меня, но стоит ему погрузиться в выступление, становится заметно, как его нервозность
спадает, а уверенность наоборот растет. Зрители полностью поглощены действом, смеются там,
где им полагается, охают и ахают в соответствующие моменты. В конце выступления ему
аплодируют стоя, отчего он краснеет как помидор, пока собирает свои вещи, неловко кланяется
и спешит уйти со сцены.
– Это было великолепно! – восклицает Келлан. Марсела сидит слева от него, и он толкает
ее локтем: – Разве это было не здорово?
Марсела смотрит на Нэйта и Селестию, сидящих на первом ряду.
– Очень здорово, – отстраненно вторит она. Однако, как только Нэйт идет на сцену, чтобы
объявить следующего исполнителя, она вдруг разворачивается к Келлану и вся сияет, зная, что
теперь у них есть зритель. – Ты должно быть гордишься.
Я стараюсь не сострить и маневрирую сквозь толпу. Я приметила, как Кросби исчез в
небольшом коридоре, ведущем в туалеты, поэтому протискиваюсь в том же направлении, в то
время как на сцене появляется блондинка в халате с кисточками, чтобы изобразить пародию на
Джуэл.
Когда мне удается добраться до коридора, он пуст, а обе двери закрыты. Я осторожно
стучу в дверь мужской уборной, полагая, что если там кто-то другой, а не Кросби, то могу
просто сказать, что мне нужно заполнить емкость с мылом. Секунду спустя дверь открывается и
в зазор высовывается его голова с нахмуренными бровями.
– Это ты стучала? – спрашивает он в замешательстве.
– Я не была уверена, один ли ты там.
– Конечно один. – Он открывает дверь шире и жестом приглашает внутрь. Конечно же я
бывала тут и раньше, но это не самое мое любимое место пребывания. Это типичная уборная в
кофейне с двумя кабинками, двумя писсуарами и двумя раковинами. Тут чисто, тесно и пахнет
хлоркой.
– Тебе лучше? – спрашиваю я. Теперь, зайдя сюда, подмечаю, что его лицо и волосы
влажные, будто он только что сплеснул их водой. Я наблюдаю, как он берет из диспенсера пару
бумажных полотенец и тщательно вытирается.
– Да, – отвечает он спустя мгновение. – Я рад, что все закончилось.
– Ты рад, что сделал это? Потому что лично я рада. Ты был великолепен.
Он встречает в зеркале мой взгляд и улыбается. Он такой сексуальный, когда улыбается с
этой своей белоснежной улыбкой и крошечными морщинками вокруг глаз. Похож на озорного
мальчишку, который знает, что никогда не перестанет быть плохим.
– Я рад, – говорит он, бросая бумажное полотенце в урну и разворачиваясь ко мне. – И я
чертовски возбужден.
– Возбужден? – эхом вторю я, ясно читая его намерения. И довольно охотно.
– Возбужден, – повторяет он, прижимая меня спиной к двери и закрывая задвижку. Его
губы находятся лишь в миллиметре от моих, когда кто-то дергает дверную ручку, понимает, что
она заперта и начинает громко барабанить.
– Эй? Крос?
Это Келлан.
– О, Боже мой, – бормочет Кросби мне в волосы. – За чтооо?
Стук в дверь продолжается.
– Кросби? Ты там? Ты в порядке? Где управляющий? Мне нужен ключ.
Кросби отступает, делает глубокий вдох и смотрит на меня с умилительным
раздражением.
– Спрячься в кабинке, – говорит он со вздохом. – Я его выпровожу.
Я не могу сдержать смех и прикрываю рот, чтобы не услышал Келлан, который скорее
всего припал сейчас к двери в бессмысленном проявлении дружбы.
– Он твой фанат номер один.
– Он мой обломщик секса номер один. – Кросби закатывает глаза и подталкивает меня к
кабинке.
Я проскальзываю в нее и закрываю задвижку. Секунду спустя до меня доносится звук
открываемой Кросби наружной двери и в уборную врывается шум вместе с его лучшим другом.
– Чувак! – восклицает Келлан. – Ты в порядке? Я стучал.
