — ты не понимаешь, ученица. Я нутром чую, что все это скоро закончится.

Он присел к камину и начал проводить ладонью внутри. На руках оставалась сажа, рубашка уже вся была в грязи, но секретарю все было безразлично — он следовал своей цели, предвкушая скорую разгадку.

— Здесь все с ума сходят, — продолжил он. — Держатся из последних сил, пытаются не сорваться. Один отъезд Деора чего стоит, а еще угрозы барона. Если ты еще не забыла, он нам угрожал. А свои угрозы Калирис всегда исполняет, хоть чему-то он верен. Ох, не надо было его посвящать в планы семьи, точно тебе говорю, не надо было. И куда только Парэль смотрит?

При чем здесь дворецкий, я поняла, когда их камина полетело что-то черное, громко хлопнувшись на новые поленья, обдав нас с секретарем грязью. Лонц отскочил в сторону, а вместе с ним и я, всматриваясь в какой-то огарок.

— Даже камин нормально разжечь не могут! — в сердцах выругался Лонц и снова пошел в сторону камина.

— Стой! — закричала я на весь зал не своим голосом.

Впереди, прямо на новых паленьях, шевелилось то, что мы глупо приняли за огарок. Оно заморгало своими маленькими глазками, расставило восемь тонких лап и оскалило зубы, похожие на иглы. По телу прошел холод, будто это тварь уже бегала по мне и пыталась меня сожрать. Я видела, что Лонц чувствует то же самое. По крайней мере, краем глаза удалось заметить, как он вздрогнул. Ужас — вот единственное чувство, которое в эту минуту охватило нас. Настоящий, дикий, первобытный ужас от понимания, что мы не знаем мыслей этого существа, не можем дотронуться до него, прибить магией или просто сбежать. Будь здесь Сатиф, тварь бы уже давно корчилась от боли на полу, как химера, которую с его помощью призвали. Но проклятого мага здесь не было! Он был во дворе. Он пытал людей! Он дал мне задание найти это животное, которое при желании может меня с легкостью сожрать!

— Не двигайся, — прошептал Лонц, не сводя глаз с паука. — Стой за мной…

Я и не собиралась двигаться, как и выскакивать впереди секретаря. Нет, я, конечно, готова защитить слабых и обездоленных, но пусть с плотоядным животным разбирается шпион графа. Если понадобится, я обязательно помогу. Да и с моим защитником произошли странные изменения. Я не могла видеть его лица, но его волосы стали невероятно яркого зеленого цвета и он явно был готов к нападению.

Но, к нашему с секретарем удивлению, паук не только не стал бросаться на Лонца с целью его съесть, напротив, он еще немного оскалился, смотря своими маленькими бегающими глазками сразу на всех, а потом быстро юркнул вглубь камина, скрывшись в темноте.

— Он еще там? — прошептала я, продолжая стоять замерев.

— Не знаю, — также ответил Лонц. — Внимательно стели за камином.

Он, двигаясь словно кошка, сделал несколько шагов в сторону.

— Что значит смотреть? А ты куда? Лонц.

— Не бойся, милая, тебя я уж точно не дам ему сожрать, — попытался пошутить секретарь, подходя к стене. — Смотри внимательно. Если что будет — кричи.

Он дотронулся до холодного камня стены и закрыл глаза, а я продолжила не отрываясь смотреть на поленья. Даже моргнуть страшно было, что уже говорить о том, чтобы двигаться. Кажется, еще немного и со мной точно случится истерика: бежать из этого дома я буду без оглядки. Деор, родной мой Деорчик, ну поему я не послушалась твоего приказа, когда ты пытался выгнать меня из замка в никому неизвестное баронство?!

— Что надо? — раздалось от стен.

Слышать в этом зале голос Элиота, было знаком к спасению. Уж не знаю, что он мог сделать с пауком, но, видимо, мог многое, раз секретарь его вызвал. И в этот момент я готова была расцеловать стены, лечь на пол, перечитать Замку тысячи сказок и придумать для каждой из них новую концовку, только бы он спас нас и убил эту тварь.

— Здесь еще есть паук? — спросил Лонц, отходя от стены.

Элиот ответил не сразу, и это молчание казалось мне вечностью.

