Проблема в том, что об этом знал бы Ден. Нет оправдания тому, кто сдаст неугодного индивида императору из — за каких — то дурных манер. Хоть Павану и удалось меньше чем за час так настроить салластанина против себя, что тот по крайней мере помыслил о предательстве.

Но голос продолжал нашептывать: «Джедаи не должны так поступать. Если он такой грубый по пустякам, то откуда тебе знать, что он не пожертвует И–5 или тобой, если ему приспичит?»

Ден хотел бы еще раз увидеть Бэррисс Оффи. Она олицетворяла все то, за что любили джедаев: отвагу, сострадание, силу и доброту. Что же стряслось с ней? Ден надеялся, что она смогла избежать резни.

Но сомневался в этом. Судя по тому, что слышал салластанин, джедаев почти полностью истребили. И если Джакс Паван и вправду был последним джедаем в галактике, он был не лучшим образчиком увядшей славы Ордена.

«А за „коротышку“ ты мне еще ответишь, приятель!»

— Что — то ты хмурый, — проронила Ларант.

Джакс стоял на краю небольшого кратера, одного из тысяч свидетельств массированной бомбардировки Корусканта сепаратистами. Расплавленная поверхность кратера была глянцево — черной: на Павана смотрело искаженное и перекошенное отражение его самого.

— Смотрите, кто заговорил — наша молчунья. И это меня ты называешь хмурым?

Тви’лека пропустила выпад мимо ушей.

— Странный дроид, — сказал она. — И вся эта болтовня про «дружбу» с твоим отцом…

— Родители отдали меня в Храм, потому что во мне был потенциал. И я уверен, решение далось им тяжело, но они действовали ради общего блага. Я благодарен им за это, но больше о них знать ничего не желаю. По сравнению с их жертвой, все остальное несущественно.

Ларант приподняла бровь:

— А что насчет того, что отец твой был героем и пытался спасти Республику?

Джакс пожал плечами.

— Почему я должен верить дроиду?

— Зачем ему врать?

— Может, его так запрограммировали. Это ж дроид. И кстати о дроидах, у нас есть более неотложные дела: например, исполнить последнюю волю мастера Пиелла и найти другого дроида — ну, знаешь, того, который важен. И сделать это раньше Вейдера — а теперь еще и Рокко.

Ларант оглянулась через плечо.

— Они идут, — заметила она.

Когда дроид и салластанин подошли, Джакс сфокусировал взгляд на последнем. Тот улыбался.

— Извини, что выключил твоего дроида, — сказал Джакс и протянул руку. — Меня зовут…

— Я знаю, как тебя зовут, — перебил салластанин, игнорируя предложенное рукопожатие. — И не передо мной ты должен извиняться, а перед ним. — Он указал на И–5.

Джакс недоуменно поморщился.

— Извиняться? Перед твоим дроидом?

Салластанин закатил глаза — что выглядело довольно выразительно, учитывая их размер.

— Он не мой дроид. Он сам себе хозяин. Если ты наконец вдолбишь это себе в голову, общаться нам станет гораздо легче.

Джакс удивленно моргнул. И вновь ему показалось, что он ослышался — и вновь он, судя по всему, ошибался. Он покосился на Ларант, стоявшую позади. Даже она выглядела немного сбитой с толку.

— Не стоит извиняться, — сухо сказал дроид. — Я перешел грань. Забыл, что джедай Паван не знает о моей уникальной договоренности с его отцом. Это я должен извиниться.

Салластанин развернулся и уставился на дроида:

— Что — о? Ты вот так спустишь все ему с рук?

— Я дроид, Ден Дхур, — сказал И–5. — Я не запрограммирован обижаться.

Джакс заметил, что голос дроида прозвучал более искусственно по сравнению с их первым разговором. А его лицо снова стало непроницаемой металлической маской.

Салластанина это не устраивало.

— Не волнуйся. Я могу обижаться за нас обоих.

Джакса все это уже начинало раздражать. К счастью, он знал легкий способ вытащить их с Ларант из сложившейся ситуации. На дроида такой прием, разумеется, не подействует, но вот салластанин на вид весьма впечатлителен. И даже если дроид окажется противоестественно разумным и не пожелает слушать своего товарища, его всегда можно выключить еще раз.