– Прости, – отвечает Кросби. – Я не слышал. Ну как тебе шоу? Все решили, что это было
тупо?
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
– Нет. Это было восхитительно. Как ты согнул тот четвертак?
– Я же тебе сказал. Силой мысли. Пошли отсюда.
– А чего дверь была заперта? Мужик, в той кабинке кто-то есть.
– Правда? Я и не заметил.
– Ты, наверно, напугал его!
Кросби выпихнул его прочь, и угроза разоблачения миновала. Я досчитываю до двадцати
и спешу покинуть мужской туалет, радуясь, что повезло ни с кем не столкнуться. Шоу
продолжается еще с полчаса, и хоть Кросби сидит во втором ряду с командой по легкой
атлетике, мы так загружены подачей последних заказов еды и напитков, что другого шанса
поговорить больше не представляется.
Вечер живого микрофона завершается где-то в десять тридцать, и после ухода
посетителей у нас уходит еще минут сорок пять, чтобы прибрать в кофейне. Мы собираем
сотню складных стульев, оттираем от пола тысячу отпечатков обуви, расставляем по местам
столики и развешиваем художественные композиции. Селестия сидит в углу и читает книгу, а
от Марселы едва ли чувствуется помощь, так как она все делает одной рукой, а второй
постоянно переписывается.
– Мы идем развлекаться, – в какой-то момент объявляет она.
Все взоры устремляются на нее.
– Вы все приглашены, – говорит она через секунду, но указывает на меня. – Но ты точно
идешь.
– Куда иду?
– «У Марвина», – произносит она название популярного паба по соседству. – Там сейчас
Келлан и остальные ребята из их команды отмечают знаменательную ночь Кросби. Он хочет,
чтобы мы к ним присоединились.
Она явно ожидает моего отказа, но несмотря на то что я устала, все же очень хочу увидеть
Кросби. Мне просто следует помнить, что нельзя скидывать одежду, позволять себе больше
двух напитков и нужно держаться подальше от любых фотокамер на телефонах, чтобы декан
Рипли не объявился, размахивая видеозаписью сегодняшних празднеств, чтобы предъявить их
моему папе.
– Конечно, – отвечаю я, пожимая плечами более небрежно, чем на самом деле чувствую.
– Я могу сходить ненадолго. – Как только я соглашаюсь, на мой телефон приходит сообщение
от Келлана с аналогичными инструкциями.
«Скоро буду», – пишу в ответ.
На это он присылает улыбающийся смайлик, а пятнадцать минут спустя сияет уже сам,
пихая мне в руку бутылку с пивом.
– Мы будем развлекаться, Нора! – произносит он нараспев. – И это будет так весело!
Я оглядываюсь по сторонам на море сине-оранжевых курток легкоатлетов Бернема.
Толпа настолько плотная, что мне с трудом удается их отличать, а уж чтобы отыскать Кросби и
говорить не стоит.
– Он тут? – шепчет Келлан так низко склоняясь ко мне, что почти касается губами моего
уха. – Кто это? Ты можешь мне сказать. – Он смотрит на бармена, парня далеко за двадцать с
пятью пирсингами на лице. – Тот парень? Интересненько.
– Нет, – отвечаю я. – Как всегда ошибка.
– Я скоро выясню.
– Могу поспорить.
Его внимание привлекает что-то за моим плечом, и мне нет необходимости оглядываться,
чтобы понять, что это Марсела. Она сняла свитер, который носила в кофейне и сейчас на ней
черный топик с кружевной отделкой, а мелированные волосы собраны в небрежный пучок на
макушке. Добавьте к этому свежий слой красной помады, и перед вами предстает фантазия
каждого парня о шаловливой библиотекарше.
А точнее, фантазия Нэйта, несмотря на то, что его девушка тоже блондинка и в руке на
самом деле держит книгу. Он выглядит взволнованным, глядя как Келлан и Марсела
обнимаются и целомудренно целуются в губы, хотя сказать по правде, этот жест больше
напоминает дальних кузенов, встречающихся на похоронах. У двух людей, которые, как мне
известно, обладают поистине насыщенными послужными списками сексуальных похождений,
либидо, похоже, не очень-то совместимы.