— Нет, — в конце концов ответил Замок, а я смогла выдохнуть и моргнуть.

Как же хорошо, какое великолепное спасение. Все, теперь бегу к Сатифу, все ему рассказываю и окончательно уезжаю из этого места. Не хочу здесь больше находиться, не могу — не для меня это все. Я видела больше, чем достаточно и не нужны мне чужие тайны, не нужны мне эти заговоры, убийства, колдуны и маги, я никогда не стану наемником, не буду зарабатывать шпионажем. Я найду себе мужа, любого, без разницы. Первый, кто попадется. Буду жить с ним в любом доме, работать и нянчить детей…

— Он скрылся в камине, там точно есть ход в его логово. Посмотри, куда ход приведет, — сказал Лонц, а я чуть не расплакалась от такой несправедливости.

Меня точно здесь сожрут. Сожрут и забудут. Я не хочу, точно не хочу. Мне страшно, я хочу сбежать!

— Лонц, давай позовем Сатифа, — предложила я, спокойно смотря на секретаря. Главное, держать себя в руках.

Он подбежал ко мне и схватил за плечи, также как Матию в коридоре. Только теперь он не злился, а радовался, и взгляд его был таким безумным.

— Тиана, девочка, как ты не понимаешь. Все закончится! Сегодня все закончится!

— И ты хочешь, чтобы все увидели, что нашел убийцу именно ты? — поняла я его желание не звать мага.

Но секретарь отреагировал странно. Он удивленно посмотрел на меня, отстранился и отошел к камину, усмехнувшись.

— Так вот, как ты обо мне думаешь? Ты думаешь, что я ищу такой глупой славы?

Я молчала, не зная, что ответить.

— Нет, я не собираюсь приписывать себе заслуги. Я просто хочу все закончить… И хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности. Я клянусь тебе, Тиана, мы не станем идти туда, если будет опасность, но я сам должен узнать, куда приведет паук — это дело чести.

Я хотела сказать, что понимаю, и даже набрала воздуха, но вместо меня сказал Элиот.

— Тебе не понравится, куда он приведет.

Голос Замка был странным. Впору считать, что Элиот не на шутку огорчился.

— Что там? — с опаской спросила я.

— Сами увидите.

— Элиот? — смотрел в пол Лонц, прислушиваясь. — Нам лезть в камин?

— Нет, я вас и так проведу.

Воздух снова стал тяжелее и Замок начал выстраивать нам дорогу. Не знаю, возможно мне это только казалось, но появилось ощущение, что Элиот расстроен до такой степени, что еле показывает линии.

Мы вышли из зала, прошли по одному коридору, по другому. Здесь я еще не ходила, но, кажется, Лонцу был прекрасно знаком этот путь, потому что чем дальше мы проходили, тем напряженнее он становился. А когда Элиот указал на дверь, секретарь вообще не поверил.

— Это шутка? — спросил он, почему-то смотря на меня, словно ожидая поддержки.

Дверь распахнулась. Нам даже заходить не надо было, чтобы увидеть, что все углы комнаты заросли паутиной, а с другой стороны кровью был нарисован какой-то знак, потертый от времени. Комната была большой, но в ней стояли только кровать, шкаф и стол с придвинутом к нему стулом. На столе еще лежали исписанные листы, несколько книг, а на кровати, такой же как в моей комнате, лежала наспех скинутая черная мужская одежда.

— Что это? — не выдержала я.

— Логово, — ошарашено ответил Лонц.

Замок молчал.

— И кто живет в этой комнате?

— Деор, — с горечью в голосе произнес Элиот.

Я стояла и смотрела на стены в старой паутине, на теперь уже знакомые вещи, на стол с книгами и несколькими колбами и ничего не понимала. Этого не может быть, этого просто не может быть! Деор — граф. Зачем ему это? Зачем убивать собственную возможную невесту? Зачем устраивать покушение на мать? Зачем пытаться убить меня, а потом приближать к себе. Хотелось закричать, сказать, что это неправда, попытаться оправдать, убедить всех, что его подставили. Я видела, как Лонц рассматривает комнату, пытаясь себя успокоить, ощущала рядом Элиота, стены которого покрылись странной копотью. Я верила Деору, точно верила. Вот только…