— Нам лучше пойти каждому своей дорогой, — он понизил голос и сделал гипнотический пасс рукой, что так часто выручало его в щекотливых ситуациях, куда он не раз попадал после уничтожения Ордена джедаев. — Вам не нужно больше нас пресле…

— Ой, да не смеши меня, — огрызнулся маленький инородец. — Думаешь, на меня подействуют твои джедайские штучки, мелкоглазый? Я несколько месяцев провел в РЕМСО на Дронгаре. Я видел, как Бэррисс Оффи буквально каждый день подобными приемчиками успокаивала больных…

— Ты знал Бэррисс?

— Мы оба знали. И кстати, вот она — то — настоящий джедай, — заявил Ден Дхур. — Она умеет сочувствовать, она добрая, понимающая…

— Она мертва.

Дхур замер; спустя мгновение его плечи поникли. И–5 не пошевелился, но казалось, что и в его взгляде сквозит огромная печаль.

— Как?

— Я не знаю подробностей, — ответил Джакс, заново переживая тот прилив грусти, который он ощутил, когда Сила сообщила ему о смерти Бэррисс. — Не знаю подробностей, — повторил он. — Но она мертва. Сила не врет.

— Это должно было случиться, — признал Ден. — Я просто не хотел верить. Она была одна на триллион.

И–5 ничего не сказал о Бэррисс, что вполне устраивало Джакса. Джедай не знал, как бы он отреагировал на сочувствие дроида, но был уверен, что реакция не слишком пришлась бы по душе его собеседникам.

Вместо этого дроид произнес:

— Мы должны идти.

Мысль о возможном сочувствии дроида вызвала в Джаксе раздражение, но оно быстро исчезло, когда Сила донесла до него предупреждение о приближающейся опасности.

— Да, — сказал он. — Я почувствовал.

— Я тоже, — решительно добавила Ларант и опустила руки на рукояти бластеров.

Дхур в замешательстве огляделся.

— Что? Что случилось? Почему только у меня нет сверхчувств?

— Не волнуйся. — И–5 подхватил салластанина и быстро зашагал прочь, удерживая его одной рукой, как огромного младенца. Джакс и Ларант последовали за ними. Джакс достал световой меч, но не активировал его. — С такими ушами, — продолжил И–5, — ты скоро их услышишь.

— А, ты про этот нарастающий рев репульсорных двигателей?

— Да, именно его я и имел в виду.

— А что именно так ревет?

— ПКП, — пояснил Джакс. — Полицейские корабли поддержки. Не менее четырех.

— Похоже, император не отдаст нам эти данные просто так, — вставила Ларант.

— Это не император, — сказал Джакс, всматриваясь в небо. — Это Вейдер. И ему нужны не данные. Ему нужен я.

Глава 26

Первой мыслью Каирда, когда он увидел Ксизора, идущего по утопающей в грязи улице, было: «Стоит отдать должное этой напыщенной рептилии. Он знает, как доминировать в любой обстановке».

Каирд, даже замаскированный под самого злобного шиставанена, подумал бы дважды, прежде чем вот так просто прогуляться по улице, полной воров и головорезов. Сейчас, пребывая в обличии кубаза, он с помощью небольшого электробинокля наблюдал за фаллиином с балкона несколькими этажами выше. Единственное, что сделал Ксизор, чтобы хоть немного понизить уровень опасности, — переоделся: вместо обычных дорогих одеяний из шелка, парчи и жаккарда — жакет из флика и облегающие брюки, перчатки и ботинки, все в иссиня — черных тонах под цвет волос и по контрасту с зеленой кожей. Одежда была облегающей, и Каирд мог отчетливо видеть бугристые мышцы фаллиина; легкая и плавная походка подчеркивала его силу и ловкость. Он выделялся из толпы — даже из такой пестрой. На бедре Ксизора покачивалась кобура с бластером, он ни перед кем не останавливался и никому не уступал дорогу. Каирд видел, как сакианин с повязкой на глазу и покрытый шрамами вифид поспешно отступили в сторону.

Впечатляет. Он знал, что Ксизор был экспертом в области единоборств и знатоком оружия. Однажды даже видел его в действии — на дуэли чести. Противником фаллиина был человек, также знакомый с искусством убивать. Он был двухметрового роста и до нелепости мускулистым, но ему не хватало ловкости и поразительной скорости Ксизора.